— Ответь, Рей! Я имею право знать, почему каждый из высших ненавидит меня! Откуда в вас такое желание уничтожать мне подобных?
— Правду знают единицы, — натужно произнес он. Его грудь вздымалась от тяжелого дыхания, пальцы с силой вцепились в подлокотники. — Остальных приучили к мысли, что любые связи вне своего вида недопустимы. Их воспитали ненавидеть полукровок.
— Почему?
— Сати, я не…
— Ответь!
Лицо демона дернулось как от пощечины. Каждая черточка заострилась, каждый мускул напрягся. Вены вздулись, на щеках проступили желваки — до того сильно демон стиснул зубы. Рейшар замер, словно статуя, и только во взгляде горело неверие. Он с видимым усилием боролся сам с собой и… проигрывал.
— Потому что вы можете изменить устоявшийся порядок сил. — На секунду золото глаз скрылось от меня, спрятанное под опустившимися веками. Потом появилось снова — холодное, застывшее, подернутое льдом страха. — И я начинаю понимать, чего именно опасались старейшие из нас.
Слова прозвучали устало. Сам же Рейшар плавно поднялся и, пройдя к бару, щедро плеснул бурбона в хрустальный стакан.
— Это она? — спросил Кеорсен.
Он, в отличие от друга, казался совершенно спокойным.
— А что, есть еще варианты? — обернувшись, Рей дернул уголком рта в кислой усмешке.
— Может, теперь расскажешь все как есть? Насколько я понимаю, с этого момента мы вошли в круг посвященных, и действие родовой клятвы тебя не сдерживает.
— Вошли… — Рейшар фыркнул, залпом опустошил стакан и налил себе еще. — Скорее уж ворвались без приглашения! Надо же, — он качнул головой и на мгновение замер, невидящим взглядом уставившись на собственные пальцы, — не думал, что доведется испытать подобное. Приказ, который сильнее клятвы.
Все это время я переводила непонимающий взгляд с одного высшего на другого, потом не выдержала:
— О чем вы? Какой круг посвященных?
Рейшар посмотрел на меня и снова качнул головой.
— Ты ведь даже не поняла, что сделала, верно? — спросил он с полуулыбкой. Вернулся в кресло, глотнул бурбона и продолжил: — У многих семей высших есть тайны, и самые ценные из них защищает клятва рода. Подобные клятвы нарушить невозможно… как считалось раньше. В моей семье такая клятва скрывала наш долг перед миром высших оберегать его от полукровок. О причинах подобной травли знает лишь круг посвященных. И только с ним можно обсуждать подробности. Вы теперь в него входите, потому что ты, — мне достался выразительный взгляд, — смогла заставить меня нарушить клятву рода.
— Но… как? — Я растерялась.
— Ты ведь знаешь, что высшие чтят чистоту крови? — вопросом на вопрос ответил Рейшар. Я кивнула. — Поначалу это была прекрасная идея: мы сохраняли и приумножали собственное могущество. Становились все сильнее, обретали все больше контроля и власти. А потом от века к веку, с каждым новым поколением мы стали… вырождаться, — подобрал он подходящее слово. — Смешивая свою кровь с одними и теми же родами снова и снова, мы теряли потенциал. Причем настолько незначительно в каждом следующем поколении, что заметили это слишком поздно.
На несколько секунд Рейшар замолчал, взгляд его стал рассеянным.
— Когда живешь долго, все происходящее смазывается в единый временной поток, однообразный, кажущийся едва ли не бесконечным. Так случилось и с нами. Мы слишком поздно поняли, что утрачиваем изначальную мощь. Но как в этом признаться? Да и зачем? Ради чего рисковать устоявшимся порядком? Не проще ли попытаться защитить его? Именно так думали высшие того времени. Они же решили сохранить происходящее в тайне, уберечь сложившийся ход вещей любой ценой. И единственные, кто мог его нарушить, — полукровки. Именно в вас заключена опасность всем ценностям высших.
— Поэтому поединки силы стали столь редкими? — спросил Кеорсен.
— Именно. Без притока новой крови устоявшуюся иерархию не нарушить. Мой отец был одним из последних, кому удалось бросить вызов и сместить вышестоящий род. После него повторить такое смогли только Гарааны, да и то больше из-за слабости Фелихьеров, чем из-за собственной силы.
Я пила вино, уже не чувствуя вкуса, и пыталась осознать услышанное.
— Раньше эти рассказы казались мне едва ли не выдумкой, — продолжил Рейшар через некоторое время. — Разве ж можно упомнить, что было несколько поколений назад? Слишком много сотен лет утекло… Но теперь… — Не договорив, он в задумчивости качнул головой.
— Как твой род мог согласиться на убийство полукровок, если сам не может похвастать чистотой крови и… — начала было возмущаться я, но Рейшар меня перебил.
— А ты не поняла? — грустно улыбнулся он. — Это та цена, которую пришлось заплатить Мирине, моей прабабке, за возможность быть со своим истинным. Она не пошла против воли Совета, как думают многие. Да и кто бы ей позволил? Вместо этого Мирина пошла на сделку: Морграны убивают полукровок в обмен на право существовать — на то, что многим из нас позволили родиться. И мы храним в секрете правду о силе полукровок.
Каждое слово проникало в меня как холодный ветер. Заставляло ежиться и покрываться мурашками. Но больше всего меня страшил не выбор Мирины и даже не то, скольким полукровкам Морграны подписали смертный приговор, а то, что я не могу в полной мере его осудить. Признавая всю жестокость действий второго рода, в глубине души я понимаю отчаяние демоницы и ее желание быть с возлюбленным.
— Когда пал третий блок? — Внезапная смена темы и внимательный серебряный взгляд заставили меня вынырнуть из тяжелых раздумий.
— Пал? Я думала, он снова треснул, как тогда, в тренировочном зале.
— О нет, мой свет, — усмехнулся Кеорсен. — Трещины явно не хватило бы, чтобы пробудить в тебе магию слова — старейшую и опаснейшую силу вышних.
ГЛАВА 24
Я смотрела на Кеорсена, одновременно понимая и не понимая сказанные им слова.
— А забавное выражение лица, — с усмешкой заметил Рейшар, нарушая повисшую паузу. Встретился со мной взглядом и улыбнулся уже мягче. — Ну чего ты так растерялась? Да, блок пал. Да, в тебе пробудилась уникальная сила. Но разве это плохо? В прошлом, еще до создания Круга, подобную магию называли даром королей. Даже тогда ей обладали лишь единицы, она же исчезла первой. Ты особенная, девочка, и с каждым новым
