Разговор принял вовсе уж пикантный характер — как опять-таки в подобных ситуациях бывает и в жизни. Так, похоже, события сдвинулись с мертвой точки: Барджи встала со стула, подошла к Канилле, нагнулась и поцеловала ее в щеку. Канилла легонько отшатнулась — как произошло бы и в реальной жизни без спектаклей. Барджи рассмеялась:
— Ну что ты шарахаешься, глупенькая? Ага, поняла. Это тебя не привлекает, да? Предпочитаешь мужские игрушки?
— Ну да, — сказала Канилла ничуть не сердито, скорее игриво. — А что в этом плохого или необычного?
Отступив на пару шагов, Барджи спросила вкрадчиво:
— Интересно, тебя привлекают мужчины как таковые или исключительно то, что у них есть между ног?
Канилла ответила с нотками блудливости:
— Ну, если откровенно… Я всегда считала мужчину лишь приложением к тому, что у них есть между ног. По-твоему, я неправа?
— Ну что ты, Телиана. Ты совершенно права… и мне очень приятно такое от тебя слышать…
Отступив на середину комнаты, она улыбнулась Канилле и одним рывком сняла платье — под которым, как и следовало ожидать, обнаружился…
В голосе Каниллы — как любой на ее месте — прозвучало нешуточное ошеломление:
— Что… что это такое?
— Игра природы, милая, — улыбнулась ей Барджи. — Природа и не такие фокусы откалывала… Ну, в чем загвоздка? Ты же сама говорила, что тебя не это интересует в мужчинах?..
— Да нет, вполне… — Канилла играла изумление. — Но я в жизни не ожидала, что такое возможно…
Барджи улыбалась ей прямо-таки задушевно:
— Милая, ты оказалась в замке, где возможно многое из того, что обычные люди и встретить не ожидали… Мы не в сказке, но замок стоит иной сказки. И если у тебя есть голова на плечах, будешь жить, словно сказочная принцесса, а это гораздо лучше, чем странствовать бесприютной бродяжкой с тонким кошельком — эта дорожка тебя непременно приведет не куда-нибудь, а в обычный бордель. Подумай…
Легок на помине, явился не запылился, а мы ждали, ждали, все жданки съели… Канилла обернулась на легонький скрип двери. Вошел герцог, опустился на свободный стул и с выражением на лице, от которого хотелось блевать, распорядился:
— Продолжай, Барджи, лапочка. Что-то мне подсказывает, что наша гостья не собирается очень уж бурно протестовать…
Барджи подошла вплотную, стала наступать — словно бы играючи, но непреклонно. Канилла помаленьку отступала, пока не натолкнулась на постель. Ловко опрокинув ее на темно-алое шелковое покрывало, Барджи склонилась над ней, промурлыкала:
— Сама снимешь платьице, или тебе нравится, когда тебя раздевают? Только скажи, все будет, как ты хочешь. Какой ты молодец, что не барахтаешься… Прикинула кое-что, а? Будешь умницей, хозяин тебя золотом осыплет…
— Она правду говорит, милая Телиана, — отозвался герцог чуть задыхаясь. — Тебя здесь будут любить и ублажать, жизнь настанет сказочная…
— Ну, что же ты? — спросила Барджи. — Как тебе больше нравится? Какая же ты лапочка…
Неизвестно, что творится в мозгах этакого вот создания, но в голосе звучала неподдельная похоть. Она положила Канилле руку на бедро, сминая коротенький подол. У герцога, казалось, глаза сейчас выскочат, по коленям покатятся, на пол упадут. По глубокому убеждению Сварога, пора было кончать игру. К тому же выводу явно пришла и Канилла: она произнесла, совершенно другим тоном:
— Не люблю я монстров, каковы бы ни были на вид…
Картинка вмиг перекосилась, заплясала, все замелькало. Сварог успел все же разглядеть, как Барджи, нелепо взмахнув руками, форменным образом отлетает от постели. Косо метнулось широкое, ничуть не слепившее глаз сиреневое пламя. Послышался звонкий, почти спокойный голос Каниллы:
— Стоять смирнехонько! Сожгу, твари, и пуговиц не останется!
Сварог подождал еще немного. Нет, все в порядке — и герцог, и его, с позволения сказать, девицы с перекошенными нешуточным страхом лицами шарахнулись в угол. Конечно, впервые в жизни видели действие бластера, тем более в помещении…
Ну вот и все. Подняв к лицу левую руку с широким серебристым браслетом, Сварог распорядился:
— Внимание, атака!
Опустил руки на клавиши пояса-антиграва, очередной технической новинки. Тренировка была короткой — воздушным асом он безусловно не стал, но маневр предстоял незатейливый, всего-то до окна пролететь несколько уардов…
Бедный витраж, ало-сине-золотистый, произведение искусства стекольных дел мастеров ушедшей эпохи… Варварски разнеся его своей персоной, Сварог в туче разноцветных осколков ворвался в слабо освещенный коридор. Он был в своей стихии, пусть декорации иные, но суть прежняя — жестокий и молниеносный удар десанта по стационарному объекту. Что в плюс — не следует ожидать вооруженного отпора, вообще сопротивления, кайф для того, кто понимает…
Расставив ноги, прочно утвердился на полу. Он рассчитал все правильно, оказался в нужном месте: коридор содержится в чистоте и порядке, но лишен и намека на роскошь. Людская, она самая. И в дворцах знати, и в королевских дворцах, и даже в Келл Инире далеко не все слуги обитают за пределами здания, в каких-нибудь флигелях. Некоторое количество — в самом дворце, потому что понадобиться могут в любую минуту. Не держать же специального слугу для вызова слуг…
Справа, в нескольких уардах от него, оторопело прижался к стене высокий малый в лакейской ливрее. Сделал движение, словно собрался пуститься наутек. Сварог рявкнул:
— Стоять, баран!
Без труда поднял свою пушку одной правой, направив дуло в сводчатый потолок, нажал на спуск. Громыхнуло на совесть, на пару мгновений перед дулом вспыхнул неярким пламенем алый шар размером с арбуз. Это была чистейшей воды бутафория, всего-навсего пугач (настоящее серьезное оружие висело на поясе) — но именно такой сейчас и требовался: ошеломить, полностью подавить волю…
Сработало, конечно — лакей вжался в стену, не помышляя уже о бегстве. А в следующий миг его скрутила одна из фигур в отливающем металлическим блеском синем комбинезоне с глухим капюшоном — множество их ворвалось в коридор, по примеру Сварога круша витражи. Без малейшей заминки, вмиг сориентировавшись, они кинулись к невысоким дощатым дверям, аккуратно выкрашенным в коричневый немаркий
