— Так откуда ты вообще знаешь, что она дома? — спросил Джордан, делая еще один глоток ее кофе.
— Я этого не знаю. В конце лета она переехала в другой дом и прислала мне свой новый адрес. Больше она мне не писала. Интуиция говорит мне, что из Кэмфорда она не уехала. Но сейчас мы все узнаем, верно?
***
Идти пришлось дольше, чем Дэн ожидал, и, когда они подошли к маленькому домику Люси, парень успел и вспотеть, и замерзнуть — крайне неприятное сочетание. Все, что находилось под курткой, взмокло, а лицо и кисти рук покраснели от осеннего ветра.
Они остановились на краю лужайки, и Джордан вытер нос.
— Хозяйской руки тут что-то не видно, — пробормотал он.
Никто давно не подстригал лужайку и не готовил растения к холодной погоде. Перед большинством домов груды листьев защищали многолетники от снега зимних месяцев. Но здесь трава осталась высокой и спутанной, сухие плети лиан и вьюнков покрывали стены дома, а на крыше недоставало нескольких черепиц.
Тем не менее из каминной трубы поднималась ободряющая струйка дыма.
— Похоже, она дома, — произнес Дэн, показывая на дым.
— Ладно, поехали… — Эбби стянула варежки, дрожа от волнения и нервной энергии. — Постойте тут. Сначала я посмотрю, как она отреагирует на ваше появление, а потом уже спрошу, можно ли нам войти.
— Поступай, как считаешь нужным, — ответил Джордан, явно не горя желанием входить в этот запущенный домишко.
Ставни на окнах были закрыты. Передняя веранда была завалена газетами, которые давно никто не забирал. Не считая трубы, дом выглядел заброшенным. Дэн вспомнил, как Люси на него посмотрела… В этом взгляде были обвинение и… страх. Вроде того, как сам он, может, чудовищем и не был, но нечто подобное находилось внутри него, и она это видела. Однако он не мог отказать Эбби и не прийти.
— Вперед.
Эбби сделала глубокий вдох и, подойдя к двери, нажала на кнопку звонка.
Дэн услышал, как эхо звонка разнеслось по дому. Им пришлось ожидать почти минуту, прежде чем из-за двери до них донесся звук шагов.
— Кто-то идет, — сказал Дэн.
Судя по лязгу и стуку, хозяину дома пришлось открыть с дюжину замков и цепочек, прежде чем дверь распахнулась внутрь.
На пороге стояла Люси — изможденная, со всклокоченными волосами. При виде их она сначала ахнула, а затем расплылась в широкой улыбке.
— Это ты, — произнесла она, глядя на Эбби. Она была одета в поношенный кардиган поверх вязаного платья, шерстяные колготы и домашние тапочки. — Ты приехала в гости?
— Э-э… да, — ответила Эбби, покачиваясь с носков на пятки и обратно. — Ага, я… э-э… хотела заехать и убедиться, что ты в порядке. После этого лета нам так и не удалось толком поговорить и…
— Входи. — Люси отступила назад и жестом пригласила ее войти. Она посмотрела на Джордана, а затем задержала взгляд на Дэне. — Почему бы вам всем не войти?
Эбби тут же шагнула вперед, но Джордан с Дэном колебались, пока Эбби досадливо не обернулась к ним. Дэн, содрогнувшись, переступил порог последним из их небольшой компании. За его спиной Люси закрыла дверь и заперла не менее полудюжины замков.
— Располагайтесь как дома, — произнесла Люси, скрываясь в глубине коридора, ведущего в кухню. — Я сейчас вас чем-нибудь угощу…
— Кто-нибудь, вызовите старьевщика, — пробормотал Джордан. — Мы имеем дело с самой настоящей барахольщицей.
Эбби еле слышно присвистнула в ответ.
— Это катастрофа, — отозвалась она, пробираясь мимо кип газет и гор какого-то хлама к двери в гостиную.
Она подвела друзей к дивану, с которого пришлось удалить несколько корзин с искусственными фруктами, прежде чем все они смогли наконец усесться.
— Кажется, ты говорила, что она только что сюда переехала, — прошептал Дэн.
Они все сидели в ряд, сложив руки на коленях.
— Так и есть, — ответила Эбби. — Как можно скопить столько хлама всего за два месяца?
— Она не показалась тебе странной? — спросил Джордан, старательно отталкивая восковое яблоко, подкатившееся ему под ноги. — Вроде как… чересчур веселой? Она так обрадовалась, когда нас увидела…
— Мне тоже это показалось немного… необычным. Может, ей лучше, чем я думала?
«Или хуже», — подумал, но не произнес вслух Дэн.
Люси вернулась с тарелкой печенья и бисквитных рулетов с джемом. Она поставила тарелку на журнальный столик перед ними, а сама уселась в засаленное мягкое кресло напротив дивана. На стенах висели фотографии в перекосившихся рамках, по большей части черно-белые снимки людей, видимо приходившихся Люси родителями или бабушками-дедушками. Фотографии давно выцвели и были такими помятыми, что смотревшие с них люди больше всего на свете напоминали привидения.
Одна из фотографий привлекла внимание Дэна. На ней был изображен мужчина, стоящий в поле с запрокинутым к небу лицом. Каким-то непостижимым образом он удерживал на подбородке садовую тачку. Дэн не мог этого знать наверняка, а спрашивать у Люси не хотел, но ему казалось, что этот мужчина — ее покойный супруг, Сэл Уэзерс, в молодости. Три месяца назад именно Дэн обнаружил в лесу тело Сэла. Тогда Люси, похоже, сочла его виновным в смерти Сэла.
А пока Люси подалась вперед и просияла, глядя на Эбби.
— Ты рада, что заканчиваешь школу? Уже рассылаешь заявления? Тебя ждет столько перемен!
Это была вовсе не та хрупкая и застенчивая женщина, которую помнил Дэн. Не то чтобы у него было много опыта общения с людьми, перенесшими лоботомию, но тихая, несколько неуравновешенная женщина, с которой он познакомился летом, гораздо больше вот этой Люси соответствовала его представлениям о жертве страшной операции. Слушая, как она засыпает Эбби вопросами, он решил, что в данном случае речь идет скорее о положительном, чем о пугающем исходе, особенно для Эбби. Он откинулся на спинку дивана и взял с тарелки то, что выглядело как обычное печенье, а
