К берегам Охотского моря стянулись российские пограничные корабли в количестве восьми единиц: эсминец, фрегат, корветы, ракетные и десантные катера.
К берегам Камчатки со стороны Тихого океана двигалась армада кораблей американского военного флота во главе с авианосцем «Джеральд Форд»; всего в походном ордере эскадры насчитывалось двадцать девять судов.
А Чукотский полуостров уже огибала эскадра военных кораблей НАТО во главе с английским авианосцем «Куин Элизабет».
«Ничего себе! – встревожился Леонтий. – Они что, задумали стереть нас с лица земли? А заодно и Джугджур?»
«Нам надо улететь отсюда», – неуверенно откликнулась Марина.
«Были бы у нас двигатели – улетели бы. Нам бы ещё одну ракету с хорошим боезарядом, лучше – ядерную».
«Но ведь взрыв плохо отражается на самочувствии Доумника».
«Знаю, только другого варианта не вижу».
«Думай, ты можешь найти выход».
Леонтий снова принялся осматривать окрестности урочища Икари, фиксируя мелкие происшествия и суету служилых людей вокруг ракетной и прочей техники. Возможно, именно поэтому он и не отреагировал на появление вертолёта, пилот которого решил пролететь над вершиной Динло.
Впрочем, даже увидев «вертушку», он вряд ли успел что-либо предпринять. Выбросы «струн» иномерных разрядов происходили без участия Доумника, совершенно случайным образом, это, по сути, был процесс распада «осколка Довселенной» под давлением физических законов трёхмерного пространства, и даже последние успехи Леонтия и его напарницы по активации распада в нужном направлении не давали стопроцентной гарантии успеха. Да и времени на какие-то действия (мелькнула мысль отпугнуть вертолёт, спровоцировав «настоящий» электрический разряд) не оставалось.
Пятнистый Ми-8 опустился до стометровой высоты над горой «кипящего» воздуха, из неё вырвался смерчеобразный вихрь иномерной развёртки… и унёс машину в неизвестные дали!
Марина вскрикнула. Во всяком случае, так можно было обозначить её реакцию.
Леонтий выругался.
«Доумник, что это был за разряд? Развёртка по дальности или по времени?»
«Ни то, ни другое», – флегматически ответил сосредоточенный на своих «переживаниях» хозяин НЛО.
«Объясни».
«Часть развёртывающихся измерений приводит к распаду материи вашего континуума».
«Это я знаю, мы уже аннигилировали тысячи тонн горных пород. Значит, вертолёт… проаннигилировал?»
«Потерял структуру, превратился в электромагнитное излучение».
«Дьявольщина! – ужаснулся Леонтий. – Получается, что мы его уничтожили?!»
«Не мы».
«Я думал, что все захваченные разрядами объекты перемещаются в пространстве или во времени, но сохраняют жизнеспособность».
«Не все».
«Значит, и мы могли попасть под деструктурирующий импульс?»
«Могли».
«Дьявольщина! Вот это сюрприз! И ты молчал!»
«Ты не интересовался».
Леонтий хотел выругаться по-настоящему, припомнив ненормативную русскую лексику, но сдержал мысль.
«Мозгами шевели… моль в обмороке! Это я не тебе…»
Доумник не обиделся. Обижаться он не умел.
«Вам ничто не грозит».
«Это почему?»
«Ваша психоинформационная матрица сохраняется в моей памяти при перемещении копии по каналу разряда. Уничтожается лишь копия, да и то лишь в тех случаях, когда развёртка приводит к распаду материальных комплексов».
«Ага, сообразил, не дурак. Правильно, Назар и Волконская ведь попадали в каналы развёрток и остались живыми. Но риск-то есть?»
Домуник промолчал.
Пришла мысль использовать полученную информацию.
«Что происходит при выстреливании деструктурирующих развёрток?»
«Распад материальных структур, вплоть до кварков».
«Я имею в виду – выделяется энергия, так?»
«Подтверждаю».
«Ты можешь эту энергию аккумулировать?»
Доумник «ушёл мыслями в себя».
«Возможно… не пробовал».
«Так попробуй! Смог же ты всосать энергию взрыва ракеты? Давай просчитаем программу, научимся направлять деструктурирующие импульсы в нужном направлении и аннигилировать горные породы под Динло. Уверен, что этот процесс пополнит наши энергетические запасы».
«Я знала, что ты придумаешь выход, – грустно сказала Марина. – А лётчиков жалко…»
«Не надо было приближаться к Динло», – буркнул смутившийся Леонтий.
Доумник по обыкновению промолчал.
Композиция 15
Гости непрошеные
Утром первого августа похолодало до плюс четырёх градусов, тучи, пришедшие с берегов Охотского моря, опустились, заморосил мелкий дождик.
Одновременно наблюдатели всех трёх исследовательских постов доложили о том, что Динло начал погружаться в скальное основание бывшего гольца Бараний Лоб.
В одиннадцать часов дня Волконская собрала в штабе экспедиции совещание, на которое были приглашены руководители научного отряда, командиры воинских частей и эксперты, в том числе – Фурсенко и Чепесюк. Собралось одиннадцать человек. Назар присутствовал на совещании как эксперт по безопасности учёной братии, а капитан Кружилин – как организатор охраны и обеспечения лагеря экспедиции.
Удивил всех Фурсенко.
Несмотря на то что именно он был виноват в инциденте с выкидышем-«яйцом» вблизи Динло, а потом ещё и послал вертолёт к пришельцу для объявления ультиматума его экипажу (об этом стало известно уже после всех событий), в результате чего вертолёт Ми-8 МТШ просто исчез, советник президента своей вины не признал и обвинил во всём сначала Назара, «помешавшего исполнить миссию контакта с пришельцами», а потом и Волконскую, обозвав её «бездарным руководителем». Он вёл себя так нагло, пренебрежительно, по-хамски, что вывел из равновесия не только учёных, Назара и Фросю, но и капитана Кружилина, который вдруг впервые вспылил и, выслушав нападки членкора, вскочил и влепил Фурсенко звонкую оплеуху.
– Вы просто напыщенный дурак, господин академик! Извинитесь перед Ефросиньей Павловной!
В штабе повисла хрупкая тишина. Все замерли.
Фурсенко схватился за покрасневшую щеку. Глаза его вылезли из орбит, рот открылся.
Кто-то хихикнул.
Назар засмеялся, зааплодировал:
– Браво, капитан! Вполне поддерживаю ваше требование.
Фурсенко очнулся, по-волчьи оскалился, завопил фальцетом:
– Что вы себе позволяете, капитан?! Я немедленно доложу президенту о вашем поведении и полной несостоятельности руководства экспедицией! Завтра же вас сменят другие специалисты! Гарик!
Дверь штабного домика открылась, в комнату протиснулся секретарь Фурсенко; к счастью, с ним ничего не случилось, он получил лишь несколько синяков и царапин и быстро пришёл в себя после нахождения в утробе чешуйчатого выкидыша.
– Задержи этого негодяя!
Гарик попытался сделать шаг вперёд, однако Назар преградил ему дорогу, заметил за его спиной Домани и скомандовал:
– Лейтенант, убери помеху!
Николай ловко развернул парня лицом к двери, выдернул его из помещения штаба и закрыл дверь.
Назар подошёл к Фурсенко вплотную, заставив его попятиться.
– Вы не подумайте чего дурного, господин советник, я на вас не обижаюсь, у меня и сосед дебил, но запомните на всю оставшуюся жизнь: я не знаю, какой вы член-корреспондент, но как идиот вы безупречны! Из-за вас пропали, а вполне возможно, и погибли люди. Здесь десять человек свидетелей того, как вы оскорбили начальника экспедиции! И президент об этом обязательно узнает! Так что мой вам совет – уезжайте! Сегодня же! Второе приближение к Динло может закончиться для вас плачевно.
– Вы мне… угрожаете?! – надменно вскинул голову Фурсенко.
– Понимайте как хотите.
– Пойдёмте, Ефим Остапович, – повернулся Фурсенко к Чепесюку. – Я это дело так не оставлю.
Оба направились к выходу. На пороге вспотевший Чепесюк оглянулся, язвительно скривил губы:
– Вы ещё попляшете!
Дверь закрылась.
Кружилин виновато посмотрел на Волконскую:
– Извините, Ефросинья Павловна, не сдержался.
– Заварили вы кашу, капитан, – поморщился Венгер. – Григорий Максимович человек мстительный, он наверняка пожалуется президенту.
– Пусть жалуется, – сказал Назар. – Мы тоже не бессловесные твари, я позвоню своему начальству, расскажу, как всё было на самом деле. Поговорим лучше о другом. Разрешите, Ефросинья Павловна?
В глазах
