А, понятно. Наши девочки успели сбегать в какую-то лавку и купить себе наряды на завтрашнюю церемонию. И Аманде, как видно, тоже что-то приобрели, а та их послала куда подальше, по своей всегдашней привычке.
– Пусть ее, – благодушно изрек Монброн. – Вот такой у нее характер. Хочет в засаленном дорожном костюме в высшее магическое общество заявиться? Хорошо. В конце концов, это где-то даже оригинально. И потом – не голой ведь она туда придет, верно? Хотя от Аманды и такое можно ожидать. А все почему?
– Почему? – заинтересовалась Магдалена.
– Потому что ей плевать на условности, – поднял указательный палец Гарольд. – Она от них свободна. Где-то по большому счету ей можно позавидовать. Я бы так не смог.
– Нет уж. – Луиза слезла с топчана. – Лучше я дальше буду жить по неким правилам, чем голой в общество выходить. Не по мне такая свобода.
В дверь постучали, а после раздался неуверенный голос хозяйки:
– Месьоры, это я, Адель, хозяйка гостиницы. Пришел тот человек, что комнату просил за собой оставить. Ту, в которой теперь ваш господин расположился. Так он гневается, шипит, стращает. Вы обещали с ним поговорить, помните?
– Верно будет говорить не «господин», а «наставник», – поправил хозяйку Гарольд, открывая дверь. – Мы все благородные, над нами господ нет. За исключением разве что наших королей, да и тут все очень относительно. Мы теперь подмастерья мага, а значит, не служим никому.
– Как скажете, – покладисто согласилась с ним хозяйка. – А мне-то что делать? Тот, внизу, очень сильно недоволен.
– А вот мы сейчас ему все объясним, – добродушно пообещал мой друг. – Не беспокойтесь, прекрасная Адель, все будет хорошо.
Он снял с вешалки, что стояла в углу, перевязь со шпагой, закинул ее на одно плечо так, что гарда оказалась у него под подбородком, и глянул на нас:
– Господа, вы со мной или останетесь тут? Не сомневаюсь, что проблем не будет никаких, но, может, забавы ради, составите компанию?
– Мне лень, – признался Эль Гракх. – И, к тому же, если начнется драка, я здесь все равно это услышу. Тогда и спущусь.
– Пойду, – поднялся на ноги я. – Ты, дружище, в последнее время много общался с Карлом и мог нахвататься от него всяких неправильных замашек, вроде открывания дверей теми, кто на тебя криво посмотрел.
На самом деле я подумал, что, может, я Ворона внизу встречу? Ну – вдруг? Он может выбраться за вином. Или в его комнате будет приоткрыта дверь.
Надо ему все рассказать. Непременно надо. Пусть он решает, что мне дальше делать. Я сам могу утонуть в вариантах развития событий, которые моя голова создает один за другим. Он мой наставник, ему и командовать.
Ну а в том, что Гарольд прекрасно справится с просьбой хозяйки в одиночку, я и не сомневался.
Но о том, что пошел с ним, в результате я не пожалел совершенно. Не сделай я этого, уже к утру нас ждали бы серьезные неприятности. А то и раньше.
– Уважаемый, я вынужден вас расстроить, – вальяжно изрек мой друг, спускаясь по лестнице. – Ваша комната была занята… Что?
Человек, стоящий у стойки, повернулся к нему и чуть приподнял голову, скрытую капюшоном. И как только Монброн вгляделся в то, что под этим капюшоном находилось, то тут же схватился за оружие, причем не повисни я у него на плечах, он его непременно пустил бы в ход. Узнал Монброн этого человека, даже толком не увидев его лицо, как, впрочем, и я. Оба мы его узнали. Шестым чувством.
Кстати, фраза о том, что он «шипел», произнесенная хозяйкой, оказалась чистой правдой, а не фигурой речи.
Несостоявшийся постоялец «Клубка и спиц» на самом деле так со всеми общался, по-другому это никак и не назовешь. Оно и понятно – когда толком щек нет, да и вообще с лицом проблемы, откуда взяться чистой речи?
Оказывается, Ворон сейчас приятно проводил время в той самой комнате, которую ранее планировал занять наш бывший приятель, а ныне злейший враг Виктор Форсез.
– Не поверите, но я так и знал, что это ваших рук дело, – просипел он и противно закхекал. Как видно – такой у него теперь был смех. – Как только хозяюшка сказала мне, что приехали господа магики и потребовали оставшиеся в наличии свободные номера, словно игла какая-то меня уколола – уж не мои ли это лучшие друзья?
– Тут сейчас полгорода магов, – возразил ему я, пытаясь удержать Монброна. – Гарольд, да успокойся ты! Нельзя его сейчас убивать. Сейчас – нельзя!
– И потом тоже, – злорадно добавил Форсез. – Я служу Ордену Истины. Больше скажу – даже за вот эту сцену, что сейчас вы тут устроили, у вас могут быть большие неприятности. Попытка нанести вред тому, кто защищает простой люд от зловредного магического племени, карается крайне сурово. Если же учесть ситуацию, что сейчас сложилась в городе, то вы себе смертный приговор подписали. Вас свои же сожрут с потрохами. Им накануне грядущего мероприятия проблемы не нужны. Да тот же Туллий лично хворостом вас завалит и факел к нему поднесет, чтобы костер запалить. Что вы глазами хлопаете? Вы те, кто посягнул на жизнь верного слуги Ордена. При свидетелях посягнул. Эй, хозяйка, ты же все видела?
И Виктор все-таки сбросил капюшон с головы, после чего Адель схватилась за сердце и осела на ступеньки лестницы.
Это да, то, что имелось у нашего бывшего собрата по Вороньей горе вместо лица, на свежего человека не могло не произвести сильное впечатление.
Крепко Форсеза потрепал Многоликий Червь, что уж там. Губ нет, вместо носа какая-то косточка торчит, глаза без век. Бррр… Я вроде это все уже видел в Силистрии, и то опять проняло. Что уж про хозяйку говорить!
– Как скажете, милсдарь – пробормотала Адель, явно испытывающая огромное желание сбежать из собственного дома куда подальше. – Присягну в чем угодно!
– Во-о-от, – веско протянул Виктор. – И вас обоих, и учителя вашего, и… Кто еще сюда прибыл? Весь выводок Шварц точно не потащил с собой, думаю, человек семь-восемь взял.
– Да врешь ты все! Кабы мог – уже нагадил бы. – Монброн перестал рваться из моих рук, успокаиваясь. – А если пугаешь – то не можешь.
– Или не хочу, – просипел Форсез и снова закхекал. – Я же вам еще тогда сказал – мне мало вас просто убить. Мне надо, чтобы вы мучились, чтобы осознавали, что жизнь проиграна. А так – вас просто сожгут, и все. Что здесь хорошего?
– Ой! – раздалось у нас за спинами. – Это что за жуть?
– Де ла Мале! – обрадовался Форсез. – Ты здесь? Вот хорошо-то! А что, ты меня не узнала? Маленькая
