Тоже предполагаемый ход. На старых эльфийских картах горного хребта Акром, в тех местах, где наметили свой прорыв гориллоиды, значатся проходимые перевалы.
– Расстояние до противника сорок километров.
Оглянулся, народ напряжен до предела, и я их понимаю, первое столкновение с атакующей армадой, которую мало кто до сего дня мог остановить. Мы сможем, знаю это точно.
– Расстояние до противника тридцать километров, – голос Назарова, спокойный и уверенный в себе, успокаивающе действовал на штабных офицеров. – Сработали первые минные постановки.
В самом деле, кабельные видеокамеры давали картинку четко. Передовые, даже не шеренги, а толпы гориллоидов, влетели на минные поля, и пошла работа. ПОМ-2, то ладно, против здоровяка мутанта, как ПФМ-1 против пехотинца, кусок ноги оторвало, и обездвижила противника, а вот ОЗМ-72, надежные и простые, отпахавшие Афган, кучу локальных конфликтов и Чечню, срабатывают просто идеально. Каждая мина по нескольку гориллоидов насмерть валит, что в такой толчее совсем не удивительно, и еще с десяток пятнает ранами. Все же полудурок Эсфир, раз подчиненную ему армию так бездарно губит. Тем не менее, неразумные и запрограмированные на движение только вперед животины, то есть боевые самцы, не отступают и по трупам своих братьев по рождению ломятся в сторону перевалов.
– Алексей Петрович, – повернулся я вполоборота к Назарову. – Сколько стволов на километр фронта успели подтянуть к предполагаемому месту прорыва?
– В среднем пятнадцать РСЗО и семьдесят стволов артиллерии на один километр, и это не считая минометов.
– Хорошо, – я был удовлетворен.
– Жаль, что «Смерчей» маловато, всего двадцать пять штук, – заметил начштаба.
– Да, ну, легче технологию купить и самим со временем их производить. «Смерч» – это да, круто, но даже для нас дороговато, один только боеприпас обходится в четыреста унзо штука, а с перекупкой все пятьсот, никаких финансов не напасешься. Опять-таки маневренность у «Смерча» так себе и всего двенадцать ракет. Нет, пока обождем – они в мотострелковых бригадах есть, и пока хватит.
Назаров бросил взгляд на штабные мониторы, мгновение помедлил и четко доложил:
– Расстояние до противника двадцать пять километров – он вошел в зону фугасных минных постановок.
– Активировать фугасы! Артиллерия, огонь! – непонятно зачем взмахнул я рукой.
– Операторам минных полей активировать фугасы на участках два, три и четыре. Участкам номер один, пять, шесть и семь быть в готовности. Всем батареям, открыть огонь! – продублировал меня бывший генштабист и, точно так же как и я, взмахнул рукой.
Даже здесь, глубоко под горным массивом, я почувствовал, как все окрест вздрогнуло и задрожало. Тысячи фугасов большой мощности сработали одновременно. Что происходило сейчас на поле боя, я видел только из космоса, всем камерам на земле пришел естественный кирдык, но и сверху картина впечатляла. В ней не было кровавых подробностей, картинка была проста – три большие долины, до отказа забитые вражескими воинами, поднялись в небо, смешали все в кучу, что камень, что землю, что гориллоидов, сомкнулись плотным черным облаком в единую массу и, повинуясь силе притяжения, рухнули наземь.
Следом, во всю эту мешанину ударила вся подтянутая к месту прорыва артиллерия и ракетные системы залпового огня. Огненный смерч, сотворенный не богами, но людьми, прокатился по еще не попавшим под фугасы боевым порядкам гориллоидов, разбил и разметал массу черных тел, и утопил ее в хаосе взрывов. Насколько я знал из того, что планировалось применить, задействованы были разные типы боеприпасов, от кассетных до осколочно-фугасных и зажигательных. Два часа продолжался обстрел, корректируемый данными со спутника, и, когда он закончился, на всем протяжении перед горными хребтами, на многие километры, еще долго все продолжало гореть и взрываться. Чего тут скажешь, даже базальт и гранит, бывшие скальным основанием предгорий, сгорали и превращались в ничто, в полный ноль.
Вряд ли кто-то из мутантов уцелел, но мы ждали и продолжали наблюдать. Прошло еще какое-то время и из клубов дыма, немного рассеявшегося под порывами горных воздушных потоков, появилось около трех десятков обгоревших и шатающихся обезьян, пытающихся отступить.
– Квадрат 23-15, заказ на один залп кассетными боеприпасами «Градом», – разнесся по КП голос корректировщика, сидящего недалеко от меня.
Прошло секунд сорок, и все, что уцелело от атакующей армады в два миллиона рыл, окончательно сгинуло в залпе одного РСЗО.
Сражение окончено. Встав со своего места, я оглянулся. На КП стоит тишина, и лица штабных офицеров, а более всего, наблюдателей от Мардуна, Грай, Сонима и Таль-Ишимита, находятся в растерянности. Понимаю, мои удивлены легкостью первой победы, а союзники, те так вообще в шоке и еще не до конца понимают, как так случилось. Ничего, ребятки, еще поймете.
– Командор, – Назаров, явно играя на публику, четко козырнул. – Поздравляю вас с победой!
– Благодарю, Алексей Петрович, – пожал его руку. – В этой победе вашего труда несоизмеримо больше моего. Орден за столь славную и бескровную победу вскоре будет учрежден и, как водится, экземпляр за номером один будет ваш.
– Служу «Акинаку»! – вновь козырнул начштаба и, обернувшись к офицерам, сидящим за командными мониторами, скомандовал: – Операторам минных полей и артиллерийским расчетам, отбой боевой тревоги! Личному составу стрелковых подразделений подняться наверх и произвести зачистку территории. Внимания не ослаблять, возможны боестолкновения с недобитыми мутантами. Всем смотреть под ноги, неразорвавшиеся и несдетонировавшие боеприпасы так же никто не отменял.
«Ну, вроде как отбились», – подумал я и направился в комнату, отведенную мне в «Передовом».
Обмывшись под душем и немного сбив накопившуюся усталость, почувствовал зверский голод, но вместо столовой сначала направился к Бо-хо-жгу, который находился неподалеку. Со мной рядом Боромир-варяг и Куликов, недавно вернувшийся из «Изенгарда». Шибко умный гориллоид сидел перед большой плазменной панелью, поставленной в его апартаментах. Он смотрел на избиение своих собратьев и, выхватывая из огромной кастрюли куски недожаренного мяса, отправлял их в рот. Вот же, как на киносеансе устроился, только потребляет не попкорн, а так, чисто зритель.
– Здравствуй, Бо-хо-жг, – поприветствовал я гориллоида.
Мутант бросил свою трапезу и застучал лапами по полу:
– Бо-хо-жг приветствует командора, победившего атакующую армаду. Бо-хо-жг подобного еще не видел.
– Ты готов?
– Готов, – подтвердил он.
Кивнув на Меченых позади себя, пояснил:
– Эти два человека пойдут с тобой.
– Люди не доверяют Бо-хо-жгу?
– Мы хотим знать, как устроено ваше общество изнутри и как вы общаетесь друг с другом. К тому же тебя нельзя отличить от этих, – кивнул я на панель, которая демонстрировала усеянное трупами и перепаханное котлованами поле боя, так сказать, вид из космоса.
– Понимаю, – гориллоид попытался растянуть рот в человеческой улыбке, но пока у него выходил только оскал.
Оставив мутанта в обществе Меченых, я направился на обед. Бо-хо-жгу, в сопровождении Боромира и Куликова, предстояло пройтись по равнине и собрать таких же, как и он, соображающих боевых самцов, по пути отделившихся от общего строя. Худо-бедно, но сотен пять-шесть воинов они соберут, а там,
