— Уравнение 40-й степени, — пробормотал Гарри Диксон, — «математическое безумие», как ее называл Майкрофт Керабл.
В комнате возникло затишье — на доске не появлялось ничего нового.
И вдруг доску заслонило чье-то присутствие.
Чье? Сказать было невозможно. Это было что-то вроде тени, расплывчатое, плавающее в воздухе комнаты.
Она скользнула взад и вперед, потом побледнела и сжалась. В этот же момент в стене нарисовалась дверь, и в нее медленно вошел человек, словно согнутый неимоверной тяжестью.
— Доктор Друм?
Это действительно был ученый в древнем синем рединготе и с густой, свисающей нитями шевелюрой. Он мрачно уставился на черную доску и в отчаянии вскинул руки.
В то же мгновение лампа поблекла: тень заслонила ее от окна.
Доктор Друм, похоже, ничего не замечал, поскольку продолжал в упор разглядывать уравнения и эпюры на доске.
Когда он обернулся, то увидел тень и в ужасе отшатнулся.
Это уже была не тень, а аморфная масса, неопределенная, словно медуза меняющая форму и очертания.
Из стены высунулось нечто вроде неловкой руки. Гарри Диксон и Том Уиллс видели, что профессор с невероятными усилиями пытается увернуться от нее.
— Бумаги горят! — воскликнул Том.
Невозможное существо коснулось бумаг на столе, и они тут же вспыхнули, как от прикосновения огня или раскаленного утюга.
— Что это может быть? — спросил дрожащий Том. — Смотрите, это существо само горит! Оно словно сам огонь, который пожирает все, чего коснется…
Он еще не договорил, как окно вспыхнуло невероятным блеском.
Гарри Диксон и Том видели, как доктор Друм бьется в центре жаркого пламени. И вдруг наступила полная тьма.
— Бежим туда! — умоляюще выкрикнул молодой человек. — Я не обрету спокойствия, пока не узнаю больше.
Учитель удержал его.
— Мы найдем пустую и пыльную комнату, Том, — убежденно сказал он. — Все, что мы видели, происходило в другой плоскости жизни. По мнению гипергеометров, это может быть мир четвертого измерения.
— Так это правда… Этот ужас существует? — Том был растерян.
— Не осмелюсь сказать, что нет, — холодно ответил сыщик. — Но утверждать, что мы видели одно из его проявлений, не стану. Пошли, нам здесь больше нечего делать.
— Как? Вы считаете, что доктор Друм погиб?
— Ни в коем случае. Но все, что могла мне дать эта комната, я узнал, а главное то, что в ней было нелогичным.
— Учитель, поделитесь! — умоляюще прошептал Том.
— Боюсь, что многого вам не скажу, Том. Но нелогичность заключалась в том, что доктор Друм вошел через дверь.
— А через что он должен был войти? — удивился молодой человек.
— Через стену, если надо, — усмехнулся сыщик, — но не через дверь, которой в этом месте нет.
Том Уиллс воскликнул:
— Правда! Дверь в комнату находится на противоположной стене! Если только это не потайная дверь.
— Вовсе нет! В ней нет необходимости, — сказал Гарри Диксон, потирая руки. — Когда окажемся на улице, оглядимся внимательно по сторонам и, безусловно, увидим световую точку, которую не заметили в начале расследования.
Они покинули дом с наблюдательным постом, а когда дошли до конца переулка, сыщик обернулся и внимательно огляделся.
— Превосходно! — бросил он. — Что вы видите над крышами?
В небе появился лунный серп. Он изливал бледный свет на наклонные крыши и на высокую водонапорную башню.
— Высшая точка, о которой вы говорили, — сказал Том.
— Доктор Друм очень ловкий человек для слишком великого ученого, — с горечью заметил Гарри Диксон. — Ужасы закончились, Том. Мы вернулись к обычной земной реальности. Я не сожалею о своих абстрактных поисках, но чувствую слегка уязвленным тем, что попал в ловушку, очень хитрую, но все же ловушку.
Мигающий огонек на верху башни погас. Гарри Диксон усмехнулся.
— Превосходный аппарат мира Друма, Том, — разъяснил Гарри Диксон. — Все сцены, которые мы видели, происходят в приземленном земном мире, но не в комнате, где мы их видели.
— Я понял!.. Кинематографический аппарат! Какая простота!
— Не совсем! Проекционный аппарат без пленки, посылающий на расстояние разыгранную и трюковую сцену, которая происходит в комнате тех же размеров, что и та, где занимался исследованиями Друм. На самом деле комната с черной доской и стол с бумагами находятся на самом верху этой башни. Конечно, доктор Друм внес улучшения в аппарат, который есть только в нескольких лабораториях оптики. И мне не надо забираться туда, чтобы увидеть это воочию.
— Конец тайны, — сказал Том.
— Что! — рассмеялся сыщик. — Конец?.. Отнюдь, тайна только начинается, мой бедный малыш.
— Разве? А по какой причине?
— Нам остается узнать, почему доктор Друм занимается сочинением поражающих воображение фантасмагорий, недостойных истинного ученого. Нам остается узнать, почему доктор Друм стал преступником и ради чего им стал!
Гарри Диксон презрительно повернулся спиной к сумрачной башне и быстрыми шагами направился в сторону порта.
И вдруг позади них раздался ужасающий вопль:
— Несчастье на мою голову! Несчастье на мою голову! Несчастье на мою голову!
Гарри Диксон и Том Уиллс оглянулись и тут же вскрикнули от ужаса: бледное существо с перекошенным лицом стояло в нескольких шагах от них.
Широко раскрытые от ужаса глаза безумца смотрели на сыщиков.
— Бегите, Гарри Диксон! Пока еще не поздно. Не выслеживайте меня. Вам известно, что я умер!
Несколькими отчаянными прыжками ужасающее существо скрылось во тьме, пока сыщики думали, как к нему подойти.
— Боже мой! — простонал сыщик. — Это не трюк иллюзиониста, а ужасная реальность. Это был профессор Керабл, чью смерть видели собственными глазами. Он умер и уже похоронен!
Том Уиллс хрипел от страха.
— Не говорите этого, учитель, — умоляюще прошептал он. — Боюсь, не переживу этого… Это было так реально!
Гарри Диксон остановился и скрестил руки на груди.
— Спать сегодня ночью не придется, Том, — наконец сказал он. — Мы тотчас отправимся на кладбище Уилленсден, где похоронен профессор Керабл.
Кладбище и башня
В гараже приятеля сыщики взяли небольшой двухместный автомобиль, который быстро доставил их в Уилленсден.
Ночь стала светлее: на небе появилась четвертушка луны, когда осенний ветер разогнал тучи.
Кладбище Уилленсден не очень большое, и его окружают невысокие стены.
Они оставили автомобиль под деревьями на ближайшей аллее и через несколько секунд перебрались через стену.
Гарри Диксон тут же направился к лачуге могильщика, где хранились его нехитрые инструменты. Сыщики взяли лопату и ломик и осторожно двинулись в сторону могилы профессора.
Кладбище — место не из веселых даже днем, а ночью выглядит зловещим и угрожающим, особенно если с неба за вами следит холодный глаз луны.
Они с опаской продвигались вперед, как вдруг Гарри Диксон замер на месте и жестом остановил Тома.
Во тьме слышался глухой и ритмичный шум — кто-то работал киркой.
Доносились и звонкие удары, когда кирка встречала камень.
В слабых ночных шорохах — шелесте веток сосен, ледяном позвякивании фарфоровых цветов, жалобных стонах ночных птиц в поисках пищи — удары звучали странно.
После короткой остановки сыщики двинулись дальше, прячась за мраморными могильными плитами.
— Смотрите! — шепнул Том Уиллс, чьи молодые глаза быстрее свыклись с темнотой. — Вон… слева… у той могилы работает человек.
