Моряки оторвались от Каладина и столпились вокруг нее. Адолин насторожился; Каладин и Шаллан присоединились к нему. Рядом по лестнице поднялась встревоженная Азур.
– В чем дело? – спросил Каладин.
– Понятия не имею, – ответил Адолин.
Капитан взмахом руки велел спренам тумана и чести расступиться, потом сам взял подзорную трубу. Опустив ее через некоторое время, он посмотрел на Каладина:
– Ты был прав, человек, когда утверждал, что за вами могут следить. – Он махнул Каладину и Адолину, предлагая подойти. – Смотрите на самый горизонт, на двести десять градусов.
Каладин посмотрел в подзорную трубу и выдохнул. Он протянул ее Адолину, но Шаллан оказалась проворнее.
– Бури! – воскликнула она. – Их по крайней мере шесть.
– Восемь, говорит моя разведчица, – ответил капитан.
Адолин наконец-то дождался своей очереди. Из-за темного неба ему потребовалась вечность, чтобы обнаружить далекие пятнышки, летящие к кораблю.
Сплавленные.
109
Нешуа Кадал
Ри-Шефир, Полуночная Матерь, – еще одна Несотворенная, которая, похоже, была уничтожена во время Ахаритиама.
Из «Мифики» Хесси, с. 250Далинар пробежал пальцами по линии красных кристаллов, вкрапленных в каменную стену. Маленькая жила начиналась у потолка и, следуя за извилистым узором светло-зеленых и серых отложений, шла до самого пола. Она была гладкой на ощупь, но по текстуре отличалась от окружающего камня.
Он потер кристалл большим пальцем. «Как будто остальные линии пластов исходят из этой и становятся шире, удаляясь от нее».
– Что это? – спросил он Навани. Они вдвоем стояли в кладовой у вершины башни.
– Не знаю, – ответила Навани, – но мы находим все больше и больше этих линий. Что ты знаешь о сущностной теологии?
– Что-то для ревнителей и письмоводительниц.
– И духозаклинателей. Это гранат.
«Гранат? Ну-ка…» Изумруды предназначались для зерна и были самыми важными, а гелиодоры – для плоти. Чтобы получить эти два вида самосветов, они выращивали животных со светсердцами. Он был почти уверен, что из бриллиантов получался кварц, и… вот буря, почти ничего не знал об остальных. Из топаза получался камень. Топазы требовались для создания бункеров на Расколотых равнинах.
– Гранат творит кровь, – сообщила Навани. – У нас нет духозаклинателей, которые используют его.
– Кровь? Звучит бесполезно.
– Ну, мы предполагаем, что духозаклинатели смогли использовать гранаты для создания любой жидкости, которая была растворима в воде, а не имела масляную основу… Не закатывай глаза.
– Прости. – Он пощупал кристаллы. – Еще одна загадка. Когда же мы найдем ответы?
– В записях, что хранятся внизу, об этой башне говорится как о живом существе. С сердцем из изумрудов и рубинов – и вот мы нашли вены из граната.
Он выпрямился, окинул взглядом темную комнату, где в промежутках между встречами монархов хранились стулья. Ее освещала единственная сфера, которую Далинар положил на каменный выступ у двери.
– Если эта башня и была жива, – проворчал Далинар, – то сейчас она мертва.
– Или спит. А я понятия не имею, как ее разбудить. Мы пытались зарядить сердце как фабриаль, даже попросили Ренарина, чтобы он вложил в него буресвет силой. Ничего не получилось.
Далинар взял стул и открыл дверь. Придержал ногой, отогнав охранника, который попытался сделать это вместо него, позволяя Навани забрать сферу и выйти с ним в зал заседаний со стеклянной стеной, обращенной к Изначалью.
Опустив стул на пол, он взглянул на часы на предплечье. Дурацкая штуковина, но Далинар слишком к ней привык. Наручное устройство содержало еще и больриаль: что-то вроде фабриаля со спреном, который питался болью. Далинар пока что ни разу не воспользовался им.
«Осталось двенадцать минут». Это если расчеты Элтебара верны. С даль-перьями, которые подтвердили прибытие бури на восток несколько часов назад, расчеты сводились к оценке скорости стихии.
К двери подбежал посыльный. Крир – дежурный сержант, руководивший охранниками сегодня, – принял его. Крир был мостовиком из… Двадцатого моста, вроде бы. Он и его брат-близнец оба служили в охране, и отличить их можно было лишь по очкам, что носил Крир, – его брат на зрение не жаловался.
– Сэр, сообщение от светлости Хал. – Крир передал записку Навани.
Листок выглядел снятым с даль-пера. По бокам отметины от зажимов, которые удерживали его на доске, а строчки, написанные убористым почерком, покрывали только центр страницы.
– От Фэн, – сообщила Навани. – Сегодня утром торговое судно исчезло в Южных глубинах, недалеко от Марата. Они подошли к берегу на расстояние, которое сочли безопасным для использования даль-пера, и сообщили о большом количестве кораблей у причалов. От ближайшего города поднялись светящиеся фигуры и полетели к ним, после чего связь оборвалась.
– Это подтверждает, что противник собирает флот, – ответил Далинар. Если корабли выйдут из Марата до того, как его собственные суда подготовятся, или если ветер окажется неправильным, когда его армада все же снимется с якоря… – Пусть Тешав напишет ответ тайленцам. Предложи королеве Фэн и другим нашим союзникам провести следующее собрание в Тайлене. Мы изучим укрепления и посмотрим, что можно сделать для обороны города.
Он велел охранникам подождать снаружи, подошел к окну и сверился с наручными часами. Всего лишь несколько минут. Далинару показалось, что он видит внизу буревую стену, но с такой высоты нельзя утверждать наверняка. Он не привык смотреть на Великие бури сверху.
– Уверен, что хочешь это сделать? – поинтересовалась Навани.
– Буреотец задал похожий вопрос сегодня утром. Я спросил, известно ли ему первое правило ведения войны.
– То, что о местности, или то, которое велит нападать там, где у врага слабина?
Теперь он ее видел: темную волну, захлестнувшую нижнюю часть небес.
– Не то и не другое.
– Ах, мне стоило догадаться, – пробормотала Навани.
Она нервничала, и не зря. Далинар впервые возвращался в видения после встречи с Враждой.
Князь чувствовал себя в этой войне слепым. Он не знал, чего хотели враги или как они намеревались использовать завоеванное.
«Первое правило войны. Познай своего врага».
Он вздернул подбородок, когда буря врезалась в Уритиру примерно на высоте третьего яруса.
Все стало белым. Затем Далинар очутился в древнем дворце – в большом и просторном зале с колоннами из песчаника и балконом, с которого открывался вид на Холинар, каким он был давным-давно. Нохадон пересек зал с колоннами посередине. Это был молодой Нохадон, а не его пожилая версия из недавнего сна.
Далинар занял место охранника возле дверей.
