— Мы можем, и мы сделаем — заверила его Эбби. — Эта история еще не закончилась.
Дэн кивнул, сглотнув тугой ком утраты, застрявший у него в горле. Он ненавидел это ощущение, как будто его вот-вот стошнит, или он разрыдается, или то и другое одновременно. Он перелистнул газетную страницу и увидел статью о женском клубе, организовавшем благотворительное мероприятие для сбора средств на лечение кого-то из профессоров. Дэн уже хотел перейти к следующей странице, как вдруг ладонь Эбби припечатала лист бумаги обратно к полу.
Женщины, стоящие в дверном проеме
© Alfred Eisenstaedt/Getty Images
— Вот эта девушка, — произнесла она, указывая на групповой снимок улыбающихся членов клуба. — Она никого тебе не напоминает?
Дэн прищурился, всматриваясь в сложенные на груди руки и скрещенные ноги девушки, которую явно не радовало то, что ее фотографируют. Она была на снимке крайней слева и только что не хмурилась. Тогда она была стройнее и носила другую прическу, но ее черты не изменились.
— Профессор Рейес, — произнес Дэн и пожал плечами, не понимая значимости этого снимка. — Ну, состояла она в женском клубе, и что из этого?
Эбби кусала нижнюю губу и хмурила брови, сосредоточенно глядя на снимок и о чем-то напряженно размышляя.
— Что? — не вытерпел Дэн. — Что это, по-твоему, означает?
— Просто какое-то чувство. То есть… Мы знаем, что главврач контролировал Гарри Картрайта, и мы знаем, что он имел отношение к исчезновениям женщин в городе. Помнишь то письмо, которое мы нашли в его доме? Письмо Кэролайн. Она была одной из Алых, ей это было ненавистно, и она хотела уйти…
— Кэролайн. — Глаза Дэна округлились от внезапно вспыхнувшего интереса. — Ты думаешь, наш профессор и есть Кэролайн Мартин?
Он пробежал глазами набранную крохотным шрифтом подпись под фотографией. Вот оно — там черным по белому значилось: первая слева — К. Мартин.
— Должно быть, Рейес — это ее имя по мужу, — предположила Эбби. — Или, возможно, она выбрала для себя это имя после того, как главврач промыл ей мозги. Может быть, он сам ей его выбрал. Ведь это вполне возможно, как ты думаешь? Если она поняла, что делает главврач с Алыми, и захотела уйти, он бы пошел на всё, лишь бы не позволить ей распространяться об этом.
— Значит, он закрыл рот Кэролайн, превратив ее в одну из своих подопытных, и теперь она делает это со своими собственными последователями, — кивнул Дэн. — А другие женщины… Их исчезновение… тоже могло объясняться их намерением его разоблачить.
— Совсем как в случае с Микой… — грустно произнесла Эбби. — И с Ларой тоже, если они узнают, что она нам помогает.
— Это какой-то замкнутый круг. Профессор Рейес просто выполняет то, на что ее запрограммировал главврач.
— Об этом невыносимо даже думать. — Она коснулась имени профессора под фотографией клуба. — Ты и в самом деле считаешь, что он ее загипнотизировал? Никогда бы не подумала, что это может действовать так долго. Может, ее можно… как бы это сказать… разгипнотизировать, что ли? Ведь главврач сделал с ней это лет тридцать назад.
— И это означает, что Алые на самом деле ее рабы или что-нибудь в этом роде и даже не догадываются об этом, — медленно произнес Дэн. Теперь, когда ему стал ясен истинный масштаб работы главврача, все факты неожиданным и ужасным образом встали на свои места. — Что, если Кэлу полностью промыли мозги? А твоя тетя Люси? Я хочу сказать, что сейчас она стала совсем другой. И Феликс… Возможно, это сделали и с ним!
Услышав это, Эбби резко выпрямилась и посмотрела на него.
— Феликс? Но он дал тебе адреса, чтобы ты во всем этом разобрался…
— Это означает, что он все еще изо всех сил сопротивляется. Этим летом он временами был самим собой, а потом снова превращался в Скульптора. Так что, возможно, в его случае промывка мозгов удалась не до конца. Может быть, профессор Рейес не обладает искусством главврача. Она пользуется его камнем и, вероятно, посвящена в рецептуру препарата, но его записи хранились в подвале братства. Может быть, она так их и не увидела…
Крохотная искорка надежды слабо затеплилась у него в груди.
— Это означает, что, возможно, процесс обратим! — воскликнула Эбби.
Дэн вспомнил о своей встрече с Модиром, или с его привидением, или о видении главврача Кроуфорда, или… одним словом, что бы это ни было…
Переделать то, что уже свершилось, не удастся никому, но аннулировать… вполне возможно. Нелегко, но возможно.
«Если последствия действий главврача можно аннулировать, то механизм разблокировки, о котором говорил Модир, спрятан где-то в этих дневниках», — размышлял Дэн. Он кивнул и с мрачной решимостью закрыл газету.
— Я надеюсь, что его можно обратить вспять, — вслух произнес он. — Ведь, как только мы поможем остальным, мы сделаем все необходимое, чтобы аннулировать его результаты и в моем случае.
— Погоди, ты думаешь…
— Да, я думаю. И я готов снова заполучить свой мозг в свое собственное распоряжение.
Деревянная скульптура человека
© RicoK/Shutterstock.com
Глава 27
З убы гипнотизера напоминали кинжалы, угнездившиеся в колючей чаще его бороды. Издалека он казался чистым, но стоило приблизиться — и в глаза бросалась грязь в глубоких складках его лица.
Старость означала хрупкость и слабость. Старость означала то, что его мог бы побить даже маленький мальчик.
Внутри его
