У человеков выбор отсутствовал – они не утратили свои формы, как Эшонай поначалу предположила; у них попросту была лишь одна форма. Они всегда находились в единой брачно-рабоче-боевой форме. И еще их эмоции читались по лицам куда проще, чем у слушателей. О, соплеменники Эшонай улыбались, смеялись, плакали. Но не так, как алети.
Нижний уровень дворца пронизывали широкие коридоры и галереи, залитые искрящимся светом аккуратных граненых камней. Над головой Эшонай висели люстры, расплескивая повсюду свет, будто сломанные солнца. Возможно, непритязательный внешний вид человечьих тел – эта их тусклая кожа разных оттенков коричневого – был еще одной причиной, по которой они стремились все украшать, от одежды до колонн.
«А мы так могли бы? – подумала она, гудя в ритме понимания. – Если бы знали правильную форму для создания искусства?»
Верхние этажи дворца выглядели, скорее, туннелями: узкие каменные коридоры, комнаты, подобные высеченным в скале бункерам. Она направлялась к пиршественному залу, чтобы проверить, нет ли там необходимости в ее присутствии, но время от времени останавливалась, заглядывая в какую-нибудь комнату. Ей разрешили бродить по дворцу сколько захочется, не считая тех мест, где у дверей стоят стражники.
Она миновала комнату с картинами на всех стенах, потом – еще одну, где была кровать и прочая мебель. За новой дверью скрывалась внутренняя уборная с водопроводом – волшебством, которое Эшонай все еще не понимала.
Она сунула нос в дюжину комнат. Если успеет на королевский праздник к тому моменту, когда начнется музыка, Клейд и прочие из Пятерки не станут возражать. Они в той же степени приноровились к ее привычкам, как и все остальные. Эшонай вечно где-то пропадала, рассматривала всякие вещи, заглядывала в комнаты, где…
Мог оказаться король?
Эшонай замерла у приоткрытой двери, глядя на роскошную комнату с толстым красным ковром на полу и книжными полками вдоль стен. Так много сведений попросту валялось тут и там, в небрежном забвении. Еще сильней ее изумило то, что сам король Гавилар в окружении пяти других человеков – двух офицеров, двух женщин в длинных платьях и старика в просторном одеянии – показывал на что-то на столе.
Почему Гавилар не на празднестве? Почему у двери нет стражников? Эшонай настроилась на ритм беспокойства и отпрянула, но одна из женщин коснулась Гавилара и указала на нее. Эшонай, чья голова гудела от волнения, закрыла дверь.
Миг спустя из комнаты вышел высокий мужчина в униформе:
– Паршенди, король хочет встретиться с тобой.
Она изобразила замешательство.
– Сэр? Слова?
– Не прикидывайся, – одернул солдат. – Ты одна из переводчиц. Входи. Тебе ничего не угрожает.
Дрожа от беспокойства, она позволила завести себя в комнату.
– Спасибо, Меридас, – поблагодарил Гавилар и продолжил: – Оставьте нас ненадолго, вы все.
Люди покинули комнату друг за другом, а Эшонай осталась у двери, настроив ритм утешения и громко гудя, хоть человеки и не могли понять, что это значит.
– Эшонай, я хочу кое-что тебе показать.
Король знает ее имя? Она сделала еще один шаг в маленькую теплую комнату, крепко обхватив себя руками за плечи. Эшонай не понимала этого человека. Дело было не только в его чужеродной мертвой манере речи. Не только в том, что она и предположить не могла, какие эмоции клубились внутри этого человека, пока в нем соперничали боевая и брачная формы.
Король сбивал ее с толку больше всех прочих. Почему он предложил им такой выгодный договор? Сперва казалось, что речь о компромиссе между двумя племенами. Это было до того, как она прибыла сюда, увидела город и армии алети. Когда-то ее народ тоже имел города и армии, которым можно было позавидовать. Слушатели знали обо всем из песен.
Это случилось давным-давно. Теперь они обломок потерянного народа. Предатели, которые бросили своих богов, чтобы освободиться.
Человек мог сокрушить слушателей. Когда-то они посчитали, что их осколков – оружия, которое пока прятали от человеков, – хватит, чтобы защитить себя. Но она уже видела больше десятка осколочных клинков и доспехов у алети.
Почему он ей так улыбается? Что скрывает, раз уж не поет в ритме, который мог бы ее успокоить?
– Садись, Эшонай, – предложил король. – О, не надо бояться, маленькая разведчица. Я давно хотел побеседовать с тобой. Твои познания в нашем языке уникальны!
Она присела на стул, в то время как Гавилар наклонился и что-то достал из маленькой сумки. Мастерски изготовленная и красивая конструкция из металла и самосветов излучала красный буресвет.
– Знаешь, что это такое? – Он осторожно подтолкнул штуковину к ней.
– Нет, ваше величество.
– Это то, что мы называем фабриаль – устройство, которое питается буресветом. Вот этот создает тепло. К сожалению, совсем мало, но моя жена уверена, что ее ученые сумеют создать такой, который сможет согреть целую комнату. Разве это не чудесно? Больше никакого дымного пламени в очаге.
Устройство показалось Эшонай безжизненным, но она промолчала. Просто загудела в ритме восхваления – пусть король порадуется, что впечатлил ее, – и протянула фабриаль назад.
– Посмотри внимательнее, – попросил король Гавилар. – Загляни в него поглубже. Видишь, что движется внутри? Это спрен. Так работает устройство.
«Пойман, как в светсердце, – подумала она, настраивая благоговение. – Они создали устройства, которые подражают тому, как мы применяем формы?» Человеки столько всего сделали, несмотря на их ограниченные возможности!
– Ущельные демоны – не ваши боги, как я понимаю? – поинтересовался он.
– Что? – Она настроила скептицизм. – Почему вы спрашиваете?
Какой странный оборот приняла их беседа.
– О, это всего лишь вопрос, над которым я размышлял. – Король забрал фабриаль. – Мои офицеры ощущают свое превосходство, потому что им кажется, будто они все про вас поняли. Они думают, вы дикари, но они допускают серьезную ошибку. Вы не дикари. Вы анклав воспоминаний. Окно в прошлое.
Король подался вперед, меж его пальцами просачивался свет рубина.
– Мне нужно, чтобы ты доставила послание вашим правителям. Пятерке. Ты к ним близка, а за мной следят. Мне нужна их помощь, чтобы кое-чего добиться.
Она загудела в ритме беспокойства.
– Ну же, ну же, – подбодрил король. – Эшонай, я тебе помогу. Ты знала, что я открыл способ, позволяющий вернуть ваших богов?
«Нет! – Она загудела в ритме ужаса. – Нет…»
– Мои предки, – продолжил он, поднеся фабриаль к лицу, – первым делом научились удерживать спренов внутри самосветов. А с помощью очень необычных самосветов можно удержать даже бога.
– Ваше величество, – сказала она, осмелившись взять его ладонь в свои. Он не чувствовал ритмов. Он не знал. – Прошу вас. Мы больше не поклоняемся тем богам. Мы их забыли, отреклись от них.
– О, но это ведь ради вашего блага и нашего. – Гавилар встал. – Мы живем без Чести, ведь мы его когда-то обрели благодаря вашим богам. Без них у нас нет силы. Этот мир в западне, Эшонай! Он застыл в унылом и безжизненном состоянии перехода. – Король посмотрел на потолок. – Надо их объединить.
