– Здравствуйте, товарищ Сталин. – Новиков ответил на рукопожатие. – Величественное будет здание.
– Да, – Сталин мечтательно обвел котлован взглядом. – Хочу, чтобы от нашего времени осталось что-то могучее, такое, знаете… – он сжал руку в кулак. – А свою прекрасную спутницу ты не хочешь представить? – Сталин лукаво посмотрел на пребывающую в полуобморочном состоянии Надежду. Но девушка всё же собралась с силами и чётко, словно на плацу, кинула руку к пилотке.
– Лейтенант госбезопасности Никитина! – выдохнула Надежда и замерла словно кролик перед удавом.
– Спокойнее, товарищ Никитина. – Сталин усмехнулся и разгладил усы. – Товарищ Сталин совсем не такой страшный. Совсем не страшный.
Через пять минут Надя оттаяла, и когда они неспешным шагом двинулись по Волхонке, заливисто смеялась в ответ на шутки Вождя. Зато постовой, стоявший на перекрёстке Гоголевского бульвара и Волхонки, замер, превратившись в изваяние, потому что на его глазах творилось нечто, выходившее за рамки его понимания. Сам Сталин прогуливался в компании высокого статного офицера с двумя орденами Красного Знамени, медалью за отвагу, Красной Звездой и звёздочкой Героя Соцтруда, а под руку с ним шла настоящая красавица аж с двумя Красными Звёздами на кителе. Он дунул в свисток, останавливая поток с бульвара, и уже повернулся, чтобы открыть движение с Волхонки, когда события резко ускорились.
Надежда, почувствовавшая давление чьего-то взгляда, обернулась и встретилась глазами с лейтенантом НКВД, который быстро догонял их и тянул руку к кобуре.
– Кир! – не оборачиваясь, девушка выдернула из кобуры Кольт 1903 и, шагнув так, чтобы заслонить Сталина, двумя выстрелами поразила горло и лоб нападавшего, а за её спиной уже грохотал Кириллов «Парабеллум».
Предупреждающий крик Нади прозвучал тогда, когда Кирилл уже видел, как к ним с двух сторон двигаются люди, которых он сразу определил как враждебные цели. Дугообразный шаг вывел его перед Сталиным, и пистолет, буквально прыгнувший в руку, выдал первую серию, заставив одного из нападавших скорчиться на асфальте. Второй успел выдернуть наган, но пуля в плечо сбила ему прицел, и выстрел ушёл «в молоко». Последний из террористов всё же успел выстрелить в сторону Кирилла, но сильный удар в грудь не помешал Новикову уложить и его.
Мгновенная смена магазина, и они с Надеждой, зажав Сталина между собой, внимательно смотрят по сторонам в ожидании новой атаки, а со стороны Кремля уже раздались выстрелы бегущих охранников.
Когда Кирилл и Надя наконец отодвинулись от Сталина, тот невозмутимо спрятал ТК[145] в карман летнего пальто и, достав спички, начал раскуривать трубку.
– С вами всё в порядке? – запыхавшийся Власик с ужасом смотрел на вождя, силясь разглядеть возможное ранение.
– Со мной – да, а вот товарищу Новикову медицинская помощь не помешает, – Сталин кивнул на Кирилла, который разглядывал орден Красного Знамени, искорёженный револьверной пулей. – Я, конечно, понимаю, что он – стальной, и пули его не берут, но врач не помешал бы.
Раненого террориста и его более удачливых (убитых) товарищей паковали в подскочившие эмки[146], а люди Власика уже с трудом сдерживали гомонящую толпу, желавшую разорвать покушавшихся на жизнь Иосифа Виссарионовича.
– Товарищи! Сохраняйте спокойствие! – Сталин поднял руку, и шум быстро стих. – Мы с вами, товарищи, советские люди. А советские люди – это такие люди, которые уважают свой, советский закон. Самосуд – это для махновцев. А мы – не махновцы! Органы должны всё выяснить, во всем разобраться. Виновных предать нашему советскому суду, невиновных и обманутых – защитить от империалистического влияния. И найти тех, кто решил, что убить Сталина – значит убить Советский Союз. Убить Советский народ! Поэтому, пожалуйста, разойдитесь и не мешайте работать специалистам! – И, повернувшись в сторону Кирилла, добавил негромко: – А вас, товарищ Новиков, я попрошу остаться.
Врач из внутренней Кремлёвской клиники осмотрел Новикова и лишь констатировал большой кровоподтёк, а счастливая, что всё так обошлось, Надя ещё раз расцеловала Кирилла.
Когда доктор отчаялся уложить Новикова в госпиталь и наконец удалился, в комнату вошёл Сталин, словно только и ждал этого момента.
– Сидите, товарищ Новиков. – Он коротким жестом посадил вскочившего старшего майора на стул и внимательно посмотрел ему в глаза: – Как ваше самочувствие?
– Нормально, товарищ Сталин. – Кирилл вовсе не бравировал. Мягкая пуля из револьвера, попавшая в тяжёлый и толстый орден, не оставила никаких следов, кроме большого синяка. – Только очень хочется побеседовать с этими…
– С этими уже беседуют. – Сталин усмехнулся. – Обычные белогвардейцы, прикормленные японской разведкой, – он небрежно взмахнул рукой, словно отметая эту тему разговора. – Я рад, что у вас всё в порядке. Теперь мне хотелось бы, чтобы вы изложили ваше мнение относительно перспектив нашей ракетной техники. Завтра мы собираем рабочее совещание по перевооружению армии, и было бы интересно оценить и этот аспект.
Финляндия
Скандал в Финляндии разразился на следующий день после выхода советских газет с передовицами, посвящёнными поимке «Выборгского палача».
Истерика в парламенте привела к принятию решения о военных действиях против «Большевистской России», и лишь президент Финляндии медлил, ожидая своей очереди консультаций у представителя Нэвилла Чемберлена[147] – бывшего премьер-министра Великобритании Стенли Болдуина, который к тому же являлся лидером консервативной партии.
Закончив переговоры в Таллинне, куда были приглашены главы Эстонии, Латвии и Литвы, Стенли Болдуин поспешил в Хельсинки и был мгновенно принят Кюести Каллио.
– Ну, что, господин Каллио, – Болдуин весело посмотрел на президента Финляндии и потянулся к боковому карману, где лежал маленький походный хьюмидор[148]. – Переговоры которые я провёл в Таллинне, однозначно говорят, что вы больше не одиноки в своём противостоянии большевистской угрозе. Ваш военный порыв будет поддержан дивизиями Литвы, Эстонии и Латвии, а также с нашей стороны – поставками военной техники.
– Но, господин Болдуин, – Кюести Каллио попытался успокоиться. – Силы Советской России неизмеримо выше, чем наших четырёх государств. Даже войска одного Ленинградского округа почти вдвое превосходят всю армию Финляндии!
– А кто говорит, что вам нужно обязательно воевать со всей Россией? – Глаза представителя премьер-министра весело блеснули. – Короткий бросок к Ленинграду, а там… патриоты Балтии, возмущённые наглой провокацией русских, немножко порезвятся – ну, вы понимаете, что мы имеем в виду? А затем вы отойдёте за линию оборонительных укреплений и там, в безопасности, будете смотреть, как беснуется русский медведь, не в силах взломать линию дотов.
– Но два очень важных дота ещё не достроены…
– Я в курсе, – Болдуин покровительственно кивнул. – Мы предоставим вам помощь, и надеемся, что строительство этих сооружений будет закончено в ближайшее время. Там ведь уже начаты работы?
– Да, господин Иден, – Кюести Каллио кивнул. – Но рельеф местности таков, что даже доставка цемента превращается в целую операцию, не говоря уж о том, что долбить гранит Карельского перешейка – совсем не простая задача.
– И это учтено. – Стенли Болдуин, наконец заметив, что всё ещё держит
