- Какое это имеет значение? – внимательно слежу за его мимикой и жестами, стараясь понять природу его вопроса.
- От твоего ответа зависит, останется она жива или нет, - нагнал пафоса заместитель.
Бровки сощурил, подбородок задрал, словно вершитель судеб, и при этом нервно бьет пальцем по столу, сдает себя с головой.
- Может, ты тоже ей придумаешь роль, как и для меня? На просто опытную шпионку Настасья потянет? – издеваюсь, пристально наблюдая, как удивленно приподнимаются бровки нашего красавца.
- Ее зовут Настасья? – воскликнул он так натурально, что мне захотелось прикусить свой язык.
Они у нее даже имени выудить не смогли, а я так просто выдала такую важную информацию? Ох, действительно, умом не блистаю. Бедная Настасья, чтобы ей боком мой трёп не вышел. Выпрямляю спину, избавляюсь от лживого веселья.
- Давай к сути перейдем, ты же не просто так меня сюда притащил, не мою же подругу и интеллект обсудить? – выжидающе наклоняюсь вперед, показывая, что готова к серьёзной части разговора.
- У тебя засос возле уха, вот здесь, - растерянно и очень неуместно поведал мне серенький, показывая на себе где именно у меня кровоподтек.
Зачем он вообще мне об этом сказал? Чёртов монстр, когда только успел?! Раздраженно выдёргиваю волосы из косы, чтобы прикрыть это непотребство, а затем натягиваю вежливо-выжидающую улыбку и сверлю взглядом заместителя.
- Любава, - наклонился он вперед, как и я, тщательно подбирая слова, - ты ведь понимаешь, что я спас тебе жизнь?
Хлопаю ресницами, тщательно пытаясь понять, о чем он говорит, но в конце только недоверчиво приподнимаю одну бровь, ухмыльнувшись. Серенький недовольно скривился, и, похоже, решил зайти с другой стороны.
- Как у вас заключают браки? – спрашивает в свою очередь со вздохом.
- Это ты мне так делаешь предложение? – ерничаю с легкой улыбкой.
- Только через мой труп, - мрачно пообещал серенький, а затем словно выжидающе на меня уставился. – Как?
Чувствую некий повтор ситуации, когда отвечаю ему:
- Жрец, ритуал и два «да» от жениха и невесты.
- Наши брачные традиции очень похожи, у нас почти так же, за исключением нескольких деталей, - поучительно заговорил серенький, явно пытаясь на что-то мне намекнуть.
Прошла секунда, потом две и я резко поднялась с кресла горя гневом.
- Я так и знала! – воскликнула, ища взглядом дверь и выход, чтобы пойти поставить лживого монстра на место.
- Стоять! – рявкнул заместитель очень похоже на своего начальника. – Я не договорил, есть исключения, и ваша ситуация с Арталом как раз относиться к ним.
- Какая ещё ситуация?! – упираюсь руками о стол серенького, нависая над ним.
Он молча начал расстёгивать ворот своей сутаны, чем невольно заставил искать метательный снаряд для его башки, пока не достал оттуда цепочку со странной подвеской. Он положил ее на стол, так чтобы я ее рассмотрела, и слегка отстранился, так же взирая на нее с некой печалью. Подвеска в виде маленького меча, похожа на ту, которой я пырнула монстра в шею.
- Это…
- Это моя, - поправляет меня сразу же серенький, все так же задумчиво ее осматривая. – Этой вещью ты пыталась ранить мон… Артала?
- В смысле пыталась? – на автомате слегка гордо отвечаю ему, чувствуя странную потребность коснуться этой вещи. - Я его ранила!
- Лучше бы ты и правда только попыталась, - устало вздыхает Маратик. – Одна из частей брачного ритуала заключается в том, что молодожены этой Гардой ранят себя, чтобы смешать кровь и так скрепить союз. После этого Гарда навсегда исчезает, показывая, что брак навсегда и второй попытки не будет.
Второй попытки не будет? Да что он здесь заливает, а Айгуль тогда кто? Что за бред?! Ударяю ладонью по столу серенького, все так же угрожающе нависая над ним.
- Может, перейдешь к сути? Зачем ты мне все это рассказываешь? – шиплю на него сквозь зубы.
- Это и есть суть, Любава. Ты просто не можешь больше отрицать реальность, от этого зависит твоя жизнь, пойми же это! – тоже слегка повысил на меня голос Маратик.
- Моя жизнь, серьёзно?! – наигранно смеюсь. – Он и тебе приказал поддерживать его бредни?
- Нет, такого приказа от него я не получал, - совершенно спокойно отреагировал серенький. – Можешь считать этот разговор проявлением жалости к тебе, все-таки уровень твоего интеллекта не позволяет тебе рассуждать здраво.
Он намерено выводит меня из себя, но зачем? Что он задумал? В любом случае он похоже…
- Хочешь, чтобы я просто взяла и поверила в бред вашего монстра? Мне что ещё и прислуживать перед ним, как та ледвижская девчонка? Может быть я и деревенщина, Марат, но точно не наивная, меня вам вокруг пальца не обвести!
Складываю руки под грудью, чувствуя, как просто кипит кровь в венах от гнева.
- Ты просто не хочешь принять тот факт, что твой муж поработитель твоего народа! – высокомерно и иронично подмечает серенький, чем бесит ещё больше.
- ОН НЕ МОЙ МУЖ!!! – кричу во все горло, ещё раз стукнув по столу, но затем срываюсь на крик боли.
Ладонь заливается кровью и как будто горит огнем, знакомое ощущение. Что меня так ранило? Снова та подвеска? Почему они такие острые, теперь ещё ладонь по вертикали рассекло. Какого чёрта они так открыто носят такие опасные штуки?! Кровь заливает рукав платья, пока в панике ищу что-нибудь, чем можно зажать рану. Серенький главное совсем не помогает, руками по своему столу проводит, словно потерял что-то.
- Где Гарда? Любава, где Гарда?! – вдруг всполошился заместитель и, подойдя, схватил меня за плечи и затряс, словно так сможет вытрясти с меня ответ. – Куда ты ее дела?
- Ты что совсем придурок?! – кричу на него в ответ, с ужасом смотря на красную от крови ладонь. - Я тут кровью истекаю!
- Это ты дура! Как ты только могла пораниться, ударив по столу рукой?! – кричит он на меня, больно сжимая за плечи, а затем резко замолкает, словно что-то понял.
Выхватывает мою руку, раскрывает пораненную ладонь и с выдохом сереет ещё больше. Вижу на его лице такой неподдельный ужас и панику, что сама смотрю на свою руку так же.
- Я что от этого умру? – вздрагиваю, нервно прикусывая губы.
- Хуже, - отвечает слабым голосом, - это я сейчас умру. Твой ревнивый монстр снесет мне голову, как и обещал раньше. Вот только тогда разговор был только о том, что мне нельзя тебя больше трогать, а теперь он ещё и перед смертью
