Оклер прищурился:
— А насколько в вашем мире был изучен океан?
— Честно говоря, поверхностнейшим образом, — вздохнул Сварог.
— Вот видите. У нас все обстоит совершенно иначе. Вы ведь в силу обеих ваших должностей должны знать, что в свое время океан был форменным образом прочесан?
(Сварог кивнул.) Ну вот… Буквально прочесан самым тщательнейшим образом. Ни одно не то что крупное животное вроде этого, а и совсем мелкие тварюшки не могли не остаться незамеченными. Я говорил со специалистами. Они заверяют, что науке неизвестны не то что бессмертные, но и чрезвычайно долго живущие представители фауны. Отсюда вытекает: чтобы сохраниться столько лет, нужно воспроизводство особей, а это требует их изрядного количества. Они клянутся честью и научной репутацией: сохраниться где-то в потаенном уголке эти твари никак не могли — потому что в нашем мире нет таких потаенных уголков. И потом… Как я уже говорил, твари всякий раз разные. И в один потаенный уголок наука категорически не верит, а уж в девять… Наука порой заблуждается, но, по-моему, сейчас не тот случай — я давно освоился в должности, груду материалов переворошил… Они приходят откуда-то из других миров… или, если поверить на слово книжникам, долго спали в некоем янтаре, а потом неизвестно почему проснулись…
— Ну ладно, — сказал Сварог. — Не будем углубляться в дебри, где точных доказательств нет, а есть лишь гипотезы, версии и предположения… Давайте о конкретике: как, почему… Тьфу! — он улыбнулся чуть смущенно. — Конечно же, «почему» никто не знает. Думаю, значительно лучше обстоит с «как»?
— Да, вот именно. Итак… Как я уже говорил, девять «явлений». Причем сегодняшнее буквально выламывается из существующей статистики… да, вот так. Кое-какие статистические данные имеются. Твари всегда появлялись раз в столетие. Не в тот же самый день, не в тот же самый месяц, но непременно — раз в столетие. Частота появлений хаотична — это может быть начало века, середина, конец, другие периоды. Но до сегодняшнего дня присутствовала железная закономерность — раз в столетие. Естественно, эту закономерность только выявили, а объяснить не могут. Да, человеческие жертвы случались не всегда: в четырех случаях их удавалось обнаружить еще в море, довольно далеко от берега. Троих прикончили, четвертого по настоятельным просьбам ученых взяли живьем, силовыми полями. И никакой ясности это не внесло: очередное морское животное, считавшееся вымершим чуть ли не миллион лет назад. Прожило в аквариуме лет двадцать, потом сдохло, скорее всего, от старости… А сегодняшний случай… Понимаете, если можно так выразиться, лимит для нашего столетия уже выбран. Предпоследняя тварь объявлялась несколько лет назад, в первое десятилетие нашего века. Впервые за восемьсот лет — второе…
— А что старикан имел в виду под Большими Бедами?
— И это — сложный вопрос… — протянул Оклер. — Книжники старых времен, как ни грызлись по другим деталям, сходились в одном: появление «чудовища из янтаря» непременно предвещает какую-то большую беду. Не то чтобы непосредственно сразу — но Большая Беда обязательно грянет…
Сварог с любопытством спросил:
— И что, никто не пытался это проверить научными методами? Той же статистикой? Сопоставлением событий?
Оклер усмехнулся словно бы с некоторой печалью:
— То-то и оно, что пытались. Уже на моей памяти, когда я еще служил в Серебряной бригаде, лет сорок назад. Один молодой эксперт загорелся и в нерабочее время занимался этим месяца полтора. Именно что сопоставлял даты и события. В семи случаях из восьми и в самом деле после появления твари случалось что-то, заслуживавшее именования Большой Беды. Извержение вулкана, считавшегося, как и все таларские, беспробудно спящим тысячи лет. Погибли два городка и дюжина деревень, число жертв составило более двадцати тысяч — лава, каменный дождь, облака удушливых газов… Знаменитый Великий Пожар в Андилатене. Человеческих жертв было, в общем, немного, но большой, красивый и богатый город выгорел начисто, за триста лет так и не вернулся к прежнему состоянию. На Таларе он считался третьим по красоте после Латераны и Сегулы. Погибла картинная галерея, которую снольдерские короли — те из них, кто всерьез интересовало искусством, — собирали лет четыреста, вторая по величине и количеству древних книг и рукописей, порой уникальных, библиотека. Да много чего еще… Наконец, Гаримфельская война — она считается самой долгой и кровопролитной войной столетия. Ну, и еще пять случаев, подходящих под ту же категорию. Я не буду рассказывать подробно — проще сбросить вам все материалы… на что вы безусловно имеете право по службе. Никакой закономерности на сей раз нет — временной интервал после появления очередной твари и до очередной Большой Беды колебался от нескольких дней до нескольких недель и нескольких месяцев…
Сварог невесело усмехнулся:
— Судя вашему тону и выражению лица… Что-то мне вещует: начальство и научные круги гипотезу не приняли?
— Угадали, — столь же невесело ответил маркиз. — Ученые заявили, что восемь случаев — слишком мало для выведения закономерности. Лучше бы двадцать восемь, и совсем хорошо — сто двадцать восемь. Говорили, что за эти восемьсот лет произошло десятка три событий, подходящих под категорию Большой Беды, но никак не связанных с появлением тварей — и в этом был свой резон… Напомнили, что — уже гораздо позже, касательно последнего случая — это появление твари не вызвало ничего, отдаленно напоминавшего бы Большую Беду. Парню сломали карьеру в научном отделе Серебряной бригады. Мы и тогда были хорошо знакомы, и сейчас поддерживаем дружеские отношения. Он сейчас работает в Технионе у профессора Марлока — но, по мнению некоторых, далеко не на той должности, какой заслуживает. Можете с ним встретиться, если хотите.
— Посмотрим… — сказал Сварог. И сразу же вспомнил Каниллу, те причины, по которым ее выставили из Лицея. — Ваш друг был слишком горяч, а? Слишком рьяно отстаивал свою гипотезу? Так, что сановитым ученым мужам это категорически не понравилось?
— Значит, вы что-то знали? — удивленно вытаращился на него Оклер.
— От вас первого слышу, — сказал Сварог, и криво усмехнулся. — Просто немного знаком с поведением в подобных ситуациях сановитых ученых мужей — и здесь, и за облаками. Стандартно себя ведут сановитые ученые мужи. У меня в Трех Королевствах сидит за колючей проволокой один такой корифей науки — не стал размениваться на интриги, подослал к «молодому и горячему» наемных убийц. Я вам как-нибудь потом
