— Работа Древа? И не только внешняя. — Он прикрыл глаза и вдохнул полной грудью. — Я его чувствую, оно стало в разы сильнее и меняет тебя.
От всего этого голова пошла кругом — мир покачнулся, завертелся перед глазами, но, к счастью, я ухватилась за столбик крова ги и удержалась на ногах.
— Как вы нашли меня?
Князь, видимо, понял, что я не собираюсь поднимать шум, и заметно расслабился.
— Просто, — ответил он. — Прочитал мысли одной из служанок. Она мне поведала, какие покои занимает фаворитка артанского князя.
Я успела привыкнуть, что все вокруг меня так называют, да и в голосе Брока не было порицания, но мне все равно стало стыдно и захотелось оправдаться. Глупое желание, которое я тут же придушила в зародыше. В моем положении нет моей вины, да и сейчас не время для оправданий.
— Я о том… откуда вы узнали, что я здесь? Как поняли, что я — это я?
— Слухи расходятся очень быстро, Амелия. Новость о плененной нифрейке, которую везет с собой Кейн Логхард, всколыхнула Артан-Пра еще до вашего появления. Нифрейки, которая оживила слабый маннский источник. Все говорили о чуде, я же предположил, что все дело в Древе, и оказался прав.
Я все-таки опустилась на краешек кровати, потому что сил просто не осталось.
— Вы знали о плане ее светлости?
— Я сам его предложил, когда узнал о твоей уникальной способности. Немного изменил формулу древнего заклинания, — с гордостью заявил Брок, словно речь шла не о моей судьбе. Но его улыбка быстро погасла, уступив место мрачной решимости. — Естественно, тетя до последнего надеялась, что нам не придется его использовать, и Врата Ортоса удержат артанцев, пока я заключаю договор с дибрийским принцем… Поскольку ты здесь, полагаю, что ее больше нет в живых.
Сердце защемило от тоски и скорби по княгине. Пусть о ней говорили… всякое, это не отменяло того, что я ее любила. Встретить человека, который знал ее, который любил ее не меньше меня, было невыносимо, щемяще остро.
— Соболезную вашей утрате, — выдохнула я, едва справляясь с подступившими слезами.
А Брок преодолел расстояние между нами и сжал мои руки в своих ладонях.
— Это наша общая утрата.
Из-под кожи словно вытащили занозу, стало легче дышать. Я ведь все время была одна. Совсем одна все это страшное время! Ждала этой встречи и боялась, что ничего у меня не получится. Что я не сумею выполнить обещание, что не смогу помочь своему народу, что просто сдамся раньше, что не справлюсь с ценной ношей, вверенной мне. И вот он — конец пути.
Неожиданно Брок потянулся ко мне, пригладил мои волосы, совсем как старший брат, и я дернулась. Отпрянула, потому что привыкла к другим прикосновениям: грубоватым, подчиняющим и ласковым одновременно. Я не могла ни забыть их, ни отменить, но мужчина воспринял мой жест по-своему.
— Бедное дитя. — Он сочувственно посмотрел на меня, убрал руки и поклялся: — Артанский ублюдок ответит за насилие над тобой!
Стыд обжег щеки, стало до ужаса неловко, и я поспешно закусила губу, чтобы не наговорить лишнего. Зато сказала другое:
— Кейн Логхард — сын княжны Анны.
Я ждала, что Брок рассмеется или разозлится и назовет меня лгуньей, но он совершенно не изменился в лице.
— Вы знали! — выдохнула я и заработала холодный, полный высокомерия взгляд. Таким Брок был похож на себя больше всего.
— Мои переговоры в Дибре закончились не начавшись, когда мне стало известно, что Совет принцев благоволит Артану. Тогда я отправился сюда и здесь не сидел без дела. Узнал много всего интересного, в том числе и это. Тем более что Логхард не скрывает своего происхождения.
— Но это ведь все меняет…
— Это ничего не меняет! — отрезал он и добавил уже мягче: — Не для того ты преодолела такой путь, чтобы отдать Древо артанцам. Поверь, могущество — это все, что заботит Логхарда.
Его раздражение передалось и мне, впервые за наш разговор. Плеснуло через край, разрывая тонкие нити зарождающегося между нами тепла. Брок видел в Кейне врага, но я знала его другим. И знала, что он беспокоится о своем народе, а не о троне.
— Вы сильно рисковали Древом, доверяя его мне, — заметила я. — Ведь не возьми Кейн Логхард меня в плен, я бы здесь не оказалась.
В глазах князя вспыхнули искорки, а губы искривились в подобии улыбки.
— Ошибаешься, Амелия. Логхард не прошел бы мимо, выбрал бы тебя из всех женщин княжества и в любом случае забрал бы с собой. Догадываешься почему?
Пораженная его словами, покачала головой.
— Из-за Древа, из-за магии. Кейн вряд ли отдает себе отчет в этом, но оно его зовет. Дурманит разум и заставляет тянуться к тебе. Твой статус наложницы, его ненормальное притяжение — всем этим ты обязана источнику, что носишь в себе.
Я замерла с широко раскрытыми глазами. Хорошо хоть сидела, потому что коленки противно задрожали.
Кейна влекла ко мне… магия?
На миг показалось, что я снова девочка, застрявшая на середине реки. С хрустом трескается лед, ноги теряют опору, и все тело пронзает холодом и болью снаружи и внутри, когда в легкие врывается студеная вода. Вместо неба теперь монолитные серые плиты, плащ слишком тяжелый и тянет меня ко дну, и становится страшно. Как же страною!
Я тряхнула головой, прогоняя наваждение. Но боль не прошла, ядовитой змеей скрутилась под сердцем. Кровь шумела в ушах, а страх никуда не делся, стер все краски и запахи из яркой, полной цветов спальни.
Кейна привлекла моя магия! Магия Древа. И я конечно же догадывалась об этом… Только почему такое чувство, что сейчас меня словно лишили чего-то важного и очень дорогого?
Брок молчал, вглядываясь в мое лицо, а я понимала, что должна что-то сказать. Хоть что-нибудь! Но язык будто прилип к нёбу.
С трудом вытолкнула из себя осмысленные слова:
— Вы сказали, что чувствуете Древо? Магию. Значит, чувствуют и другие?
Значит, почувствовал Кейн?
Глаза Брока сверкнули серебром, точь-в-точь как это
