«Брянск» поднялся до глубины в двести метров и увеличил скорость.
На дальности до цели в три километра старпом доложил:
– БЧ-2 готова к работе!
– Стоп-машина!
Лодка снизила скорость и вскоре остановилась, по-прежнему оставаясь невидимой и неслышимой для противника, насыщенная энергией смертоносных аппаратов и нервным напряжением моряков. Матросы во всех отсеках затаили дыхание, хотя в результате применения особых методов шумопоглощения ни один звук внутри не просачивался сквозь её корпус в воду.
– Обе – пли! – произнёс Осенев.
Лодка вздрогнула, выплёвывая две торпеды класса «Физик», способные самостоятельно отслеживать цель и поражать её на дальности до тридцати километров. А так как «Брянск» подкрался к «Инвизиблу» на «расстояние плевка» – меньше трёх километров, торпедам, набиравшим скорость до пятидесяти узлов, понадобилось меньше двух минут, чтобы добраться до цели, сделать маневр, поднимаясь над субмариной, как орёл над добычей, и упасть на неё сверху.
Ещё через две секунды – скорость звука в воде почти в пять раз превышала скорость звука в воздухе – до «Брянска» долетела ослабленная расстоянием двойная взрывная волна, сообщив о том, что цель уничтожена.
По рубке пронёсся общий вздох облегчения.
– Контроль на радиусе, – сказал Осенев сдержанно. – Не расслабляться, парни!
Несколько минут в лодке царила тишина. Подводники всматривались в экраны сонаров и локаторов, вслушивались в долетавшие к ней из толщи воды шумы.
Судя по долгому бульканью и шипению, чужая субмарина получила повреждения корпуса и теряла воздух. Однако её двигатели не работали, реактор не взорвался, оружием она воспользоваться не успела, и можно было докладывать на базу об успешной атаке.
Прокравшаяся в российские территориальные воды субмарина-«невидимка» прекратила существование.
Душу поскрёб коготок жалости к погибшим морякам, но это были враги, американцы давно воевали с Россией всеми доступными им методами, не жалея противника, и сомнения Осенева отступили.
– Радио на базу! – скомандовал командир «Брянска».
* * *Министр обороны США ужинал в ВИП-столовой Пентагона на третьем этаже северного крыла, когда адъютант-секретарь доложил ему о срочном сообщении из штаба Северного флота. Сердце ёкнуло.
– Что там случилось, Эдвард?
– С вами хочет лично поговорить адмирал Рамсфельд, сэр.
– Хорошо, буду через пять минут.
Пуппо допил морковный сок, способствующий, по уверению медиков, пищеварению, и прошёл в свой просторный кабинет, сверкающий металлом и стеклом в стиле хай-тек.
Получив свой пост, Пуппо прежде всего освободил кабинет от старого «хлама» – деревянной мебели «под старину», заставил подчинённых убрать со стен все «висюльки» и портреты, убрал флаги, штандарты и вазы и сменил интерьер по моде «креативной цифры». Теперь входящего в кабинет встречали роботы, пространство кабинета было поделено прозрачными перегородками, убирающимися в стены, пол или потолок, везде стояли необычного вида стеллажи с моделями новейшей военной техники, на стене висел не портрет президента, а объёмное изображение земного шара, со всех сторон окружённого направленными на него стволами кольтов.
Пуппо сел за стол, включил криптосистему скайпа.
Экран компьютера подёрнулся сизой дымкой, протаял в глубину, рисуя лицо Рамсфельда.
– Слушаю, – буркнул Пуппо.
– Господин министр…
– Короче, Пит, что у вас стряслось на этот раз?
– Пропала связь с «Форт Ноксом».
– Ну и что? Лодка затаилась…
– Аппаратура «длинноглазого» зафиксировала в прибрежном районе Охотского моря подводные шумы. По всем признакам эти шумы соответствуют взрывам торпед на глубине трёхсот пятидесяти метров. А «Форт Нокс» как раз и находился на этой глубине.
Ноздри Пуппо побелели. «Длинноглазым» в Пентагоне называли самолёт дальнего гидролокационного обнаружения подводных лодок SR-73 «Black humming bird» – «Чёрный колибри».
– Вы полагаете…
– Русские уничтожили субмарину! Сомнений никаких. Надо срочно посылать вторую субмарину, чтобы забрать посланную группу.
– Подождите со второй субмариной. Попробуйте наладить связь с «Форт Ноксом». Может, ей удалось уйти и спрятаться на глубине…
– Максимальная глубина погружения «Инвизиблов» – четыреста пятьдесят метров, русские «чёрные дыры» способны погружаться до восьмисот. Но Охотское море просматривается русскими спутниками…
– Понятно, продолжайте искать, адмирал, я свяжусь с президентом. Русские сами развязывают нам руки, объявив, по сути, войну. Президент наконец решится на ответ. Где эскадра в настоящий момент?
– В двадцати милях от южного мыса Камчатки.
– Через час, не позднее, можете начать движение к проходу в Охотское море.
– Но, сэр… там их флот…
– Совбез ООН объявил объект WUFO угрозой человечеству. Мы можем делать всё, что захотим, избавляя человечество от страшной угрозы. Не дрейфь, Питер, нас ожидает чудесное будущее, без русских!
– Меня гложут сомнения, сэр…
– Когда WUFO станет нашим, с его помощью мы в два счёта уничтожим Россию!
Рамсфельд пожевал губами, не пряча в глазах откровенного недоверия.
– Но они уничтожили нашу новейшую субмарину!
– Тем более должны ответить! Продолжайте службу, адмирал, готовьте запустить в воздух все наши беспилотники. В том числе ударные. Кто знает, не придётся ли нейтрализовать WUFO в случае, если наши парни до него не доберутся. Скоро я присоединюсь к вам.
Пуппо выключил канал связи, поиграл пальцами на губах, находясь в хорошем настроении, и позвонил президенту. Он должен был подать новость об уничтожении русскими «Форт Нокса» так, чтобы Трапп не задумываясь отдал приказ мобилизовать не только военно-морской флот, но и авиацию, и стратегические ядерные силы для достижения одной цели – объявления объекта WUFO собственностью США!
* * *Корнеев был хмур и не скрывал своей озабоченности.
Пригласив представителей военно-силового блока в свой кабинет, он не стал отвлекаться на выяснение самочувствия присутствующих, а сразу приступил к теме совещания, вызванного стремительно развивающимися событиями в мире.
Кроме министра обороны, недавно вернувшегося из Хабаровска, на совещание были приглашены директор ФСБ Колесников, директор Службы внешней разведки Спирин, начальник Генштаба Лебедев, секретарь совета безопасности России Павлов, министр иностранных дел Голицын и начальник научно-технического Центра ФСБ Звягинцев.
– Прошу вас, Даниил Фотиевич, – сказал Корнеев. – Доложите обстановку.
Присутствующие раскрыли свои планшеты. Без этого теперь не обходилась ни одна встреча на высшем уровне.
– Совет безопасности ООН объявил Динло собственностью всего мира, – сдержанно заговорил Колесников. – Эфир забит воплями либеральных журналюг и политиков об «угрозе человечеству». А Россия якобы не даёт возможности ликвидировать угрозу.
– Самое плохое, – добавил министр обороны, – что эта угроза муссируется не только западными СМИ и главами вражеских государств, особенно ближайших, но и президентами прежде лояльными, как в Европе, так и в Америке.
– Даже братья-китайцы возбудились, – кивнул директор СВР. – Их флот движется к северу Японского моря.
Все выжидательно посмотрели на президента.
Он молчал, глядя на экран своего персонального компьютера, показывающего толпу демонстрантов в Германии, осаждавшую посольство России. Все необходимые шаги были сделаны, меры приняты, российские государственные деятели на всех уровнях терпеливо объясняли слушателям и политикам других стран реальное положение дел на востоке страны, однако крикунов, недоброжелателей и откровенных врагов было слишком много. Россию и так злобно обвиняли во всех грехах, рисуя её в глазах обывателей мира агрессивным чудовищем, а здесь речь шла о непредсказуемых последствиях контакта с «диким НЛО», и ненависть в речах обвинителей зашкаливала.
– Николай Фёдорович, – наконец
