– Вкусы меняются, – вяло отозвалась она. – Что-то остается, что-то уходит. А что-то приходит новое.
Дэн согласился и, когда песня закончилась, спросил как бы между прочим:
– Ты будешь работать у Амалии?
– Нет.
– Почему?
– Это не то, чем мне бы хотелось заниматься в жизни.
Дэн бросил на Лизу короткий взгляд и вновь устремил его на дорогу.
– А чем бы тебе хотелось заниматься?
Она тихо вздохнула и развернулась к нему:
– Меня всегда интересовали книги и все, что с ними связано. Мне бы хотелось работать в этой области.
Он кивнул, ничуть не удивившись.
– Редактором? Рецензентом? Или хочешь писать сама?
– Я же уже говорила тебе, что писать не хочу. А для редактора у меня образование не филологическое.
– Но тем не менее…
– Мне бы хотелось стать агентом. Открывать новых авторов и продвигать их.
Дорога на этот раз оказалась свободной, и Дэн с грустью подумал, что вскоре довезет Лизу до дома и попрощается с ней.
– У нас не так уж много агентов, – после паузы произнес он. – В России автор чаще всего работает напрямую с издательством, а не через агента, как на Западе.
– Да, знаю. Но что мешает что-то изменить? Или хотя бы попробовать?
– Ничто не мешает, – кивнул Дэн. – Интересное дело задумала. С одной стороны, не удивила, потому что тебе так нравятся книги. С другой – все же удивила. Я считал, что твой путь уже предопределен: финансовый вуз, папа – известный влиятельный бизнесмен со связями.
– Я не хочу зависеть от денег и знакомств папы, – отрезала Лиза. – Он знает об этом. И о том, что я не пойду работать к Амалии.
Она посмотрела на него, будто с вызовом, невольно вызвав у Дэна улыбку.
– То, что ты бунтарка, я уже понял. И как папа отнесся к твоему выбору?
– Ну… Ему бы, конечно, хотелось, чтобы я работала по своей профессии. Это ему куда понятнее. И еще тревожится, что я пока не знаю, с чего начать.
– Просто начни, – сказал Дэн. – Отбери авторов, с которыми можно работать, и попробуй их продать.
– Так просто? – усмехнулась Лиза.
– Так сложно, – парировал Дэн. – Но, Лиз, нужное чутье у тебя есть. Продать книгу, мне кажется, ты сможешь. Остается найти – кому. Агента составляют еще и его контакты. Заводи знакомства, посещай выставки, желательно и международные. Кто знает, может, именно ты сможешь массово вывести наших авторов на зарубежный рынок?
– Было бы неплохо.
– Было бы неплохо, – со вздохом согласился Дэн. – А вообще, если честно, забудь, что я тебе тут наговорил. Я никогда не работал с агентами и не представляю себе их работу.
– И все же предпочту запомнить.
– Мне кажется, у тебя все получится. Может, не сразу. Но ты из тех людей, которые не сдаются и не отступают перед сложностями.
– Ты не прав, – возразила вдруг Лиза и посмотрела на него неожиданно несчастным взглядом. – Я тоже, бывает, сдаюсь. И отступаю.
«Как и я», – чуть не вырвалось у Дэна, но он промолчал. Лиза могла иметь в виду что угодно. Это он невольно перенес ее слова на себя.
– Вот и твой дом, – нарочито бодро произнес Дэн, нарушив возникшее после ее фразы молчание, в котором они потерялись, как в снежной метели. Она же промолчала. Только поблагодарила, когда он помог ей донести до квартиры тяжелые пакеты. Но пройти не пригласила. Впрочем, на это Дэн и не надеялся.
И все же, хоть он торопился, опоздал – ненамного, но опоздал. Такая, видимо, сегодня у него «судьба». Дэн влетел в ресторан, в который сам не раз приглашал друга, и почти сразу увидел его – невысокого, смуглого, с наметившимися на высоком лбу залысинами.
– Пробки? – спросил Петр, когда Дэн присел за стол.
– Угу.
– Времени у меня немного. Поэтому я уже сделал заказ. Твои вкусы помню.
– Спасибо, – тепло улыбнулся Дэн, надеясь увидеть ответную улыбку на нахмуренном лице Ивасина.
– Как отдохнул? – спросил скорее ради порядка, чем из интереса, Петр.
– Хорошо, – лаконично ответил Дэн, поняв, что рассказ о поездке с Амалией на заграничные моря лучше оставить на потом. Петр отчего-то пребывал далеко не в самом лучшем расположении духа.
– Хорошо – это хорошо. Отдыхать – это и правда хорошо… – задумчиво пробормотал Ивасин, глянул Дэну куда-то за плечо, словно высматривая кого-то. А затем перешел к тому, ради чего вызывал друга.
– Дэн, тут такое дело… Если твои менеджеры тебе еще не звонили, то наверняка завтра сам из прессы узнаешь. Так что лучше уж от меня.
– О чем ты, Петь? – встревожился уже по-настоящему Дэн.
– О том, что тебя вмешали в одно дерьмо. И я собираюсь не только предупредить тебя, но и привлечь к сотрудничеству.
Ивасин прервался, потому что к столику подошел официант. И то время, что молодой человек составлял на стол тарелки, показалось Дэну бесконечным. Официант будто специально делал все медленно, крутился возле их столика нарочито долго, да еще улыбался, казалось, издевательски. А Петру эта пауза будто была на руку. Он спокойно следил за движениями официанта, кивком попросил налить ему воды, а когда парень отошел от их столика, неторопливо выпил половину стакана.
– Петь, не томи уж! – не выдержал Дэн.
– Не терпится узнать дурные новости? – подначил его Ивасин. Но мучить больше не стал, сразу, без всякого перехода брякнул: – Некто убивает в столице молодых женщин. Жертвы найдены в разных округах и убиты разными способами. Но есть у этой сволочи одна фишка, которая дает нам основание думать о серии. На каждом трупе убийца оставляет книги. Твои книги, Дэн.
– Что?! – воскликнул Весенин, чувствуя себя так, будто на него обрушились небеса. – Но я… – сказал, и осекся, потому что Петр сверлил его тяжелым и одновременно сочувственным взглядом. Дэн протяжно выдохнул и запустил пальцы себе в волосы. – Но какого фига?!
– Какого фига – это и предстоит нам выяснить, Дэн. А ты, надеюсь, поможешь нам понять, какая есть связь между твоими книгами и убитыми девушками.
Тушеное с овощами мясо, к которому Дэн так и не притронулся, вдруг вызвало тошноту. Он отодвинул тарелку и отпил воды прямо из стакана Ивасина.
– Никто лучше тебя не знает твоих книг, – продолжил Петр. – Я, конечно, их все читал. Но детали уже не помню. Так что придется тебе копаться в своих детективах – искать что-то общее, расшифровывать, что пытался сказать убийца.
– Думаешь, это какое-то сообщение?
– Не исключаю.
– Кому? Мне?
– Может быть, тебе, может – не тебе. Но на всякий случай будь осторожен. И не отсвечивай.
– И не отсвечивай, – эхом повторил Дэн. Ну почему все в последние дни, даже эта фраза Петра, то и дело возвращает его в уже прожитую историю?
– Сколько жертв?
Лучше сосредоточиться на вопросах. Чтобы не чувствовать себя отчего-то виноватым, будто он на самом деле как-то причастен к смертям девушек.
– Три, но не исключено, что может быть больше.
– Как их убили?
– Одну задушили, двух других зарезали.
Дэн потарабанил пальцами по столу и скривился, заметив, что Петр принялся жевать салат, как ни в чем не бывало. Как друг может не терять аппетита в таких условиях?
– Ты так и не будешь есть? – спросил, перехватив его взгляд, Ивасин и усмехнулся. – Понимаю. А я вот, представь себе, голодный.
– Петь, как ты вообще живешь? Я имею в виду, как ты можешь вот так жить, будто ничего не случается, когда вокруг происходит столько всякого дерьма?
– Ну… Кому-то же надо это «дерьмо», как ты выразился, разгребать. И я его, к сожалению, повидал уже столько, что у меня к нему выработался иммунитет. Хотя… Знаешь, может, я все это и разгребаю, потому что не такой уж циничный, каким кажусь на первый взгляд. У меня дочь – подросток, и от мысли, что какой-то… Петр недоговорил, но Дэн и без слов понял. Наполнил свой стакан водой и сделал глоток. – Вернемся к нашим жертвам, – продолжил Ивасин. – Три молодые женщины, возраст между двадцатью и двадцатью
