Память человека – интересная вещь. Он запоминает картинку полностью, но по своей воле может воссоздать лишь двадцать процентов увиденного в состоянии бодрствования.
И все сто – в состоянии глубокого сна.
Второе – неизвестный в левой руке держал ручку. Но записки на кровати еще не было, когда девушка впервые заглянула в палату. Тогда выходит, что записка была написана в тот момент, когда мисс Лора находилась в уборной, а именно, на протяжении пяти – десяти минут. Либо она была написана намного раньше, и убийца просто достал ее из кармана и положил на кровать. Это было бы логичнее, так как такую большую, тщательно выведенную почерком доктора Стенли записку практически невозможно было сотворить за пять – десять минут! Ведь следовало еще думать о содержании предсмертного письма, а на это также нужно время. А у убийцы этого времени не было! Получается, что записка была написана раньше, и убийца положил ее на кровать перед тем, как скрыться.
Но зачем тогда убийца держал в левой руке ручку? Ведь ручка была бы ему не нужна в этом случае.
Директор теперь был практически уверен в том, что неизвестный человек в черной ветровке с темными волосами, которого видела мисс Лора, – убийца Эриха Бэля.
Директор предавался раздумьям, предавая «сэкитэй» и свою сладко-горькую любовницу, чей пепел был такого же цвета, как его глаза.
Мужчина не успел сделать и одной затяжки, как в его кабинет влетел из окна какой-то тяжелый предмет. Этот предмет, разбив стекло, с грохотом упал на пол.
Директор встал и поспешно направился к выключателю. Он включил свет и на полу у разбитого окна, среди острых осколков разной длины, обнаружил большой камень размером с кулак. Тяжелый камень. Директор взял его в руку.
Кто-то бросил этот камень в окно третьего этажа, и этот кто-то должен был обладать большой, даже неимоверной физической силой. Так как добросить такую тяжесть даже до второго этажа смог бы далеко не каждый.
Директор раздвинул шторы, а затем аккуратно приоткрыл окно, чтобы не пораниться острыми осколками, и выглянул на улицу. Во дворе не было никого.
Тот, кто бросил в его окно камень, мог запросто скрыться за углом – как с левой, так и с правой стороны здания. Двор был пуст, директор закрыл окно и подошел к телефону.
– Доктор Стенли.
– Слушаю вас.
– Вызовите срочно, пожалуйста, мастера по замене стекол в мой кабинет.
– Зачем?
– У меня разбито окно.
– Как – разбито? Вы его сами разбили?
– Нет. Кто-то кинул камень в окно со двора.
– Но ведь… Это невозможно, директор! – строгим и непререкаемым голосом сказал главврач.
– Сделайте, как я сказал. Я не спрашивал, возможно это или нет.
Директор положил трубку и сел на свое рабочее место. Теперь в комнате было светло, мужчина больше не мог спокойно думать или предаваться бездумью.
Эта был самый обыкновенный кабинет директора психиатрической лечебницы. Ничего необычного, ничего родного!
Всю красоту тишины портил свет. И еще – этот камень среди осколков стекла, брошенный в «сад камней».
* * *Спустя двадцать минут в кабинет директора явился мужчина в синем рабочем костюме. Мастер по замене разбитых стекол даже постучал перед тем, как войти.
– Здравствуйте. Вызывали?
– Да, вызывал. Проходите. – Хозяин кабинета проявил необычайную любезность к мастеру, так как именно в руках этого человека была дальнейшая судьба его «храма покоя».
– Почему вы без стекла? – обратился он к мужчине лет сорока с неряшливой, длинной бородой и темными кругами под глазами. Судя по всему, этот человек изрядно выпивал в нерабочее время.
– Так ведь нужно сначала замерить длину поврежденного стекла, чтобы знать, какое подойдет.
Гость вытащил из кармана рулетку и начал производить замеры.
Хозяин молча вернулся на свое место и скрылся за горой папок, которые он уже давно изучил и которые нужно было передать доктору Стенли. К беспорядку директор относился нормально, можно было даже сказать – хорошо. Он вовсе не считал, что все непременно должно лежать на своих местах.
Пока мастер производил замеры, хозяин кабинета достал из ящика газету и еще раз пробежал глазами ту громкую статью о Сомелье.
Директор, честно сказать, не очень верил в то, что убийца такого класса – птица необычайного размаха крыльев – мог залететь в эти неинтересные края. В эту глушь.
Мужчина, который представился этим утром бедной старушке Дьяволом, больше склонялся к тому, что это – дело рук не Сомелье, а кого-то другого, кто пытается ему подражать. Этот «кто-то», несомненно, должен быть из местных. Некий провинциальный дегустатор.
– Я закончил, – сказал неожиданно мастер. – Через час принесу нужное стекло и заменю старое.
– Благодарю, – директор высунул нос из-за стопки. Мастер к тому времени уже хлопнул дверью.
Не успел хозяин кабинета положить газету обратно на место, как в дверь постучали. Директор от неожиданности аж привстал.
В кабинет вошел высокий, цивильный мужчина, державший в руке стекло.
– Вызывали?
– Так быстро? – удивился директор. – И где тот мастер, который…
– Какой мастер? – оборвал его вошедший гость. – Вы вызывали еще кого-то?
– Нет. Но только что приходил мужчина в синем рабочем костюме и измерял окно, чтобы принести стекло нужных параметров.
– Здесь стандартные окна. Не нужно ничего измерять, я принес с собой стекло и сейчас его вставлю. А вы пока перезвоните в ту фирму, откуда пришел этот стажер. Пусть отменят заказ! Он вам вставит… Любой мастер уже имеет все данные перед тем, как приехать к клиенту! Никто не ходит с рулеткой на заказ, государственные учреждения внесены в нашу базу, и мы знаем, с каким стеклом нужно приходить. Тем более, что с вами мы работаем уже много лет.
Хозяин кабинета был, мягко говоря, в недоумении. Он молча подошел к телефону и набрал доктора Стенли.
– Да, директор. Слушаю!
– Вы позвонили в две разные фирмы и вызвали двух мастеров?
– Нет, я позвонил только в одну. В нашу главную фирму, с которой мы сотрудничаем уже несколько лет. А что?
– Нет, ничего. Просто хотел уточнить.
И тут до директора дошло, что не понравилось ему в том мужчине, который пожаловал в его кабинет несколькими минутами ранее.
Борода! Она была какого-то неестественного цвета и странноватой формы. Она отдавала сединой, хотя, судя по внешнему виду, стекольщик был не стар. Мужчина выглядел очень даже молодо, если убрать круги под глазами и бороду. У «мастера» были достаточно молодые руки, на них сразу обратил внимание директор, когда мужчина снял перчатки и начал производить замеры. Руки были даже, можно сказать, юношескими. Этот момент смутил директора сразу, ведь обычно у любого мастера – стекольщик не исключение – руки «мужские», пальцы толстые, волосатые. Руки человека, привыкшего к постоянному труду.
У этого же, напротив, – руки были, как у программиста или у работника банка
