После этого владелец турприюта помог приезжим уговорить своего работника – эвенка Петю Топочёнка (в паспорте у него имя так и стояло, не Пётр, а Петя) поступить к ним в экспедицию проводником, и отряд двинулся в путь.
В отличие от полицейских, блуждать по довольно пересечённой местности, испещрённой оврагами, болотистыми низинами, ручьями и скалистыми рёбрами, московской компании не пришлось. Петя Топочёнок, проживший в фактории Ычаны все тридцать три года, хорошо знал окрестности озера и выбирал самый короткий путь.
Умаялись, конечно, с непривычки, пройдя чуть больше километра по валежнику и топким мшаникам, но к шести часам вечера добрались-таки до описанного рыбаками места, где те впервые наткнулись на «НЛО». Включили взятые с собой приборы, попили водички, пока Венгер и Леонтий измеряли радиационный и геомагнитный фон, взялись за бинокли.
– Ничего не вижу, – заявил Кружилин, занявший один из удобных валунов.
Голос капитана прозвучал глухо, словно сквозь вату.
Впрочем, вскоре эксперты убедились, что в зоне вокруг объекта гаснут вообще все звуки, не давая эха, и это было их первым открытием, связанным с появлением «дикого НЛО».
Назар, у которого тоже был бинокль, устроился на бугорочке пониже, заметил странное колыхание-мелькание воздуха над низиной в полукилометре от себя, но говорить об этом не стал, дождался, пока заговорят эксперты.
– Похоже на зону воздушной турбулентности, – сказала спутница Леонтия Марина Леонидовна.
– Купол турбулентности, – уточнил Леонтий. – Готов поспорить: воздух мерцает из-за перепада плотности полей.
– Не спешите, коллега, – укоризненно проворчал сухолицый Венгер. – Датчики молчат, радиация почти фоновая, только магнитное поле на порядок выше фона.
– Колебания воздуха я вижу, – сказал физик Делягин. – Где корабль с пришельцами, Константин Филатович?
– Вы верите в пришельцев, Булат Иванович? – хмыкнул Венгер.
– Я – нет.
– И я нет.
– А я верю, – громыхнул басом Вяхирев-«Карл Маркс». – Покажу вам фотографии, сами убедитесь. Хотя в данном конкретном случае мы наблюдаем что-то весьма необычное. Раньше НЛО так себя не вели.
– Подойдём поближе? – предложил Кружилин.
– Что это даст? – проворчал Делягин. – Вряд ли мы увидим, что творится внутри этой мерцающей зоны.
– Не ходить, однако, – сказал коричневолицый, но с почти белыми волосами проводник. – Оно правда хвать людей – и нету.
– С такими настроениями мы ничего не узнаем, – скривил губы Кружилин. – Ефросинья Павловна, разрешите, я быстренько сбегаю до бугорочка справа, измерю фон, сфотографирую и вернусь.
Волконская продолжала смотреть на мерцающую воздушную гору в бинокль.
Кружилин посмотрел на Хромова.
– Пробежимся, спецназ? Или кишка тонка?
Назар остался невозмутим.
– Как прикажут.
– Боже мой! – вдруг заворожённо, с дрожью в голосе, проговорила Волконская. – Я не представляла себе реального масштаба!
Назару внезапно показалось, что спину лизнул морозный ветер.
– Ефросинья Павловна… товарищ полковник… здесь небезопасно… предлагаю… – он не закончил.
Из массы «непрозрачной прозрачности» вытянулся в их сторону рукав мерцания, съедая слой почвы вместе с хилыми берёзками и лиственницами, пропахал двухсотметровой длины ров глубиной в три-четыре метра и шириной в полсотни и втянулся обратно, оставив после себя на протяжении всего рва череду странных серо-белых образований, похожих на гигантские, высотой в пять и более метров, костяные шипы, загнутые на конце.
– Чулугды! – прошептал проводник, отмахнувшись возле уха указательным пальцем.
Свидетели явления дрогнули, попятились.
– Что это?! – глухо проговорил Венгер.
– Спинные позвонки динозавра, – с шутливой интонацией откликнулся Вяхирев. – Видите, как они стоят рядком?
– А сам динозавр где?
– Утонул в болоте.
– Бред! – покачал головой снявший с плеча карабин Кружилин. – Никто тут не тонул.
– Откуда же позвонки?
– Из другого измерения, – неожиданно развеселился Леонтий. – Это всё объясняет! Зона Динло существует сразу в нескольких измерениях, и оттуда к нам прорываются эти… гм, позвонки и птерозавры. А люди из нашего континуума проваливаются в соседний.
– Коллега, – с той же укоризной проговорил Венгер, – не спекулируйте на фантазиях писателей.
– А что, у вас есть другая идея?
– Надо думать, дружище, изучать, собирать факты, мы же не создатели дутых сенсаций, в конце концов.
– Теперь представьте, капитан, что вы стояли бы в том месте, – показал на «позвонки» Назар. – Где бы вы сейчас были?
Кружилин сжал побелевшие губы в полоску, но промолчал.
– Уходим, – опустила бинокль Волконская. – Нужно запускать дроны и начинать серьёзную работу.
Композиция 7
Ищите и обрящете
Сергей Сергеевич Корнеев не собирался заниматься политической деятельностью. В тысяча девятьсот девяносто восьмом году он окончил Московский государственный университет приборостроения и информатики по специальности «Биотехнические и медицинские аппараты и системы» и благодаря усидчивости, упорству, мощному творческому уму вскоре занял место начальника проектного бюро Минздрава.
В две тысячи двенадцатом он успешно защитил диссертацию, став ведущим специалистом по созданию анализатора 3D-сканирования для метрологического обеспечения и дистанционной лучевой терапии, а в две тысячи шестнадцатом разработал опытный образец многоканального клинического дозиметра с малогабаритными детекторами ионизированного излучения.
Казалось, путь его в науке определён, и ничто не мешает достичь звания академика РАН. О чём он, правда, тоже серьёзно не задумывался, продолжая трудиться и фонтанировать идеями.
Однако в том же две тысячи шестнадцатом году его уговорили войти в одну из столичных ячеек Народного Фронта, а уже в две тысячи двадцатом он стал президентом Российской Федерации, сменив лабораторию в Сколково на кремлёвский кабинет руководителя страны.
Впрочем, Сергей Сергеевич остался тем же человеком, увлекающимся новыми научными разработками и поставившим во главу угла задачу поднять научно-технический потенциал России на должную высоту. При этом фанатиком одной идеи он не был, слыл эрудитом во многих областях знания и умел подбирать людей, таких же креативно мыслящих, как он сам, с которыми ему комфортно было работать.
Двенадцатого июня, накануне своего дня рождения, который он уже давно не праздновал официально, предпочитая работать после прогулки по кремлёвскому парку, разбитому на месте снесённого четырнадцатого корпуса, Сергей Сергеевич пригласил в свой кабинет главу ФСБ.
Судя по разворачивающейся в западных СМИ беспрецедентной травле российских военных, назревала нешуточная кампания по дезинформации населения планеты в свете происходящих в России событий, и президент хотел получить исчерпывающие пояснения по этой проблеме.
Директор Федеральной службы безопасности Колесников прибыл не один, а с генералом Звягинцевым, начальником Научно-технического центра ФСБ. Впрочем, визит Звягинцева президента не удивил. Случившееся в Красноярском крае не могло не заинтересовать экспертов НТ-центра.
– Разрешите, Сергей Сергеевич? – деликатно приоткрыл дверь кабинета тихий, похожий на клерка какой-то небольшой компании Колесников; он был старше президента на четырнадцать лет, но выглядел по сравнению с ним чуть ли не стариком. – Я с наукой, если можно.
Президент, сидевший за своим мельхиоровым столом в одной рубашке, накинул пиджак, вышел из-за стола.
– Проходите, Даниил Фотиевич.
Колесников оглянулся, придерживая дверь.
– Заходи, Роман Семёнович.
Вошёл Звягинцев.
Президент пожал обоим руки, пригласил к столу:
– Присаживайтесь. Чай, кофе?
– Кофе, – согласился Колесников; церемония встреч с президентом практически всегда начиналась с кофе (привычка была заведена Сергеем Сергеевичем ещё в бытность его начальником лаборатории), и отказываться от неё никто не рисковал.
Секретарша принесла кофе.
– Пресс-секретарь нужен?
Гости обменялись взглядами.
– Информация сугубо конфиденциальная, деликатная, – кашлянул Колесников. – Мы доложим, а вы
