— Да, в нашей семье сейчас не самая простая ситуация, — с видимым неудовольствием признал он. — Если ты настолько осведомлена в географии, то знаешь, что большую часть территории Рингвардаадов занимают поля. Наш род выращивает и продает остальным зерновые, и мы напрямую зависим от благосклонности Великого. Последние четыре лета выдались холодными и дождливыми, даже магия не смогла спасти урожай. Один плохой год не повлиял бы на наше положение. Даже два. Но четыре… Мы почти полностью распродали все имеющиеся запасы. Нет, голод нам не грозит. — Демон качнул головой. — Но доходы рода сильно упали, а подготовка к Зимней ночи обошлась недешево. И если Вирсейры готовы взять на себя расходы по празднованию вашей с Торрелом помолвки, то я не стану отказываться. Я не собираюсь действовать в ущерб роду только для того, чтобы уверить тебя в искренности своих намерений. Брак с Торрелом обеспечит тебе безопасность. И это радует меня как отца. А вступление Торрела в нашу семью к тому же поможет исправить наше финансовое положение. И это радует меня как главу рода. Ты хотела всей правды? Ты ее получила!
Под конец тирады Маорелий распалился: синий взгляд едва заметно отливал алым, крылья носа трепетали от частого дыхания. Я же сохраняла спокойствие. Странным образом гнева не было.
— Чего ты ждешь от меня? — спросила через минуту, когда Маорелий смог подавить вспышку раздражения и взять себя в руки.
— Никаких протестов? — недоверчиво хмыкнул он.
— Я еще ни на что не согласилась. Но теперь я хотя бы понимаю, что тобой движет. Жаль только, что ты не сказал мне этого раньше. Правда, даже самая неприглядная, всегда предпочтительнее лжи.
Маорелий одарил меня задумчивым взглядом. Помолчал немного, будто просчитывая варианты, и ответил:
— Я прошу тебя дать Торрелу шанс. Не воспринимай его сразу враждебно. Вам обоим выгоден этот брак, но вместе с тем ничто не мешает ему стать счастливым.
Я не сдержала кривой усмешки. Почему-то представить счастливый брак по принуждению, да еще и с демоном, презирающим полукровок, не получалось. А иллюзий насчет того, будто Торрел отнесется ко мне без предубеждений, я не питаю. Слишком хорошо помню надменность его отца и колкие вопросы на первой совместной трапезе.
— У меня есть условия, — начала я, принимаясь за еду.
— Я слушаю.
— В лесном домике осталась Тина. Сама я не могу к ней отправиться — сейчас, когда моя жизнь под угрозой, я не хочу подвергать опасности и ее. Ты можешь найти того, кто мог бы ей помогать? Нехорошо оставлять беременную в одиночестве.
— Да. Еще что-нибудь?
— Я хочу иметь право свободно видеться с Лунарой. В любое время.
Маорелий нахмурился:
— Зачем тебе это? Для подруги Артенсейр слишком юная.
— Учитывая нашу разницу в возрасте, это я для нее чересчур молода, — отозвалась я с улыбкой.
— Других требований нет? Только эти два?
— Мне нужно передать ей записку. Хочу встретиться. — Глаза высшего прищурились, и я поспешила добавить: — Это все, о чем я прошу. В обмен обещаю вести себя прилично на встрече с Торрелом и в замке Вирсейров.
Маорелий тяжело вздохнул, явно недовольный последней просьбой, но все же кивнул. На том и договорились.
До конца завтрака к важным вопросам мы не возвращались. Оба понимали, что каждый выторговал для себя максимум, и попытки надавить сильнее могли сорвать достигнутое перемирие. А после трапезы, откланявшись, я спешно покинула столовую.
Время утекало, словно песок сквозь пальцы. Сколько оставалось до прибытия Торрела? День? Два? Неизвестно.
«Лерден обещал, что отправит Торрела к нам сразу же, как тот вернется».
Да чтоб он никогда не возвращался, этот Торрел!
Грудь обожгло гневом. И пусть теперь я лучше понимаю, чем руководствуется Маорелий, согласиться с его решением по-прежнему не могу. Я не разменная монета! И платить собой за благосостояние рода, о котором узнала совсем недавно, не позволю!
У себя в покоях я написала Луне короткую записку с приглашением на чай. Обыкновенное послание, скучное и ничего не значащее. По крайней мере, именно таким оно должно выглядеть для любого, кто решит с ним ознакомиться. А Луна, уверена, поймет его правильно.
Вызвав Грамедею, я приказала отнести конверт Хемильдеору, но прежде — подготовить одежду для тренировок. Потом быстро переоделась, собрала волосы в высокий хвост и вышла из покоев.
Недовольство клокотало в груди, отчаянно ища выход, и я знала лишь один безопасный для этого способ. У проходящего по коридору слуги уточнила, где находится тренировочный зал, и зашагала в указанную сторону.
Нужное помещение нашла без проблем. У дальней стены крепилось оружие: были там и мечи, и кинжалы, и арбалеты, и много всего еще. Но мой взгляд зацепился за пару деревянных посохов, очень похожих на те, с которыми меня тренировал Кеорсен.
К бурлящему в груди недовольству добавилась обида. Почему Кеорсен не рассказал мне о Верине? Зачем просил остаться с ним, если помолвлен?
В несколько быстрых шагов я дошла до посохов, схватила один из них и вернулась в центр зала. А потом с силой рассекла воздух.
«Зачем?» — прорычала мысленно.
Крутанулась вокруг своей оси и атаковала невидимого врага — рой сомнений и страхов, что не отпускал меня все это время.
«Что ты чувствовал ко мне?» — Новый вопрос и новое нападение.
Очертания зала поплыли, точно краски под дождем. Смешиваясь, они обретали новые формы. Вместо серых стен я видела темный силуэт леса, мощные стволы краснолистов и пушистые, чуть накренившиеся под тяжестью собственных лап иглолисты.
«Какую роль ты хотел отвести мне в собственной жизни?» — Уклонение, отскок.
«Скучаешь ли по мне так же сильно, как я по тебе, ну хотя бы вполовину?» — Четыре яростных жалящих выпада.
Нос защекотало от запахов сырой земли и влажной опавшей листвы. На щеках ощутила холодное прикосновение ветра.
«Почему ты не попытался переубедить меня?» — Блок, прыжок, атака.
Пол под ногами сменил мелкий гравий, колко перекатывающийся под подошвами тренировочных туфель.
«Ты ведь мог надавить, заставить…» — Рубящий по диагонали, вспарывающий снизу вверх.
