– Нет, я думаю, мне необходимо как можно скорее вернуться домой. Я должен объяснить Полу и Сэнди… очень многое. – Он помолчал, наслаждаясь ощущением легкости в теле, не подпускающим к нему боль. На мгновение вернулось забытое чувство того, что все у него хорошо. – Спасибо за то, что пришли на помощь, – добавил он.
– Дэн, я не знаю, что бы мы делали без того звонка в «Метэри Дэйли», – ответила Эбби, переплетая свои пальцы с его пальцами, – но мы что-нибудь да придумали бы.
– Я знаю, – прошептал он, откидываясь на подушки и ощущая, как его обволакивает дремота. – Спасибо.
Эпилог
Оказавшись в университете, он как будто перенесся в прошлое. Кампус и все предместье вокруг были такими уютными и милыми, что казалось, они продолжали существовать в давно ушедшей эпохе, даже не догадываясь о том, что тридцати минут поездки на поезде достаточно, чтобы этот академический пузырь лопнул прямо посреди стремительного, грязного и суетливого Чикаго. Дэна вполне устраивало ощущение того, что от старинного кампуса рукой подать до современного города.
Это и близко не напоминало Нью-Гемпширский колледж, одинокий и отрешенный на краю маленького городка, расположившегося на вершине холма. Здесь он мог гулять под старинными каменными арками и не отказывать себе в лучшем вьетнамском супе с лапшой, о котором можно только мечтать.
Юноша, собственно, и не отказывал, возможно, даже несколько злоупотребляя этой возможностью. Но он знал, что несколько лишних фунтов Пола и Сэнди огорчить не в состоянии. Он даже подумывал о том, чтобы посещать тренажерный зал, мечтая превратиться из жерди в лайнбекера и произвести на Эбби впечатление.
Он повадился заниматься на лужайке в парке, приходя сюда с пледом и учебниками. Вся эта зелень и деревья, постепенно окрашивающиеся в золотой цвет, напоминали ему лучшие дни в Нью-Гемпшире. Иногда ему хотелось, чтобы Эбби и Джордан были рядом. Он представлял себе, как они снова вместе идут на занятия, Джордан дразнит его за невыносимо уродливые шмотки, Дэн спорит с другом, а Эбби пытается примирить их.
Он радовался, что скоро представится возможность познакомить Эбби со своей жизнью в Чикаго. Он стал лучшим на курсе по истории, о чем старался не хвастать, но Эбби все равно почувствовала это во время их общения в скайпе. Кто-то из друзей семьи пригласил девушку провести семестр в общине художников в Миннесоте, что совпадало с ее желанием сделать паузу перед поступлением в университет, занявшись упорядочиванием фотоэссе, посвященного их приключениям, которое она планировала выставить весной в какой-нибудь небольшой галерее. Она хотела, чтобы на зимних каникулах Дэн приехал к ней в Нью-Йорк, но юноша сомневался, что Пол и Сэнди придут в восторг от такого плана.
Они уже знали все. Как бы там ни было, они знали все. Это многое упрощало. После слез, смятения и долгих разговоров, затягивавшихся глубоко за полночь, Дэн наконец-то ощутил некоторое облегчение. Они знали, и ему незачем было лгать о своем пальце или о том, кто его биологические родители, как и о том, что он видел в Нью-Гемпшире… Это стало последней проверкой их любви к нему, и Дэну до сих пор с трудом верилось, что они с честью вышли из этого испытания.
Зажужжал телефон. Парень схватил его, кутаясь в шарф и ежась от порыва ледяного ветра, налетевшего с озера Мичиган.
«Привет, ботан. Ты едешь в Миннесоту на осенних каникулах? На твоем месте я бы поехал. Увидишься с Эбс. Потом я лечу в Нью-Йорк. Кэл тащит меня на какое-то дурацкое шоу. Он невыносим. Ты тоже приезжай. Я соскучился».
Прочитав сообщение, Дэн улыбнулся, одновременно сожалея, что не сможет поехать и увидеть Джордана и Кэла вместе. Судя по всему, они поддерживали отношения на расстоянии и у них это неплохо получалось.
Оливер и Сабрина тоже изредка давали о себе знать. Все трое с радостью отметили, что, как только останки Мики изъяли из похоронного бюро и захоронили как полагается, сообщения от него прекратились. Они до сих пор не пришли к единому мнению, был ли это призрак Мики или какой-нибудь всеведущий хакер, но в конце концов Дэн решил, что это несущественно. Главное, что они принесли упокоение его душе.
Дэн стал лучше спать. Сны стали менее тревожными. Время от времени его преследовали образы и отголоски того, что произошло за последний год, но ведь для исцеления и нужна терапия. Много часов терапии.
А пока он отправил Джордану ответное сообщение, сожалея о невозможности поездки в Нью-Йорк, обещая навестить его в Новом Орлеане, хотя понятия не имел, когда это будет.
Ветер снова закружил по парку, спугнув собачников, заспешивших домой вместе со своими питомцами. Несколько секунд Дэн смотрел в сторону озера, а затем начал собираться, решив закончить занятия в теплой комнате. Сложив книги в холщовую сумку, он поднялся и свернул плед с намерением запихнуть его туда же. Телефон выскользнул из ладони и упал на траву.
– Держи.
Он едва не столкнулся с какой-то женщиной. Ее рыжие волосы растрепал ветер. Она сжимала телефон в затянутой в белую перчатку руке и стояла, глядя на парня со странным выражением. Дэн ощутил, что все его тело, от макушки до кончиков пальцев ног, охватила дрожь. Ему было знакомо это лицо, и он замер с ладонью, протянутой к телефону.
– Привет, Дэниел, – тихо и застенчиво произнесла женщина, отводя от лица огненные волосы и пытаясь заправить их за покрасневшие от холода уши.
У нее были светлые глаза. А если точнее, они были голубыми. И под мышкой она держала мотоциклетный шлем.
– Мама, – неуверенно сказал он. По отношению к ней это слово звучало непривычно, но, произнеся его вслух, он ощутил облегчение. – Ты…
Дэн прижал к груди рюкзак, чувствуя себя маленьким испуганным мальчиком.
– Ты ведь знаешь, почему я не должна была к тебе приближаться. Ты понимаешь… – Эвелин Аш замолчала, плотно сжав губы. – Я пришла не для того, чтобы вмешиваться в твою жизнь. До сих пор ты и сам справлялся на удивление хорошо. И я не имею к этому никакого отношения.
– Я был не один, – начал обороняться он, но тут же понял, что не в силах держаться отчужденно.
Он хотел о многом ее расспросить. Засыпать ее вопросами, которые копились в нем на протяжении восемнадцати лет.
Он спрашивал себя, не должен ли извиниться за то, что использовал ее как приманку во время торга с Финноуэем. Но ведь он поступил правильно, разве нет? Она действительно могла о себе позаботиться, что и сделала, навсегда избавив землю от Техника.
Уже одним этим он был ей обязан. Он должен был ее поблагодарить, несмотря на то что ему хотелось наговорить
