– Я, – натянуто проговорил Келеранд, – сделаю, как приказывает мой великий князь, разумеется, но, если мне дадут возможность выбора, предпочту отказаться. Со всем уважением, мне кажется, что сегодня из меня не получится подходящий партнер для вас.
Далинар посмотрел на других мастеров-мечников, стоявших рядом, и они опустили глаза. Ревнители-мечники обычно не были похожи на своих более религиозных товарищей. Порой они казались чересчур официальными, но с ними всегда можно было посмеяться.
Все-таки они оставались ревнителями.
– Ладно, – согласился Далинар. – Найди мне того, с кем можно сразиться.
Хотя он намеревался отпустить только Келеранда, остальные четверо тоже отправились на поиски. Далинар вздохнул и, прислонившись к стене, бросил взгляд в сторону. Один человек по-прежнему лениво возлежал на своей подушке. Борода у него была неряшливая, а одеяние выглядело так, словно он не уделял особого внимания одежде, – не грязное, но потрепанное, подпоясанное веревкой.
– Зайхель, тебя не оскорбляет мое присутствие? – поинтересовался Далинар.
– Меня оскорбляет присутствие всех и каждого. Господин великий князь, вы не более отвратительны, чем все остальные.
Далинар присел на табурет.
– Не ожидали? – спросил Зайхель, явно позабавленный.
– Нет. Я думал… ну, они же ревнители, которые дерутся. Мечники. Солдаты в душе.
– Светлорд, вы подошли слишком близко к опасному для них решению: речь о выборе между богом и их великим князем. Тот факт, что они вас любят, не делает это решение легче.
– Их неловкость пройдет, – заявил Далинар. – Мой брак, хоть сейчас он и кажется ярким событием, в итоге превратится в банальную сноску в исторической хронике.
– Возможно.
– Ты не согласен?
– Многое дни и часы нашей жизни совсем не примечательны. Большинство из них забываются, в то время как кое-какие, в равной степени скромные, превращаются в опорные точки истории. Вроде белого на черном.
– Белого… на черном? – переспросил Далинар.
– Фигура речи. Великий князь, меня правда не волнует, что вы сделали. Будь то утоление потребностей светлоглазого или серьезное кощунство – в любом случае меня это не касается. Но есть те, которые спрашивают себя, как далеко вы в конце концов зайдете.
Далинар хмыкнул. Честное слово, ну неужели он ожидал, что именно Зайхель ему поможет? Князь встал и начал шагать туда-сюда, раздраженный собственной нервозностью. Прежде чем ревнители вернулись, разыскав для него партнера для дуэли, он направился в среднюю часть зала, выискивая знакомых солдат. Тех, кого не смутит тренировочный бой с великим князем.
Вскоре он нашел одного из сыновей генерала Хала. Не осколочника, капитана Халама Хала, но его старшего брата – здоровяка с головой, которая всегда казалась слишком маленькой для такого тела. Он отдыхал после поединка.
– Аратин, – заговорил Далинар, – ты когда-нибудь вел тренировочный бой с великим князем?
Юноша повернулся и тотчас же вытянулся по стойке смирно:
– Сэр?
– Не надо формальностей. Я просто ищу партнера.
– Светлорд, у меня нет снаряжения для надлежащей дуэли, – заявил Аратин. – Дайте мне немного времени.
– Нет нужды. Сгодится и рукопашная. Я уже давно не дрался.
Некоторые предпочли бы отказаться от тренировочного боя с кем-то столь важным, как Далинар, опасаясь его ранить. Хал лучше обучил сыновей. Юноша широко улыбнулся, продемонстрировав заметную щель между передними зубами.
– Тогда я готов, светлорд. Но должен вас предупредить, я уже много месяцев не проигрывал в поединках.
– Отлично! – бросил Далинар. – Мне нужен вызов.
Мастера-мечники наконец вернулись, когда Далинар, голый по пояс, натягивал бойцовские рейтузы на белье. Тугие рейтузы доходили только до колен. Он кивнул мечникам – проигнорировав благородного светлоглазого, которого они для него подыскали, – и вышел на ринг вместе с Аратином Халом.
Его охранники виновато пожали плечами, обращаясь к ревнителям, а затем Риал начал обратный отсчет до поединка. Далинар немедленно бросился вперед и врезался в Хала, схватил его под мышки и, прилагая усилия, уперся ногами, чтобы заставить противника потерять равновесие. Бой должен был продолжиться на земле, но каждый хотел оказаться тем, кто определит, когда и как это случится.
В традиционном поединке – вехах – нельзя было хватать за рейтузы и, конечно, за волосы, так что Далинар извернулся, пытаясь покрепче ухватить противника, одновременно не давая ему сбить себя с ног. Князь дрался, его мышцы туго натянулись, его пальцы скользили по коже соперника.
На протяжении этих безумных мгновений он мог думать только о поединке. О противопоставлении его силы и силы противника. О том, как скользят его ноги, перераспределяется вес, напрягаются мышцы от захвата. В состязании все было просто и понятно – он соскучился по этим ощущениям.
Аратин крепко сжал Далинара, а потом сумел его опрокинуть, бросив через бедро. Они упали на коврик, и Далинар запыхтел, поднял руку к шее, чтобы предотвратить удушающий захват, повернул голову. Старые привычки побудили его крутиться и вертеться, чтобы противник не смог как следует вцепиться в него.
Слишком медленно. Прошло много лет с тех пор, как он делал это регулярно. Противник переместился вместе с поворотом Далинара, отказавшись от попытки удушающего захвата и взамен ухватив Далинара за руки со спины, и, прижав его к полу, лицом к коврику, навалился всей тяжестью.
Далинар зарычал и инстинктивно потянулся к тому дополнительному запасу, который у него всегда был. К пульсации битвы, к преимуществу.
Азарт. Солдаты говорили о нем в ночной тиши, у походных костров. Боевая ярость, известная только алети. Кто-то называл его силой предков, кто-то – истинным солдатским образом мыслей. Он привел Солнцетворца к славе. Он был общеизвестным секретом успеха алети.
«Нет». Далинар не дал себе прикоснуться к этой силе, но ему не строило тревожиться. Он не испытывал Азарт уже много месяцев, и чем больше времени проходило, тем сильней он начинал понимать, что в Азарте есть нечто глубоко неправильное.
Потому он, стиснув зубы, боролся – чисто и честно – со своим противником.
И его загнали в угол.
Аратин был моложе, опытнее в этом стиле борьбы. Далинар не облегчил ему задачу, но он был снизу, не мог изменить ход боя и попросту не был таким молодым, как когда-то. Аратин его перевернул, и совсем скоро князь оказался прижатым к коврику, с опущенными плечами, полностью обездвиженным.
Далинар знал, что побежден, но не мог заставить себя выйти из боя.
Вместо этого он
