– Это потрясающе, Магнус, – сказала она, когда я позвонил ей в Калифорнию. – Ты просто чудо. Я… мне как раз сейчас надо было услышать какие-то хорошие новости.
У меня в ушах нехорошо зашумело. Почему голос Аннабет звучит так, словно она только что плакала?
– У тебя все в порядке, сестренка?
Она долго молчала, прежде чем ответить.
– Будет в порядке, – наконец сказала Аннабет. – Просто, когда мы приехали сюда, выяснилось кое-что неприятное.
Я ждал. Она так ничего и не добавила. Я не стал выспрашивать. Сама расскажет, когда и если захочет. Но все-таки мне было жаль, что нельзя вытащить ее из телефона и обнять. Теперь она на другом краю материка, когда еще мы снова увидимся… Эйнхерии вообще когда-нибудь забирались на Западное побережье? Надо будет спросить у Самиры.
– У Перси все нормально?
– Да, отлично, – сказала она. – Ну, насколько это можно ожидать.
Где-то на заднем плане послышался его голос.
– Он спрашивает, пригодились ли тебе его советы во время вашей морской прогулки, – сказала Аннабет.
– А как же! – воскликнул я. – Передай ему, что я всю дорогу поджимал задницу, как он велел!
Аннабет расхохоталась:
– Передам!
– Береги себя.
Она прерывисто вздохнула:
– Постараюсь. И ты тоже себе береги. Когда встретимся в следующий раз, поговорим подольше.
Это пробудило во мне надежду. Следующий раз – будет. Что бы ни случилось у Аннабет, какие бы плохие вести она ни получила, по крайней мере, я отодвинул Рагнарок. Может, они с Перси успеют побыть счастливыми.
Я попрощался с двоюродной сестрой и вернулся к работе.
Еще через две недели особняк Чейзов открыл свои двери.
Первые гости прибыли Четвертого июля, в День Независимости. Для этого нам с Алекс пришлось несколько дней убеждать их, что это не розыгрыш и не подстава.
«Мы знаем, каково вам, – говорила этим ребятам Алекс. – Мы сами были бездомными. Можете оставаться столько, сколько захотите – надолго или на чуть-чуть. Мы не осуждаем друг друга. Ничего не требуем друг от друга. Но мы уважаем друг друга. Идет?»
И вот они пришли, с широко распахнутыми глазами и дрожащие от голода, и остались. Мы не рекламировали наше дело, вообще не поднимали шум. И уж точно не задирали нос перед соседями. Но согласно официальным документам особняк Чейзов превратился в «Чейз-спейс», дом для бездомных подростков.
Блитцен и Хэртстоун переехали туда насовсем. Они готовили для ребят, шили для них и помогали им советом. Хэрт учил их языку жестов, а Блитцен позволял помогать ему в ателье «Блеск от Блитцена», которое располагалось на той же улице и как раз успело открыться к сезону высокого спроса на одежду.
Алекс и я мотались между Вальгаллой и домом, помогая, чем возможно, и привлекая новых ребят. Некоторые оставались надолго. Другие не задерживались. Были такие, кто просил только сандвич, немного карманных денег и переночевать. Наутро они исчезали. Это ничего. Мы не осуждаем друг друга.
Время от времени, проходя мимо открытой двери в одну из спален, я вижу, как Алекс обнимает за плечи кого-нибудь из ребятишек, а он или она рыдает, выплакивая все свои беды впервые за много лет. Алекс просто сидит рядом, и слушает, и все понимает.
В такие моменты она поднимает на меня глаза и мотает головой, мол: «Иди, Магнус, держи дистанцию».
В тот день, когда мы только открылись, Четвертого июля, мы устроили для наших гостей вечеринку на крыше. Блитцен и Хэртстоун жарили на гриле гамбургеры и хот-доги. Ребята тусовались с нами и смотрели, как над Хэтч-шелл на Эспланаде вспыхивает праздничный фейерверк, окрашивая особняки Бэк-Бэя в красный и синий цвета.
Мы с Алекс уселись рядом в тех же садовых креслах, где сидели после того, как убили волка в библиотеке дяди Рэндольфа несколько недель назад.
Она потянулась и взяла меня за руку. Алекс не брала меня за руку с тех пор, как мы шли невидимками к кораблю мертвецов. Я не стал спрашивать, что это она. Не стал и принимать этот жест как должное. Я решил просто радоваться. С Алекс иначе нельзя. В ней все – вызов. Мгновения невозможно остановить. Приходится наслаждаться каждым мигом, как он есть.
– Хорошо, – сказала она.
Я не знал, что она имела в виду: как мы открыли «Чейз-спейс», или фейерверк, или то, что мы держимся за руки, но согласился:
– Да, хорошо.
Я задумался о том, что ждет нас в будущем. Мы эйнхерии, и наша работа – не из тех, что можно сделать и успокоиться. Пока не грянет Рагнарок, нам предстоит множество походов и битв. И мне еще надо разыскать Браги и заставить его написать эпическую поэму в честь Джека.
Кроме того, я достаточно много узнал об Одале, чтобы понять: от семейного наследия не убежишь. Точно так же, как Хэртстоуну пришлось вернуться в Альфхейм, мне предстоит разобраться со многими непростыми делами. В первых строчках списка – темная дорога в Хельхейм, голоса моих умерших родных, голос мамы, зовущий меня. Хель обещала, что однажды я снова увижу маму. Локи грозил, что души моих близких будут страдать за то, что я сделал с ним. Рано или поздно мне придется разыскать эту ледяную обитель мертвых и все выяснить самому.
Но сегодня, сейчас, у нас был фейерверк. У нас были наши друзья, старые и новые. И Алекс Фьерро сидела рядом со мной, и мы держались за руки.
Все могло кончиться в любое мгновение. Мы, эйнхерии, понимаем, что обречены. Весь мир, и то однажды умрет. Общую картину не изменить. Но пока этого не произошло, как сказал когда-то Локи, можно попробовать подправить детали. Это единственный способ самому распоряжаться своей судьбой.
Иногда даже Локи бывает прав.
Глоссарий
Аллаху акбар – «Бог превыше».
Аргр – «немужественный» по-древнескандинавски.
Асы – боги войны, похожи на людей.
Бальдр – бог света, второй сын Одина и Фригг, близнец Хёда. Фригг заставила все земное поклясться, что оно никогда не причинит зла ее сыну, но забыла об омеле. Локи обманом вынудил Хёда убить Бальдра стрелой (дротиком) из омелы.
Берсерк – древнескандинавский воин, неистовый в бою и считающийся неуязвимым.
Биврёст – Радужный мост, ведущий из Асгарда в Мидгард.
Бёльверк – псевдоним Одина.
Браги – бог поэзии.
Бруннмиги – существа, писающие в колодец.
Вальгалла – рай для воинов на службе у Одина.
Валькирии – служанки Одина, которые выбирают павших героев для Вальгаллы.
Ваны – боги природы, похожи на эльфов.
Ватнавэттир (ирл. эх-ушкье) – водяные лошади.
Вергельд – кровный долг.
Вигрид – равнина, где в Рагнарок состоится последняя битва между богами и войском Сурта.
Вили и Ве – младшие братья Одина, которые вместе с ним были первыми асами, придали космосу форму и создали мир. Когда Один долго путешествовал, в его отсутствие правили Вили и Ве, а также Фригг.
Вирд – судьба.
Гарм – сторожевой пес Хели.
Гиннунгагап – первичный хаос, мировая бездна,
