И вот тут-то один ее знакомый (судя по мимолетно потупленным глазам, ну очень близкий знакомый, а судя по некоторым обмолвкам, изрядный авантюрист) вернулся из Шалуата. Подробно рассказал о сложившейся там обстановке, при которой свергнуть князя посредством ваганума довольно легко. И посетовал, что у него нет достаточно денег: подобное предприятие, пусть и не особенно трудное, но затрат потребует немалых.
Дали (наверняка с видом наивной простушки) поинтересовалась подробностями. «Знакомый» (наверняка рисуясь перед красивой подругой) подробно ей рассказал, как такие дела делаются и сколько примерно денег потребуется.
Тут Дали и осознала, что такие деньги у нее есть. Даже больше, чем требуется!
Следующая мысль сначала показалась ей вздорной, авантюрной, несбыточной мечтой — но чем больше она думала над этим в одиночестве и просчитывала многое, тем больше утверждалась в уверенности: может получиться, если взяться за дело толково и рассудочно, как ее дед в свое время поступил с серебряной жилой. Сам он ничего не понимал ни в рудничном деле, ни в плавильном — но нашел людей, которые в этом разбирались как раз отлично. Собственно, чем таким особенным от этого отличается ее задумка? Да почти что и ничем, если по большому счету.
Через неделю она на двух каретах отправилась в пограничную с Шалуатом каталаунскую провинцию — в сопровождении «знакомого», тех трех бывших охранников (до сих пор крепостных, преданных ей, как собаки) и пятерых сорвиголов, нанятых «знакомым» в Равене. Сама она в мужском костюме ехала верхом, что не вызывает никакого удивления на таларских больших дорогах, а уж в Каталауне тем более — а в каретах, в обычных сундуках и дорожных мешках, лежало три четверти ее золота (остальное она благоразумно оставила в Равене на случай провала всей затеи, и по тем же причинам не стала продавать дом, а оставила его на попечении служанок).
По прибытии на место она ничем не занималась сама, старательно разыгрывая роль не кисейной барышни, а увлеченной охотой молодой дворянки, хорошо умеющей ездить верхом и стрелять. Такие приезжие в Каталауне не редкость (взять хотя бы девушку по имени Яна).
Главные труды взял на себя «знакомый», которому помогали трое «егерей». Действовали с толком, с расстановкой. Примерно месяц подбирали отряд, хорошенько присматриваясь к каждому человечку.
На разработку точного плана ушло три дня. На четвертый конный отряд в двести человек отправился к границе, благополучно ее пересек…
— Ну, а дальше, наверное, и рассказывать не стоит, вы наверняка и так знаете, ваше величество, — улыбнулась Дали.
— Разумеется, — сказал Сварог. — Что, это действительно оказалось так легко?
— Довольно-таки, — с безмятежной улыбкой ответила Дали. — Где-нибудь в другом Маноре пришлось бы потруднее, или дело провалилось бы вообще, и неизвестно, удалось бы унести ноги. Но в Шалуате князь настолько всем осточертел, что его, собственно говоря, и не защищали…
С Бони в Дойре было примерно так же, подумал Сварог. Плохо приходится властелину, которого подданные совершенно не хотят защищать…
Он спросил серьезно:
— Вы рассчитываете удержаться?
— Рассчитываю, — так же серьезно ответила Дали. — Я прихватила еще очень полезного человека — из тайной полиции его прогнали за всякие… вольности с казенными деньгами, но дело он, я уже убедилась, знает. Он в два счета организовал в Шалуате тайную полицию и собрал туда почти всех соглядатаев князя. Не знаю, что будет потом, но пока что не усмотрено попыток организовать серьезное противодействие — и людей, занятых бы организацией такового. Я быстренько провела кое-какие полезные реформы: снизила налоги, чуточку облегчила жизнь крестьян и ремесленников, вообще простых горожан, да и дворянам бросила пару вкусных косточек. Я должна удержаться.
— Будем надеяться, Дали, — сказал Сварог. — Будем надеяться… В конце концов многим подобное удавалось, некоторых я даже знал лично… Вы хотите что-то сказать?
— Ваше величество, вы позволите быть чуточку дерзкой?
— Красивым девушкам это всегда дозволяется, — обаятельно улыбнулся Сварог.
— Вам самому удавалось это столько раз…
— Ну, где же здесь дерзость? — с той же улыбкой сказал Сварог. — Это не дерзость, а признание реальных фактов. Которые слишком многим известны, чтобы пытаться их скрывать… В конце концов не обязательно искать примеры в ваганумах прошлого. Не раз в иных королевствах претендентки на престол боролись за него вооруженной рукой — и многие из них побеждали. Самый свежий пример произошел не так уж и давно — я имею в виду Лавинию Лоранскую.
Эгле, правда, проиграла все, в том числе и жизнь, мысленно добавил он с ноткой грусти. Вот только этот случай так и остался неизвестным… Для всего мира Эгле жива-здорова и благополучно восседает на престоле, которого никогда и не лишалась…
— Последний вопрос — из чистого любопытства, — сказал он. — Почему вы носите такую прическу, если не служили в армии?
Дали ответила без запинки:
— Я подумала, что с такой прической буду смотреться для своего воинства более серьезной, своей, что ли, чем с обычной женской.
— Логично, — сказал Сварог. — Сдается мне, у вас есть все шансы удержаться. К тому же вам помогает ваш… знакомый.
— Увы, ваше величество, — Дали словно бы погрустнела, на ее хорошенькое личико набежала тень. — Он погиб, когда мы штурмовали княжеский дворец… когда дворец был практически взят. Глупое стечение обстоятельств, случайная пуля…
— Мои соболезнования, — наклонил голову Сварог.
Она скорбно склонила голову. Остались сильные подозрения, что печаль на ее красивом свежем личике — мастерское притворство. Чего стоит услуга, которая уже оказана? Бывают предприятия, крайне напоминающие финалом поиски клада: сплошь и рядом сокомпанейцы, едва обнаружив сокровища, начинают резаться. «Знакомый» был ей с какого-то времени определенно ни к чему: скрипач не нужен. Без сомнения, он рассчитывал отодвинуть Дали на задний план, а то и вовсе сделать марионеткой — в силу пресловутого мужского превосходства. А она достаточно умна и хитра, чтобы просчитать последствия удачного штурма заранее. Пуля могла прилететь и со стороны верных егерей — в горячке и неразберихе штурма замка, когда никто не смотрит на
