– Нам повезло, что вы эсэсовец, – сказала Хелен, когда они сели в вагон для хай-теков. – Без вас мне бы не разрешили отвезти котика в полис.
– Определенно повезло, – кивнул Кирилл, – котику…
Они склонились над коробкой. Котенок был жив, хотя один глаз у него висел на ниточках, а сломанные передние лапки вывернуты. Он тяжело дышал, но умирать не собирался.
– Дети очень жестокие, – вздохнул Кирилл. – Цены страданиям не знают.
– А вы знаете? – Глаза Хелен сверкнули.
– Я – знаю!
Кирилл покосился на левую руку. Она никак не напоминала о себе. Кирилл перевел взгляд на Хелен и спросил:
– Как вас зовут?
– Вы же эсэсовец, должны видеть, – улыбнулась уголком рта Хелен.
– Я техник, а не оперативник, допуска не имею…
Грубер молча следил за развитием событий. Не приказывал, не советовал – просто следил. Услышав реплику Кирилла, он не утерпел и сказал:
– Великолепно!
Монорельсовый путь дугой выгибался над Периметром, полосой отчуждения между полисом и форштадтами. Купол полиса с каждой минутой становился все ближе. Хелен с Кириллом – единственные пассажиры вагона, ехали молча.
– Кирилл, скажите, что делал офицер СС в форштадте в такое время и в таком виде? – спросила Хелен, когда поезд приехал на конечную станцию и они вышли из вагона. – Уж не за мной ли вы следили?
Кирилл тут же придумал историю о редком издании книги Марио Бунге «Детерминизм и Причинность», которую ему дал почитать старый знакомый, хозяин букинистического магазина в форштадте. Эта часть истории Кирилла не беспокоила – пусть проверяют, если хотят. Магазин существовал на самом деле, а хозяина Кирилл знал с детства. Тогда тот еще не был букинистом, а работал с отцом Кирилла в одной очень серьезной организации.
В полисе Хелен с Кириллом отвезли котенка в ветеринарную клинику. Девушка отказалась от услуг Кирилла, сказав, что доберется домой сама.
– Хелен, я еще увижу вас? – спросил Кирилл.
Раз знакомство состоялось, хоть и не так, как они с Грубером планировали, надо было пользоваться случаем.
– Нет ничего невозможного.
На прощание Хелен подала Кириллу руку.
Кирилл, оставаясь в образе галантного джентльмена, вместо того чтобы пожать ее, наклонился и приложился губами к ладони. И тут между ними словно искра проскочила. Он не обратил на это внимания, а она списала на статическое электричество. Статика или не статика, но Хелен в тот день легла спать с мыслью о Кирилле.
Вернувшись в отдел, Кирилл не ждал от Грубера ласковых слов, и тот его не разочаровал: немедленно вызвал к себе и устроил выволочку.
– Фон Медем, вы профессионал или наивный юноша? Я не узнаю вас! Вы нарушили приказ! Вы раскрылись перед объектом и поставили под удар всю операцию! Не говоря уже о том, что вы рисковали жизнью офицера СС!
Красный и злой Грубер кругами ходил вокруг стоящего по стойке «смирно» Кирилла, вколачивая упреки, как гвозди в гроб. Кирилл молчал. Он понимал, что начальник во всем прав. Герой, спасающий женщину от насильников, это слишком избито. Хелен, если она не совсем дура, заподозрит неладное.
– Виноват…
– Вы понимаете, что, если они уйдут на дно, все, что мы до сегодняшнего дня сделали, можно будет свернуть в трубочку и засунуть в задний карман?
– Я готов подать в отставку, – вскинул подбородок Кирилл.
– Молчать!!! – взревел Грубер. – Дезертир! Сопляк! Никакой отставки, ра-бо-тать пойдешь! Работать!
Он пружинящим шагом прошелся по кабинету. Встал у окна, сцепив за спиной напряженные руки. Кирилл терпеливо ждал.
– Вы доведете это дело до конца, – не поворачивая головы, произнес Грубер. – И горе вам, если вы еще хоть раз не выполните мой приказ. Фон Медем, вы свободны.
Кирилл щелкнул каблуками и направился к выходу. Слова Грубера догнали его у двери:
– Я бы поступил так же, – тихо сказал Грубер.
Кирилл пожал плечами и закрыл за собой дверь.
На следующий день Кирилл нашел Хелен через социальные сети и назначил свидание. Они встретились в ветеринарной клинике, навестили котенка. Потом им совершенно случайно оказалось по пути.
Они быстро перешли на ты. Сначала Кирилл думал, что ему придется с натугой притворяться заинтересованным. Но скоро он с удивлением поймал себя на том, что ему нравится общаться с Хелен. Он рассказывал девушке о разных пустяках, вспоминал смешные случаи из жизни. Особенно интересовал ее отец Кирилла. Услышав о том, что он сын «того самого фон Медема», она забросала его вопросами. Кирилл не удивился: Готлиб фон Медем был фигурой легендарной. Кириллу его очень не хватало, он с гордостью вспоминал о том, каким был отец. Хелен внимательно слушала. О работе они не говорили, ни слова об СС не прозвучало.
Кирилл вряд ли смог бы объяснить, что его в ней привлекло. Совершенно обычная девушка, среднего роста, формы не выдающиеся. Волосы светлые, некрашеные. Косметикой и парфюмом почти не пользуется, одевается просто. Пластическая хирургия творила чудеса, и в полисе было очень много стильно одетых, красивых, эффектных женщин. Что далеко ходить – Полина была похожа на кинозвезду: длинные ноги, идеально скроенное лицо, остальное тоже на уровне. Рядом с ней Хелен показалась бы серой мышкой. Но от Хелен – не сравнить с холодной Полиной – волнами шло тепло, женский жар, который Кирилл чувствовал даже с закрытыми глазами. Когда они распрощались, он долго не мог прийти в себя. О работе Кирилл не вспомнил.
Кто знает, что было бы дальше, если бы Кирилл узнал о состоявшемся в тот же вечер разговоре Хелен с Феликсом. Для общения они выбрали «луковую сеть».
Теоретически «луковая сеть» была полностью анонимна. Участники сети обменивались между собой зашифрованными пакетами информации. При передаче пакета с сервера на сервер его словно бы «оборачивали» в
