Он откинул простыню, открыв обескровленное лицо.
И тут же полицейский № 217 воскликнул:
— Это тот самый безумец, который сидел за рулем антикварной штуки!
— Прекрасно… А номер С. 812–04 вам что-нибудь говорит?
Агент кивнул.
— Я думал об этом весь вечер, когда записывал данные за день.
Это старый номер, поскольку нынешний порядок расположения знаков в номере изменился. Сейчас 04 стоит перед числом из трех цифр, а буква находится в конце. В данный момент номер звучал бы так: 04-812 С. Думаю, все эти номера относятся к муниципалитету Кингстона.
— Опять! — воскликнул сыщик.
Он поспешил к телефону и попросил связи с коммунальным секретарем Кингстона.
— Номер С. 812–04? Да он у нас на слуху, — последовал ответ. — Но мы пока не сообщили о нем в Скотленд-Ярд, полагая, что местная полиция с ним разберется. Это старое авто выпущено в 1906 году. Это «даракк», он является частью экспозиции автомобильного прогресса, которая в настоящий момент проходит в Кингстоне под эгидой города.
Авто было украдено позавчера ночью.
— Полицейские фотографии, сделанные этой ночью, должны были уже поступить к вам, — сказал Гарри Диксон. — Среди них фотография угонщика вашего авто.
Он был убит этой ночью, и мы пытаемся установить его личность. Будьте любезны посмотреть, нет ли в этих фотографиях знакомого вам человека.
Через несколько минут последовал ответ секретаря:
— Нет, этот человек нам неизвестен!
— Очень скоро вас навестят, — сказал сыщик и прервал сообщение.
Он устал, но недовольства проведенным днем не испытывал. Он обнаружил то, что называл сходящимися линиями.
— Пообедаем ранее обычного, Том, — объявил он ученику, — поскольку нет ничего лучше, чем добрый обед, откушанный в полном спокойствии для восстановления умственного равновесия, нарушенного неприятностями и дневной усталостью.
Затем мы нанесем вечерний визит уважаемому мистеру Эдвину Правилону, который, скорее всего, немного оправился от переживаний.
Был уже поздний вечер, когда такси доставило их в дом на Клейрендон-стрит, где их приняла мисс Доннован.
У гувернантки были красные от слез глаза, и ее трясла нервная дрожь.
— Сэр Эдвин слег с сильной лихорадкой, — сообщила она. — Врач крайне осторожен в прогнозах. Он опасается менингита. Бедняга… для него главным была спокойная жизнь. Весьма боюсь, что он не сможет не только ответить на ваши вопросы, но и понять их. Он бредит… Он видит, что его библиотеку заполонили окровавленные трупы, и умоляющим голосом призывает мисс Моэм.
В ее темных глазах блеснул гневный огонек.
— Интриганка! — прорычала она.
— Я сегодня побывал в доме мисс Моэм, — сказал сыщик. — Она занимает в доходном доме на Элм-Парк-род небольшую симпатичную квартирку. Она живет там уже полгода, и, похоже, никто больше ничего не знает о ней. С каких пор сэр Эдвин знаком с ней?
— Они познакомились ровно четыре месяца назад. Она тогда опубликовала книгу стихов Улыбки Осени, которая, благодаря умелой рекламе, наделала много шума. Мистер Правилон отправил ей поздравления, и в ответ она… нанесла ему визит. Она оставила ему свой портрет с автографом. Вы его можете видеть на камине.
Гарри Диксон с любопытством осмотрел его.
Это был большой фотографический портрет в половину роста женщины не первой молодости, но приятной наружности, которую нельзя было назвать красавицей.
— Это лицо мне незнакомо, — сообщил он, — и, признаюсь, не знаю и ее стихотворного сборника. Кстати, мисс Доннован, вы никогда не слышали, чтобы сэр Эдвин говорил о Кингстоне?
Гувернантка бросила на него откровенно удивленный взгляд.
— Честно говоря, нет.
— И ни один из ваших друзей или родных?
— Мистер и миссис Белейр владеют деревенским домиком в Вудлендсе рядом с Кингстон-Гейт.
— Они никогда там не принимали мистера Правилона?
— Нет. Сэр Эдвин редко покидает Лондон и даже свой дом. Он для него весь мир. А вот Лобстеров туда часто приглашали.
— И господина Катрофажа?
— Кто говорит Лобстеры, тот говорит Катрофаж, — твердо заявила мисс Доннован, — хотя он и не является членом семьи. Этот старый холостяк снимает у них квартиру. Когда после их женитьбы у них родилась старшая дочь, он стал ее крестным.
— Как все эти люди вступили во взаимоотношения с сэром Эдвином? — осведомился Гарри Диксон.
— Кроме Лобстеров, которые являются весьма отдаленными родственниками, все остальные относятся к соседям, и соседские отношения постепенно переросли в дружеские. У моего хозяина слабость к поэзии. Вам это известно. Он любил окружать себя простыми и благожелательными почитателями. Что касается мисс Бедроп, я ее считаю, скорее, личным другом, и сэр Эдвин принимает ее именно в этом качестве.
— Все эти люди пришли все вместе?
— Практически да, за исключением мистера Кея Блечера. Кстати, об Ансельме Крейне. Мистер Правилен и он читали друг другу свои сочинения, обсуждали их, давали друг другу советы, а иногда открыто критиковали друг друга.
— Таким образом, мистер Крейн часто виделся с мистером Правилоном наедине?
— Да, довольно часто.
— А мистер Кей Блечер? — задал неожиданный вопрос Гарри Диксон.
Мисс Доннован покраснела и, казалось, была в некотором затруднении.
— Этот грубоватый человек не может нравиться мистеру Правилону, поскольку открыто демонстрирует глубокое презрение ко всему, что касается искусства и литературы. Но очень услужлив, а под его неуживчивой внешностью скрывается по-настоящему славный человек. Он купил соседний дом года три назад, а также часть заднего сада, пользование которым предоставил мистеру Правилону. Речь идет о полоске земли, через которую мы попадаем в проулок. Мы пользуемся ею, как запасным выходом.
Ночь уже вступила в свои права, и в комнате, где сыщик беседовал с мисс Доннован, стало темно. Она хотела зажечь электричество, но сыщик остановил ее:
— Полагаю, это окно выходит во двор. Позвольте мне бросить на него взгляд. Еще пока достаточно светло, чтобы не заблудиться.
Дворик был длинным и узким. Между булыжниками пробивалась жесткая трава. Дождевая вода оставила в почве небольшие промоины.
— Эта маленькая дверца, несомненно, ведет на задний дворик, о котором вы мне говорили? — спросил Гарри Диксон.
— Это так, но этой калиткой мы пользуемся крайне редко.
— Однако она открыта!
Мисс Элис пораженно воскликнула:
— Но она никогда не бывает открытой!
Как бы опровергая ее слова, дверца вдруг закачалась, и в проеме показалась осторожная тень.
— Тсс, — тихим голосом приказал сыщик. — Кто-то пытается проникнуть в ваш двор, мисс Доннован.
— В таком случае, это может быть только мистер Блечер, — прошептала гувернантка. — Хотя он так действует в первый раз с тех пор, как поселился здесь.
— Сейчас слишком темно, чтобы узнать человека, стоящего на пороге этой двери. Впрочем, по его росту вы могли бы легко узнать своего соседа.
Мисс Элис глубоко вздохнула и усмирила биение сердца.
— Это не он, — наконец прошептала она с опасением. — Мистер Кей Блечер — человек статный, а этот выглядит малышом. Как вы поступите, мистер Диксон?
— Подпустим его ближе… Если я ускорю события и появлюсь во дворе, он успеет броситься назад и исчезнуть в лабиринте переулков позади вашего сада.
— При условии пройти сначала через дом мистера Блечера, — возразила мисс Элис.
— Ваше замечание справедливо. Значит, человек идет из соседнего дома.
— И имеет возможность
