– Не усложняйте, Светлана.
Света подпустила его максимально близко. Вплотную. А когда он занес руку со шприцем, Света пригнулась и с ожесточением вонзила ему под ребра отвертку. Ту самую, из маминого сна. Лаберин взвыл. Повалился на пол, хватаясь за пробитый бок. Шприц выпал из ослабевшей руки. Света яростно раздавила его ногой. Отвертка между ребер подрагивала, Лаберин извивался, не в силах вытащить ее.
«Мама, – глядя, как корчится от боли человек, уничтоживший ее семью, подумала Света. – Мама мечтала вырвать ему глаза и выбить зубы. Хотела оторвать голову. Интересно, это как-то связано с тем, как выглядело тело Лаберина в торговом автомате? Чей кошмар это был?»
– С-скотина! – мычал Лаберин. – Подлая дрянь! Больно…
Он даже ругался интеллигентно.
Света отступила на безопасное расстояние, наблюдая за его муками. Она понимала, что он не представляет для нее угрозы – ничто в этом мире или в любом другом из всех возможных миров больше не представляло для нее угрозы, но старые привычки изживались непросто.
– Вы же знаете, что по индуистским поверьям весь мир – всего лишь проекция сна бога Вишну? – невпопад спросила она. – Знаете, конечно. Я была на вашей лекции и еще с десяток смотрела в записи. Антону вы казались мессией. Он ведь очень уважал вас…
Степан Михайлович, зажимая рану ладонью, поднял на нее недоуменный взгляд – при чем здесь это?! Он попытался отползти, но Света безжалостно наступила ему на лодыжку. Профессор зашипел от боли и ненависти.
– Один лишь властитель Вишну, первопричина всего сущего, вечный, изначальный муж, пребывая во сне, покоился тогда в водной колыбели на огромном кольце змея Шеши, мощь которого необъятна.
Ни разу не читавшая «Веды» Света цитировала их так, словно знала наизусть.
– Громадное змеиное кольцо с Творцом мира, великим и непоколебимым Хари, опоясывало землю, о достойный! – она бросила на Лаберина презрительный взгляд. – Ну, достойный – это не про вас. Так вот… Из пупа спящего бога возрос лотос, сиянием подобный солнцу, а в лотосе, сверкающем, как солнце и луна, появился с четырьмя Ведами сам Прародитель Брахма, наставник миров. Был он… впрочем, это уже не важно. Важно то, что весь наш мир снится богу, а уж как его зовут, дело десятое.
Морщась от боли, Лаберин скрипнул зубами.
– Похоже, я в вас ошибался, Светлана. Считал недалекой дурочкой, а вы вон «Веды» цитируете… Недоглядели мы за вами, упустили.
– Нечему удивляться, Степан Михайлович. Вы ошиблись не во мне. Вы ошиблись в самом начале. Безликий не демон-истребитель. Настоящий истребитель видит этот мир во сне, а с ним еще миллиарды миров. Однажды он уничтожит их, и вовсе не потому, что злой и жестокий, а просто потому, что зазвенит будильник.
– Что вы… несете? – выдавил Лаберин.
Его лицо исказила гримаса страданий. Кровавая лужа растекалась, как старательно он ни зажимал рану. Рот дергался, но глаза… о, глаза с надеждой поглядывали на дверь.
– Что, хотите сказать, что сейчас нагрянут ваши сотрудники и меня скрутят, посадят в психушку и будут до конца жизни пичкать наркотиками, как мою маму?
– Это вопрос времени… Вы же умная девушка, Светлана! Вам с вашим даром не место в реальной жизни!
Лаберин тяжело дышал.
– Ну подумайте! Подумайте сами! – взмолился он. – Чего вы достигнете там? Станете старшим менеджером в вашем вшивом салоне сотовой связи? Или отучитесь на посредственного юриста? Вам заказано счастье, Света! У вас не будет ни семьи, ни друзей! А здесь, с нами, вы сможете стать чем-то большим! Вы продвинете науку на принципиально новый уровень и, как знать, может, даже спасете наш мир!
– Ну да. А по выходным вы станете выпускать меня поиграть с Безликим, – кивнула Света. – Жаль, но вы все еще ни черта не поняли. Вы противитесь истинному знанию.
– Лучше бегите, – с угрозой прорычал профессор. – Наши сотрудники…
– Дома, – перебила его Света. – Смотрят вечернее шоу с Ургантом. Пьют чай. Или пиво. С семьей общаются. Пользуются тем простым, незамысловатым счастьем, которое для меня, как вы сказали, заказано. Только вы лукавите. Забыли сказать, что этого счастья лишили меня вы и ваши дурацкие эксперименты! Так что не придут никакие сотрудники. Они, конечно, за идею, но ведь всем на свете нужен сон… Только вы на работе ночуете. Она так и сказала: «Мой отец даже ночует на работе».
Света обернулась через плечо.
– Да, Насть?
Настя – Настя Лаберина, – которую Света уже год как знала под другой фамилией, замерла на полпути. Рука с черным тяжелым пистолетом дрогнула и медленно поднялась.
– Отойди от него.
– Подружка моя, – с грустной улыбкой протянула Света, – какая же ты змеюка подколодная!
– Я сказала – отойди от него! Сейчас же!
Перед Светой стояла другая, незнакомая ей Настя. Собранная, жесткая, как спецагент на задании. «Вот, черт, да ведь она и впрямь на задании! – подумала Света. – Я и есть ее задание».
– А иначе? – издевательски спросила она. – Застрелишь меня? Живой змеей?
Вскрикнув, Настя с отвращением отшвырнула в сторону двухметровую чешуйчатую гадину оливкового цвета. Шлепнувшись на пол, змея зашипела, извиваясь. Превратилась в розу. В шприц. В пучок проводов. Исчезла, не оставив после себя и следа. Обезоруженная Настя с изумлением и растерянностью смотрела на пустую ладонь. Возле запястья алели две красные дырочки. Настя схватилась за горло. Пытаясь устоять на ногах, она ухватилась за столик, но опрокинула его и с грохотом повалилась следом.
– Черная мамба. Одна из самых ядовитых змей в мире. Без антидота укус ее смертелен, – с ноткой гордости сказала Света.
– К-как? – выдавил потрясенный Лаберин.
– Я объясняла, но вы не хотели слушать… Два тезиса, профессор. Первый – весь мир сон бога. Второй – сновидения бывают осознанными. Сопоставьте их…
Она прошлась по лаборатории. Задержалась возле Насти, царапающей синеющее горло непослушными пальцами. Удовольствия от мести не было. Только опустошение.
На лбу Лаберина вздулась вена. По вискам заструился пот.
– Вы пытаетесь осознать это, да? Пытаетесь сделать ваш кошмар осознанным, – с пониманием кивнула Света. – Не стоит напрягаться, Степан Михайлович. Это так не работает. Чтобы понять, до чего глупо и страшно устроен наш мир, нужно… ну, вы же знаете?!
Она ободряюще взмахнула руками.
– Давайте же! Ну что же вы? Чтобы увидеть рассвет своего разума, следует спуститься в самые темные глубины!
Сверкая безумными глазами, она наклонилась близко-близко, так, что почувствовала исходящий от Лаберина резкий запах, перебивающий дешевый дезодорант. Запах страха. Света глубоко втянула его ноздрями. Ей нравилось, что этот червяк боится ее.
– По-хорошему, следовало бы вас уничтожить, но это было бы слишком гуманно по отношению к такой мрази, как вы. Живите с этим, профессор.
Она великодушно обвела лабораторию рукой, имея в виду все сразу. Смерть дочери, бессмысленные опыты, ведущие в никуда, крах дела всей жизни – все это Лаберину носить с собой до конца его дней.
Не оборачиваясь, Света покинула кабинет.
