Потом ее кто-то позвал. «Пора идти». Тогда она прошептала мне на ухо, чтобы я как следует хранила браслет, и обняла меня. Ее объятие было слишком крепким, но меня это не встревожило. Я бы хотела стоять так всю жизнь, крепко прижавшись к ней. Хотела приклеиться к ней, никуда ее не пускать.
Мы обязательно увидимся снова. – Она поцеловала меня в ладошки, а потом – в лоб. – Я тебе обещаю.
Когда, мамочка?
Скоро.
Скрипнула калитка ворот, и мама выскользнула наружу. Она остановилась на миг, чтобы улыбнуться нам с Дарином, стоявшим между бабушкой и дедушкой. А потом быстро ушла в ночь. И ночь поглотила ее.
* * *Я прихожу в себя после ужасов, которые показал мне Князь Тьмы. Прошло отвратительное ощущение от того, что он и его сородичи копаются в моем разуме. Я держусь за браслет, который подарил мне Элиас, и не собираюсь сдаваться. Теперь я свободна от джиннов.
Я медленно ковыляю прочь от леса. За спиной слышатся голоса призраков, и я ускоряю шаг. Мертвые встанут – живых не останется, – звучат у меня в ушах слова пророчества Шэвы. В Землях Ожидания что-то произошло. Что-то ужасное, и мне нужно скорее оказаться как можно дальше отсюда.
Я пускаюсь бежать, стараясь вспомнить, что должна сделать. Я очень хочу изгнать из головы голос Князя Тьмы.
Муса отметил на моей карте одну деревню. Я должна добраться туда, встретить его человека и с ним вместе отправиться в Антиум. Но до того мне нужно собрать воедино свой разбитый разум. Я не могу изменить того, что уже сделано. Я могу только двигаться вперед. Надеюсь, до того, как я снова встречусь с Кухаркой, смогу примириться с тем, что она сделала с отцом и с Лиз. Смогу понять, что ей пришлось пережить и чем она пожертвовала ради Сопротивления.
Я направляюсь к северо-западу. В паре миль отсюда видны невысокие холмы. В долине между ними должна лежать нужная мне деревня – Миртиум. Человек Мусы будет ждать меня там. Так как теперь я на землях меченосцев, мне следует воспользоваться своей магией, стать невидимой. Но я не делаю этого. Одна мысль о новых видениях, о зрелищах боли и страдания ужасно пугает меня.
Меня ужасает мысль, что я снова увижу ее. Я думаю о Дарине. Знал ли он, что сделала наша мать? Не потому ли он так напрягается всякий раз, когда я заговариваю о ней? Как бы я хотела, чтобы он сейчас был рядом!
Хотя я совсем разбита, у меня хватает терпения дождаться темноты и только потом потихоньку войти в деревню. Летняя ночь тепла и тиха. Единственный звук, который я слышу – это шелест ветерка и плеск ручья неподалеку. Я крадусь вдоль стен домов и слышу собственные шаги. Они кажутся мне оглушительными, как стук копыт лошади, украшенной бубенцами.
Трактир – это большое здание на главной деревенской площади. Я долго выжидаю, прежде чем осмеливаюсь приблизиться к нему. Муса мало рассказал мне о человеке, которого я должна встретить. Он боялся, что, если меня поймают, я смогу выдать его приметы нашим врагам. Все, что я знаю – он не меченосец и будет ждать меня в трактире, у камина. Я должна набросить на себя невидимость, подойти вплотную и сообщить ему шепотом, что я прибыла, а потом следовать его указаниям. Тогда он приведет меня в посольство Маринна в Антиуме, где мне выдадут карты города, дворца и информацию о том, где можно найти Кровавого Сорокопута. Это поможет мне подобраться к ней поближе, забрать кольцо и поскорее убраться прочь.
Золотой свет струится на улицу из широких окон трактира, слышатся возбужденные голоса. Похоже, трактир полон.
– Если Сорокопут не сможет их остановить…
– Да как она их остановит, если у нее всего-то…
– Город никогда не возьмут, эти свиньи вообще не умеют обращаться с оружием…
Оставаясь в тени по ту сторону улицы, я щурюсь, стараясь заглянуть в зал. Но это невозможно. Придется подойти ближе.
У трактира есть еще небольшие окошки по бокам, они выходят на улицы поменьше, которые не так ярко освещены. Я быстро перебегаю через площадь, надеясь, что никто меня не заметил, и забираюсь на какой-то старый ящик, чтобы заглянуть в боковое окошко. Судя по тому, что я вижу, главная зала полна меченосцами.
Я ищу взглядом барную стойку, стараясь хоть что-то разглядеть сквозь толпу посетителей и снующих туда-сюда служанок, которые таскают тяжелые подносы с едой и напитками. У барной стойки тоже плотно сидят селяне. Все эти люди очень громко говорят. О преисподняя, как я собираюсь найти в этом хаосе того, кто мне нужен? Мне просто придется стать невидимой. Выбора нет.
– Привет, девочка.
Я едва не выскакиваю из собственной кожи, когда позади меня вырастает фигура, закутанная в плащ. Первая мысль, которая приходит мне в голову – что Князь Тьмы каким-то образом выследил меня и теперь встречает здесь, в этой деревне. Что это его новый обман, игра с моим разумом.
Но фигура в плаще подходит ближе и поднимает капюшон, открывая белые, как лунный свет, волосы – такими они никогда у нее не были – и смотрит на меня темно-синими глазами. Эти глаза ярко сияют на испещренном шрамами лице, которое совершенно лишено старческих морщин. Я только сейчас это замечаю. Ее длинные пальцы запятнаны чем-то ярко-желтым. Она среднего роста, и это смущает меня. Ведь я запомнила маму высокой, потому что сама тогда была маленькой.
– Эй, девочка! Что с тобой?
Я протягиваю руку, чтобы коснуться ее, но она отстраняется. Это же не может происходить на самом деле? Неужели я сейчас смотрю в лицо своей матери, которую так давно потеряла?
Конечно же, это происходит на самом деле. Каким-то образом Князь Тьмы узнал, что именно она собирается меня встретить. Зачем бы иначе терзать меня правдой о ней? Он мог бы показать мне эту правду много недель назад. И тогда, когда я использовала невидимость. Но он этого не сделал. Выжидал момента, когда удар будет для меня особенно болезненным.
Часть меня хочет броситься к ней, обнять, почувствовать, взять ее руки в свои. Как бы я хотела, чтобы здесь был Дарин! Чтобы здесь была Иззи…
Но та часть меня, которая беззвучно кричит «Мама!», умолкает под давлением моего темного «я». Оно надрывается воплем «Лгунья!». Я хочу визжать это слово ей в лицо, проклинать ее, задать сотни вопросов, которые мучили меня с того
