— Ну, раз уж он не спит и я здесь… — сказал Сварог. — Пошлите за ним кого-нибудь. Фонарь мне. Я пойду один.
Капитан подозвал стражника, шепнул ему что-то на ухо, и тот со всех ног припустил к дворцовым воротам. Другой стражник кинулся, торопливо подал Сварогу притушенный карбамильский переносной фонарь с удобной ручкой. Еще один откинул боковое полотнище, Сварог вошел, полотнище опустилось за ним, он повернул рубчатое колесико. Яркий свет залил внутренность «палатки».
Сварог подошел почти вплотную к стене, к сделанной на уровне человеческих глаз надписи. Алфавит «Аугел», алые буквы высотой примерно в пол-локтя выведены аккуратно, прямо-таки каллиграфически, словно писавший никуда не спешил. Ни малейших потеков — краска явно из тех, что сохнет едва ли ни мгновенно, на Таларе ее давно умеют делать, и она гораздо дороже обычных…
ПРИВЕТ
СКОРО СДОХНЕШЬ
Ни единого знака препинания, зачем-то отметил он. А выше надписи — тот же самый знак, что они обнаружили в Крепости Королей, выведенный столь же аккуратно, как буквы. И все. И совершенно ничего непонятно.
Он вышел в ночную прохладу, сунул в рот сигарету, жестом подозвал Интагара:
— Видели?
— Конечно.
— Что думаете?
— Не знаю, что и думать, — ответил Интагар не уклончиво — рассудительно. — С тех пор как я начал службу, никогда не видел, чтобы на стене королевского дворца писали угрозы. Очень уж давно такого не случалось. Кстати, за подобные штучки положена каторга — но людей серьезных каторга никогда не пугала… Знака такого мои люди нигде не откопали. Не знаю, что и думать…
— Значит, ни о чем пока не будем думать, — жестко сказал Сварог. — Подождем хоть какой-то ясности…
Докурив сигарету, он какое-то время бездумно стоял, глядя в сторону дворцовых ворот, которых отсюда за изгибом стены не видел — ну да, стража у ворот ни за что не заметила бы писавшего, а внешние патрули и в самом деле проходят тут раз в полчаса. Было время на каллиграфию… Ни банки с краской, ни кисточки не видно, останься они тут, Интагар непременно доложил бы и не убирал. На пешехода с банкой и кисточкой обязательно обратили бы внимание и стража у ворот, и патрули по обе их стороны — они обучены высматривать все, что носит признаки странности. Человек, идущий ночью по улице с банкой краски и кистью, — конечно же, странность. Его не стали бы задерживать, но постарались запомнить внешность, и капитан или Интагар непременно доложили бы Сварогу, едва он приехал. Значит, никто такого пешехода не видел. Значит, он был верхом, с сумой у седла… или, что гораздо вероятнее, поблизости его ждала карета. Да, скорее всего, так…
Он встрепенулся, завидев бегущего трусцой Анраха. Едва мэтр — под мышкой пухлая книга старинного вида — остановился перед ним, стараясь отдышаться, Сварог взял его за локоть и повел к «палатке». Проворно метнувшийся стражник опередил их, вновь приподнял полог и опустил за ними.
— Что думаете? — спросил Сварог, осветив надпись на стене.
— Великие Небеса! — ахнул мэтр.
Так и не поняв, что же звучало в его голосе, удивление или испуг, Сварог холодно спросил:
— Вы знаете, что это за символ?
— Да, я только сегодня наткнулся… Потому и поехал заполночь. Мы эту книгу взяли тогда в Горроте, до десятка руки не доходили до сих пор, я чисто случайно… Трактат «О знаках и символах из самых разных областей человеческой жизни с объяснением либо толкованием таковых». Книга считалась утраченной, принадлежит перу…
— Меня сейчас не интересует, чье там перо, — почти грубо сказал Сварог. — Что это?
Анрах смотрел ему в глаза:
— Это знак Гремилькара. Старый, прежний. Насколько можно судить, перестал употребляться еще до Шторма. В ходу давно другой. А это — прежний, забытый…
Сварог с удивившим его самого спокойствием вдруг понял, что не испытывает ровным счетом никаких эмоций или чувств. Он слишком долго не вспоминал о Гремилькаре, все эти годы никак себя не проявившем и ставшем неким абстрактным, полузабытым понятием. И вот, извольте. Что ж, ничего, в сущности, не произошло. Просто-напросто объявился очередной противник — специализированный, так сказать, который должен быть занят исключительно охотой на Сварога. И вряд ли слабый. Но сколько за эти годы было сильных противников… Не надо заранее быть слишком самонадеянным, но и дергаться не стоит: всяких видали. Что делать? А что тут можно сделать?
— На чем вы приехали? — спросил Сварог.
— На извозчике.
— Бессонная ночь не пугает?
— Ничуть.
— Потребуйте моим именем дворцовую карету, — сказал Сварог. — Езжайте домой и составьте мне обзор — все, что вам известно о Гремилькаре, в каких известных вам книгах можно что-то о нем отыскать, ну, в общем, все… Идите.
Когда мэтр Анрах торопливо вышел, Сварог достал оба «портсигара» и отправил в разнообразные архивы запросы, прибавив, что ответ ему нужен не раньше завтрашнего утра… Вот и все, что он мог сделать. Однако — джентльмен. Не стал по-воровски таиться где-то в тайном убежище, предупредил, что прибыл с визитом. О розыгрыше и думать не стоит — какие, к черту, розыгрыши…
Выйдя наружу, он подозвал Интагара и распорядился:
— Надпись уничтожить. Меня не будет до утра.
Направился прямиком к Рыжику, прыгнул в седло и той же короткой рысью пустил его в сторону «Медвежьей берлоги». Проворчал под нос:
— Ну, с приездом вас…
Красноярск, 2018
Авторы стихов, приведенных в романе:
Сергей Боханцев, Ольгерт Довмонт,
Александр Розенбаум, Михаил Успенский,
Михаил Щербаков и др.
Примечания
1
Почерс — «почтенный старец», обращение, принятое у крестьян, вообще в простонародье, у горожан низших Гильдий (прим, автора).
2
Ластас — морская тонна (на 30 % тяжелее сухопутного ласта) — (прим, автора).
3
