Из деревни доносятся крики и свист стрел. Это в пятидесяти ярдах от нас. Оставив Афию, я бегу туда, к этим домам, к темной улице, на которой стоит трактир. Бойцы Афии в прячутся от полудюжины имперских солдат. В воздухе свистят стрелы и дротики – слабая защита от разящих клинков меченосцев. Я бросаюсь в гущу боя и изо всей силы бью солдата рукоятью кинжала в висок. Этих ополченцев всегда нетрудно вырубить.
Даже слишком легко.
Где-то поблизости должны быть еще войска, скрытый отряд. Или даже Маска, который следит за всеми, оставаясь невидимым.
– Лайя! – я вздрагиваю от неожиданности. Золотистая кожа Дарина темна от грязи – он вымазался ею для маскировки. Капюшон скрывает копну непослушных медово-золотых волос. Наконец-то они отросли до прежней длины! Глядя на него, никто бы сейчас не поверил, что он полгода провел в тюрьме Кауф. Но в глубине души мой брат все еще борется с демонами. Из-за них он пока не может ковать серрийскую сталь.
«Главное, что он здесь, – говорю я себе. – Он помогает мне. Он сражается. А оружие подождет, когда он будет готов».
– Мамы Рилы здесь нет, – говорит Дарин и оборачивается, когда я беру его за плечо. Голос у него хриплый, потому что он чаще молчит. – Но я нашел ее приемного сына, Шана. И он сказал, что солдаты забрали ее из фургона и увели, когда караван встал на ночевку.
– Значит, она в деревне, – отвечаю я. – Выводи узников, а я пойду ее искать.
– Деревня не должна быть пустой, – предостерегает меня Дарин. – Тут что-то не так. Ступай с узниками ты, а я разузнаю про Маму.
– Что я знаю наверняка – так это что за ней должен пойти один из вас, – рядом со мной появляется Афия. – Потому что я не собираюсь этим заниматься. У нас тут полно узников, и о них нужно позаботиться.
– Если что-то пойдет не так, я могу использовать невидимость. – говорю я. – Так что пойду я. Встретимся в лагере.
Брат сердито поднимает брови, безмолвно возражая. Он может быть таким же упрямым, как наша мать… Иногда его не сдвинуть с места, как гору.
– Я иду с тобой, сестренка. Элиас согласился бы. Он же знает…
– Если ты такой близкий друг Элиаса, – сердито шиплю я в ответ, – скажи ему, пожалуйста, чтобы не забыл прийти, когда в следующий раз решит нам помочь.
Губы Дарина изгибаются в мимолетной кривой улыбке. Улыбке нашей матери.
– Лайя, я знаю, что ты на него злишься, но…
– Избави меня небеса от мужчин, которые важными голосами станут говорить, что они все знают лучше меня! Давай уже выбирайся отсюда. Ты нужен Афии. Ты нужен узникам. Иди.
Прежде чем он успел возразить, я бросаюсь бежать в сторону деревни. Это крохотное селение, не больше сотни домов, крытых соломой. Крыши просели под тяжестью снега, улицы узкие и темные. На них завывает яростный ветер, клубясь над аккуратными садиками. Посреди улицы кто-то забыл метлу – я спотыкаюсь об нее и едва не падаю. Селяне ушли совсем недавно, второпях. Я чувствую это.
Я продвигаюсь вперед осторожно, боясь того, что может скрываться в темноте. В памяти невольно всплывают истории, которые вполголоса рассказывают в трактирах и у костров кочевников: рэйфы перегрызают горло мореходам… В лагерях на Свободных Землях заживо сожжены семьи Книжников… Феи – мелкие крылатые демоны – нападают на караваны и сосут у скота кровь…
Все это, я даже не сомневаюсь, дело рук существа, раньше называвшего себя Кинаном.
Князя Тьмы.
Я останавливаюсь на миг, чтобы заглянуть в темное окно. Ничего не могу разглядеть В черной стигийской ночи. Идя к следующему дому, я мучаюсь от ужасного чувства вины, стыжусь прошлой слабости. «Это ты позволила Князю Тьмы забрать браслет, – шипит у меня в ушах внутренний голос. – Ты стала для него легкой добычей. И он еще на шаг приблизился к тому, чтобы уничтожить Книжников. Он найдет недостающие части Звезды и освободит джиннов. И что тогда будет, Лайя?»
Но, может быть, Князю тьмы понадобятся долгие годы, чтобы найти остальные части Звезды, – пытаюсь я себя утешить. Может быть, недостает еще нескольких частей, а не одной. Может, не хватает еще десятков фрагментов.
Вспышка света впереди. Я отбрасываю мысли о Князе Тьмы и спешу к домику на северном краю деревни. Внутри горит лампа. Дверь открыта, достаточно широко, чтобы я могла проскользнуть внутрь, не прикасаясь к ней. Никто из находящихся внутри ничего не заметит.
Оказавшись в доме, некоторое время я привыкаю к свету. Я вижу Маму Рилу, привязанную к стулу – она похожа на тень прежней себя. Темная кожа обвисла, как слишком просторная одежда, а ее кудрявые густые волосы сбриты безжалостной рукой.
Я уже рядом, но странное предчувствие, поднявшись из глубин подсознания, заставляет меня остановиться.
За спиной слышится топот тяжелых башмаков. Я оборачиваюсь в панике, половица скрипит под моей ногой. Я успеваю увидеть блеск чего-то серебряного – это Маска! – и в тот момент кто-то зажимает мне рот и заламывает за спину руки.
3: Элиас
Не важно, как часто я выбираюсь из Земель Ожидания. Это всегда трудно. Я приближаюсь к восточной линии деревьев, и от белой вспышки у меня в животе все сжимается. Призрак!.. Я едва сдерживаюсь, чтобы не выругаться, затаиваюсь. Если он заметит меня так далеко от мест, где я должен находиться, весь этот чертов Сумеречный Лес будет знать, куда и зачем я собрался. Призраки, как выяснилось, обожают сплетничать.
Время тянется. Я уже опоздал. Лайя ждала меня в условленном месте больше часа назад, и этот набег – не из тех, что она готова пропустить только из-за того, что меня нет рядом.
Я уже почти на месте. Я выпрыгиваю в свежий снег на границе Земель Ожидания, которые мерцают у меня за спиной. Обычный человек их не увидит. Но мы с Шэвой видим мерцающую стену так же ясно, как каменную. Я могу проходить сквозь нее, но духов она не выпустит наружу, а любопытных не пустит внутрь. Шэва провела не один месяц, обучая меня всему, и рассказала о назначении стены.
Она будет в бешенстве. Я ведь не первый раз ускользаю в мир живых, вместо того чтобы проходить обучение на Ловца Душ. Шэва – джинн, однако когда речь идет об учениках, пропускающих занятия, она так же нетерпелива, как люди. Но я четырнадцать лет изучал всевозможные способы ускользать от центурионов Блэклифа. Если попасться в Блэклифе, тебя выпорют. А Шэва в худшем случае просто будет на меня дуться.
– Возможно, мне тоже стоит прибегнуть к порке, – разрезал воздух холодный голос Шэвы, и я едва не выпрыгнул из собственной кожи. – Может, это наконец заставит тебя, Элиас, вплотную заняться
