Адолин! Истекает кровью!
Шаллан метнулась к нему и схватила за руку, помогая удержать равновесие и не упасть.
– Просто небольшой порез, – пробормотал Адолин. Кровь сочилась между пальцами, прижатыми к животу чуть ниже пупка. На спине его мундир тоже был в крови.
– «Небольшой порез»? Адолин! Да ты же…
– Нет времени. – Он прислонился к ней и кивком указал на Сплавленного, с которым она столкнулась. Тот взлетел над стеной, сотворенной Шаллан. – Другой где-то позади меня. Может наброситься в любой момент.
– Где Каладин?
– Мм… у него закончился буресвет, и он упал в бусины вон там, – сообщил Узор, тыкая пальцем.
Великолепно…
– Сделай глубокий вдох, – велела Шаллан Адолину и, стащив его с моста, прыгнула в бусинные волны.
Крадунья призвала свою круть.
Ее сила заключалась в способности скользить по предметам, не прикасаясь к ним по-настоящему. Можно становиться очень, очень скользкой – что было удобно, поскольку солдаты пытались ее поймать, когда она огибала армию алети. Они хватали ее за расстегнутую верхнюю рубашку, за руку, за волосы. Но не могли удержать. Крадунья просто ускользала от них. С тем же успехом они могли бы попытаться схватить песню.
Она вырвалась из их рядов и упала на колени, которые как следует «наскользила». Это означало, что Крадунья продолжила двигаться, катясь на коленках прочь от людей с красными светящимися глазами. Виндль – теперь-то она почти не сомневалась в том, что он не пустоносец, – появился рядом в виде змеящейся зеленой полосы. Спрен выглядел быстрорастущей лозой, из которой тут и там торчали маленькие кристаллы.
– О, не нравится мне это, – сказал он.
– Тебе ничего не нравится.
– Госпожа, это же неправда. Мне понравился тот славный город, через который мы прошли в Азире.
– Заброшенный?
– Там так спокойно.
«Вот она», – подумала Крадунья, увидев настоящую Приносящую пустоту – ту, что выглядела как паршунья, но большая и страшная. Она двигалась по камням плавно, будто и сама обладала крутью.
– А вот интересно, – сказала Крадунья, – как ты думаешь, у них это мраморные разводы на всех частях тела?
– Госпожа? А это имеет значение?
– Может, не сейчас, – согласилась Крадунья, бросив взгляд на красную бурю. Девушка оставила ноги скользкими, но руки – нет, что позволяло ей пользоваться ими словно веслами, направляя себя. Передвигаться на коленках было не так уж клево, как стоя, но если она призывала круть, стоя на ногах, то обычно врезалась в какую-нибудь скалу кверху задом.
Сплавленная и впрямь тащила в руке что-то большое. Возможно, и крупный самосвет. Крадунья принялась грести в нужную сторону, опасно приближаясь к армии паршунов и их кораблям. Тем не менее она подобралась довольно близко, прежде чем Приносящая пустоту повернулась и заметила ее.
Крадунья прекратила скольжение, выпустив буресвет. В желудке заурчало, и она откусила от полоски вяленого мяса, которую нашла в кармане своего охранника.
Приносящая пустоту что-то произнесла нараспев и подняла огромный рубин – он был пуст, вот и славно, потому что камень такого размера должен ослепительно сиять. Он оказался бы краснее и ярче лица Гокса, когда Крадунья рассказала ему, откуда берутся дети. Парню полагалось бы знать такие вещи. Он ведь был лядащим вором! Разве ему не случалось встречаться со шлюхами и все такое прочее?
В любом случае… как заполучить этот рубин? Приносящая пустоту заговорила снова, и, хотя Крадунья не понимала слов, она не могла избавиться от ощущения, что ее противница развеселилась. Паршунья оттолкнулась одной ногой и заскользила на другой – легко, как будто стояла на масле. Она без усилий двигалась так несколько секунд, потом бросила взгляд через плечо и с ухмылкой оттолкнулась другой ногой, перемещаясь с изяществом, от которого Крадунья почувствовала себя неимоверно глупо.
– Чтоб мне сдохнуть от голода, – пробормотала Крадунья. – У нее больше крути, чем у меня.
– Неужели ты обязана использовать этот термин? – возмутился Виндль. – Да, похоже, у нее есть доступ к потоку, который…
– Заткнись, – оборвала Крадунья. – Можешь последовать за ней?
– Ты отстанешь.
– Я догоню. – «Наверное». – Следуй за ней. Я за тобой.
Виндль вздохнул, но подчинился и помчался за Приносящей пустоту. Крадунья двинулась за ним на коленях, загребая руками и чувствуя себя свиньей, которая пытается подражать профессиональной танцовщице.
– Сзет-сын-Нетуро, ты должен выбрать, – заявил Нин. – Неболомы принесут клятву певцам Зари и их закону. А ты? Ты присоединишься к нам?
Ветер всколыхнул одежду Сзета. Он уже давно сказал правду. Приносящие пустоту действительно вернулись.
Теперь… теперь он должен просто признать их власть?
– Абоши, я не доверяю себе, – прошептал Сзет. – Я больше не понимаю, что правильно. На мои решения нельзя полагаться.
– Да. – Нин кивнул и сцепил руки за спиной. – Наши умы подвержены ошибкам. Вот почему мы должны выбрать внешний идеал, чтобы идти за ним. Лишь строго следуя заповедям, мы можем приблизиться к правосудию.
Сзет присмотрелся к полю битвы внизу.
Когда же мы на самом деле с кем-то сразимся? – спросил меч на его спине. – Очень уж ты любишь трепаться. Даже больше Вашера, а он-то мог говорить, говорить, говорить…
– Абоши, когда я произнесу Третий Идеал, мне можно выбрать человека в качестве того, кому я буду следовать? А не закон?
– Да. Некоторые неболомы решили подчиняться мне, и, полагаю, так им будет легче перейти к повиновению певцам Зари. Но я не уверен. Чувствую… что мне… становится хуже…
Внизу человек в синем преградил армии вход в город. Противостояло ему… что-то иное. Сила, которую Сзет едва мог ощутить. Тайный огонь.
– Ты уже подчинялся людям, – продолжил Нин. – Они причинили тебе боль. Сзет-сын-Нетуро, твои мучения связаны с тем, что ты не следовал чему-то неизменному и чистому. Ты выбирал людей, а не идеал.
– Или мне приходилось подчиняться не тем людям, – парировал Сзет.
Каладин дергался посреди бусин, задыхался, кашлял. Он опустился не очень глубоко, но куда… в какую сторону плыть? Как отсюда выбраться?!
В панике он попытался двинуться к поверхности, но бусины были куда гуще воды, и он не мог пошевелиться. Бусины проникли ему в рот, врезались в кожу.
