Грельфи привычно очищала коротким кинжалом сургуч с горлышка «Кабаньей крови» высшего качества, бормоча свое обычное присловье:
— Ты так не смотри, светлый король, не за казенные деньги куплено, за свои. Жалованье ты по доброте своей душевной мне положил достаточное, так что могу позволить, и никакого вреда для дела не будет от малого стаканчика, только мозги прояснит.
— Золотые слова, — сказал Сварог без улыбки. — А потому налейте и мне… Отец Алкес?
— Пожалуй, — отозвался монах, перестав, наконец, возиться с непослушными бумагами.
Приятный аромат выдержанной «Кабаньей крови» распространился по комнате. Двое мужчин слегка пригубили, старуха Грельфи воробьиными глотками себя не ограничила.
— Ну что тебе сказать, светлый король… — протянула она, отставив наполовину пустой стакан. — Вот уж не думала, что вживую придется столкнуться с этими тварями. Давненько не появлялись, я уж думала, в свое время начисто извели всех рукодельников, или, верней говоря, рукоблудов. Последний раз про них моя бабка слышала в молодости, а уж с той поры годков пронеслось…
— Совершенно верно, — кивнул отец Алкес. — Последний раз таковой мастер попадал в Багряную палату около девяноста лет назад, — он положил руку на бумаги. — Здесь полные протоколы расследований и допросов… а также составленный по всем правилам и утвержденный королем приговор о сожжении на Монфоконе. Их всегда сжигали, ваше величество, эти забавы числились среди самых богомерзких.
— В чем там дело? — спросил Сварог.
Ответила Грельфи:
— Это, светлый король, где-то даже и не черная магия, а наука, — по своему обыкновению она произнесла последнее словечко с некоторым насмешливым пренебрежением. — Только и черной магии там хватает. Этакая помесь науки с магией. Случались такие вещи. Наука — она, по большому счету, дура безмозглая. И равнодушная, что ли. Ее с одинаковым успехом можно пришпандорить и к злому делу, и к доброму… Короче говоря, такие создания были известны с незапамятных времен. Мужчина с женскими причиндалами зовется «белинь», женщина с мужскими — «белина».
— А зачем они нужны? — спросил Сварог с некоторым недоумением.
— Как это — зачем? — словно бы даже изумилась Грельфи. — Исключительно для особо пресыщенных развратников, которые на этом свете перепробовали все, что только возможно. Ни для чего другого они и не годятся, в жизни не слышала о каком-то другом их предназначении. Судя по той сценке, что ты мне показал, у герцога в замке — классические белины. Человек с грязной фантазией два десятка способов придумает, как их использовать. Там в бумагах отца Алкеса много чего про них прописано, а я, уж прости великодушно, подробно эту мерзость описывать не буду. Все это противу природы человеческой…
— И откуда они берутся? — спросил Сварог.
— А это уж отец Алкес на ученый манер лучше расскажет, — сказала Грельфи. — Я о них только слышала то и се, да и то из десятых уст, с приукрашиваниями и преувеличениями, а у отца все в бумагах записано, в Багряной палате с них подробные допросы снимали, когда меня еще и на свете не было, да и отца тоже…
Сварог повернулся к монаху, тот положил руку на верхний лист, но к глазам не поднес — видимо, хорошо изучил.
— Пришлось изучить подробнейшим образом, ваше величество, — сказал отец Алкес, словно угадав невысказанный вопрос Сварога. — Никогда не думал этим заниматься, казалось, с ними давно покончено, но бумаги сохранились — у нас почти ничего не списывается в архив. Иногда то, что считалось давным-давно исчезнувшим, появляется вновь… Я постараюсь дать полное и в чем-то, к стыду науки, наукообразное объяснение. Люди, занимавшиеся этим, с позволения сказать, ремеслом издавна именовались Черными Алхимиками. Или Черными Швецами. Потому что, в отличие от других алхимиков, не искали философский камень, эликсир бессмертия и прочие манившие алхимиков тинктуры, зелья и снадобья. Занимались исключительно тем, что сами они называли «шитьем». И в самом деле, шили всевозможных живых существ, не обязательно тех, которых вы нам показали. Самые диковинные и омерзительные комбинации из разнообразных живых существ, не только людей… впрочем, эти комбинации порой состояли из разных частей человека и неразумных живых существ. По сравнению с некоторыми белини и белины — безобидные цветочки… Использовавшиеся уже не для утонченного разврата, а всевозможных злых дел, в первую очередь членовредительства и убийств. Представьте себе очаровательную девушку, в некотором месте снабженную натурально гадючьей пастью со змеиными зубами и ядовитыми железами. В которой невозможно непосвященному заподозрить убийцу — и потому некий владетельный граф, чьей смерти с нетерпением дожидаются неразборчивые в средствах наследники, приглашает ее в свою спальню, ни о чем не подозревая. Я говорю о реальном случае. Или, например, безобиднейший кролик, подаренный на день рождения ребенку — старшему в роду обладателю титула и майората при наличии родственника, жаждущего заполучить и то, и другое. Да мало ли было таких «сочетаний»… Иногда изначально предназначенных для убийства. Иногда — всего лишь для изощренного разврата, как белини, белины и немало других разновидностей — порой представлявших собой омерзительную помесь животного и человека. Иногда, гораздо реже, их мастерили исключительно для развлечения знатных особ — мяукающие зайцы, черепахи, способные вылезать из панциря, и тому подобные, безобидные, по сути, монстры. Вот только, что бы ни мастерил Черный Швец, свои главные способности он получал от нечистой силы. И…
— Минуту, — поднял ладонь Сварог. — Мне нужно кое-что обдумать…
Ассоциации не нужно было долго искать — они подворачивались сами собой. Практически тем же самым занимался Ледяной Доктор — отвратительные гибриды людей и животных, а то и растений. Не похоже на простое совпадение. Вот только аппаратура, которую он для этого использовал, как раз и находилась в том здании, что сгорело дотла — потому что к соответствующим службам она не попала. Да, очень похоже…
— Продолжайте, отец, — сказал Сварог. — Как они этого добивались? Только заклинания или что-то еще?
— Заклинаниям меньше всего отводилось места, хотя и они присутствовали. Черные Швецы использовали самые настоящие лаборатории — со множеством устройств и приспособлений, утвари, большого количества всевозможных химикатов и металлов, подопытных животных и подопытных людей. Все это занимало очень много места, — отец Алкес вымученно улыбнулся: — С одной стороны, это порой помогало в разоблачении. Обычный черный колдун довольно легко может сбежать, прихватив мешок с книгами
