Следующие три дня были довольно суматошные. Мой взвод пока исключили из боевой работы; со мной вплотную занимался командир батареи, учил, давал теорию и практику; прибыли прицелы, ну и пополнение подошло. Лосев слёзно просил перевести его на ДШК, так как он зенитчик по пулемётам, а пушки не знает, всё методом тыка. К счастью, мне прислали почти полные расчёты, и Лосев теперь командовал расчётом ДШК. Правда, штаты я там раздул – шесть человек и водитель, но это на случай, если ещё что зенитное и пулемётное найдём. А для пушек мне смогли найти расчёты, причём один полный, они орудие потеряли. Даже не в бою, утопили при переправе во время налёта, да ещё при множестве свидетелей, командира чудом под трибунал не отправили. Второй расчёт был собран из разных частей. И да, раз орудия буксируемые, использовать их для охраны колонн не представлялось возможным, так что, скорее всего, мы останемся при штабе армии, охранять его. В батарее старлея было шесть орудий, ему возместили потерянное, с моими теперь восемь, и если считать пулемёты, то десять зенитных точек. Для штаба армии, скажу честно, неплохо. Вон, штабы фронта охраняют полноценные зенитные дивизионы полного штата.
Времени было крайне мало, и за эти три дня я так и не приступил к изучению амулетов, едва хватало на работу со стихиями и медитациями. Поэтому, когда на четвёртый день, 26 мая, меня снова вызвали в штаб к начальнику артиллерии армии, я надеялся, что будет какой приказ, потому как тут, при штабе, конечно, сытно и почти безопасно, но очень суетно и нет времени для отдыха. Отправили бы нас куда: там я один, командиров над головой нет. А тут все старше меня по званию, я для любого командира как в дырке затычка, любители покомандовать. У меня рука устала всем здесь козырять. Теперь я полностью понял изречение: подальше от начальства и поближе к кухне. Валить отсюда надо, на это я и надеялся.
Но, с другой стороны, взвод можно считать боеготовым. Два ЗИСа, буксирующие пушки, полуторка с зенитным пулемётом, которая передовым дозором будет при движении, и на них же охрана колонны. Ну и две машины обеспечения: ЗИС-5 с прицепом, это машина Пряхина, и ещё одна, крытая полуторка. Я пока всё так же с Пряхиным собираюсь ездить. Топливо у нас есть, ящики с пулемётными патронами мы сдали, но получили снаряды к пушкам и патроны к ДШК, в машинах это всё и хранится, в прицепе топливо и мелочовка. Палатка стоит у стоянки, я её штабной сделал, и спал в ней же. Вполне ничего.
Меня снова вызвали к генералу, который расположился в палатке оперативного отдела. Он оторвался от карты и глянул на меня:
– А, Крайнов. Как подразделение?
– Могу его назвать условно боеготовым. Бойцам притереться нужно, но в бой рвутся уже сейчас.
– Это хорошо. У меня для вашего подразделения, лейтенант, новое задание.
– Всегда готов, товарищ генерал-майор.
– Подойди.
Когда я подошёл, генерал указал на карте на железнодорожный мост, который находился на ветке, что шла на Москву:
– Этот мост нам очень важен, а разведка сообщила, что немцы хотят его захватить. Удара два будет, с воздуха и с земли одновременно. Парашютисты будут действовать. Понимаешь свою задачу?
– Усилить оборону моста.
– Правильно понимаешь. Группу осназа мы смогли найти, пусть взвод, они помогут, но воздушное прикрытие, из того, что можно срочно найти и на колёсах, у нас под рукой только ты. Тем более, как стало известно, у тебя имеется опыт встреч с диверсантами, да ещё удачный. Получишь приказ, сразу выезжай.
– Есть. Разрешите кроки срисовать?
– Действуй.
Получив приказ, а также наряды на питание, боеприпасы и на материальное обеспечение, я не торопился уходить. Дело в том, что я вчера вспомнил одну историю, случившуюся в первые дни войны в моём мире. Я о ней в книге прочитал. Может, попробовать выяснить? Минск-то тоже почти окружён, вот-вот оборона рухнет. Решившись, я обратился к генералу, который уже был занят другим:
– Товарищ генерал-майор, разрешите обратиться.
– Ну что там у вас ещё, лейтенант? – усталым голосом спросил он.
– У меня такой вопрос: а что, нашей армии танки уже не нужны?
– Вы о чём? У нас их острая нехватка после последних боёв.
– Я тут с одним кладовщиком пообщался. У них там более шестидесяти танков Т-28. И пришёл приказ эвакуировать склады, а технику и то, что не смогут вывезти, уничтожить. Это как-то странно.
Генерал на миг застыл.
– Откуда эти сведения? Они верны? – с напором спросил он.
– Сведения не подтверждённые, слушал болтовню кладовщиков. Танки на складах, там проходили модернизацию и экранирование. Ещё вроде это склады горюче-смазочных материалов. Думаю, такие танки не иголка, найти можно, обратившись с запросом в нужную службу. Главное – первым на них руку наложить.
– Разберёмся, – отрубил генерал. И кинул: – Свободны.
Выходя из палатки, я слышал, как штаб заработал: два командира сели за телефоны, чтобы выяснить координаты этих складов и остановить уничтожение техники и материальной части. Тут история заметно по-другому идёт, но, возможно, с этими танками история повернётся в другую сторону? Да и плохо ли для нашей армии шестьдесят танков найти? Если их уже кто другой не прибрал. Однако я сразу предупредил: история не проверенная.
Добравшись до своего взвода, я сообщил, что получен приказ, и скомандовал сворачиваться и готовиться к движению. Головной пошла машина Лосева, потом мы с Пряхиным, за нами – полуторка со снарядами и дальше – две машины с зенитками. Выехав на дорогу, мы покатили к нужному мосту. Тут ещё надо учесть, что трассы рядом с ним не имеется, придётся по полевым дорогам покрутиться, а потом по наезженной машинами охраны моста колее до места добираться. Хоть бы деревня какая рядом была, так ведь нету. Мы проехали километров двадцать и встали на обочине: бойцы до
