Братья Робертски
Матрица÷Перематрица
Часть первая
МА-ТРИ-ЦА
Прелюдия
В полной темноте надрывно звонит телефон: трр... трр... трр...
Снимается трубка.
— Алло?
— Здравствуйте! Высококвалифицированный специалист проводит в вашем районе исследования по заказу муниципальных властей. Если хотите, он бесплатно осуществит для вас оценку алюминиевых оконных рам и наружной отделки гаража.
Устало:
— Сейчас глубокая ночь.
— Днем и ночью мы обеспечиваем высококачественную работу, оперативность и встроенный онлайновый калькулятор. Наш эксперт проведет оценку совершенно бесплатно. Это не обязывает вас к покупке, и наши сотрудники даже не станут к вам заходить.
— Как они оценят окна, если не станут заходить?
Молчание.
— Они... э... могут сделать это с улицы.
— До свидания.
Трубка кладется на место, остается лишь темнота.
*Телефон звонит снова. Трубка снимается торопливей.
— Да? Что? Кто это?
— Мистер Эвримен?
— Да, да. Кто это?
— [email protected]. БЕСПЛАТНО! ТОЛЬКО ДЛЯ МУЖЧИН! ГАРАНТИРОВАННЫЙ КАЙФ! ОЧАРОВАТЕЛЬНЫЕ МИЛАШКИ ЖДУТ ОТ ТЕБЯ ПОДВИГОВ!
— Простите?
— Хотели бы вы увеличить член: а) на тридцать сантиметров, б) на пятьдесят сантиметров, в) бесконечно? Бесконечно!
— На кой ляд нужен бесконечно длинный член?
— Команда немецких специалистов по пенопластовой хирургии ждет у телефона, готовая принять ваш заказ. ОЧАРОВАТЕЛЬНЫЕ МИЛАШКИ!
— Откуда вы знаете мой номер?
— Мистер Эвримен, это важная информация. Важная информация. Вы готовы выслушать важную информацию?
Эвримен молчит. Возможно, та самая информация, которой он ждет, которая смущает его сны, искусно замаскирована под всю эту ерунду. Он говорит:
— Я... может быть. В чем дело?
— Очаровательные мартышки!
— Мартышки?!
— Простите. Очаровательные мармышки... Ой нет.
— Что...
— Мармозетки! — выкрикивает трубка. — Миннезингеры! — Внезапно тон совершенно меняется. Суровый и царапающе-механический голос вещает: — Этот телефонный разговор совершил противоправное действие и будет закрыт. Ошибка 348-552. Провести проверку? Да, нет, отменить?
Телефон отрубается.
Гордон падает на кровать. В последнее время случаются престранные телефонные звонки. Иногда ему кажется, что весь окружающий мир сходит с ума.
Телефон звонит в третий раз. Трубка снимается рывком.
— Что? Кто это?
— А? — говорит голос на другом конце провода. — Ларри дома?
— Ларри? Нет. Вы, наверное, ошиблись номером.
— Привет, Ларри.
— Вы ошиблись номером.
— Это Ларри?
— Нет. Вы набрали не тот номер.
— Если это не тот номер, зачем вы берете трубку? — возмущается голос.
Телефон отрубается.
*Гордон Эвримен встает с постели и подходит к окну.
На улице идет снег, снежные хлопья отвесно сыплются из черного неба. Неоновая вывеска аптеки напротив придает им неприятный зеленоватый оттенок. Буква «Т» не горит, и кажется, что посетителю сулят «КРУГЛОСУТОЧНУЮ АПЕКУ». Вывеска яркая и очень зеленая; снежинки, которые медленно падают перед глазами Гордона, вспыхивают под разными углами и мерцают загадочными иероглифами.
Гордон Эвримен стоит у окна и долго смотрит на снег.
Снова звонит телефон.
— Гордон Эвримен? — спрашивает голос на другом конце провода. — У вас есть уникальная возможность приобрести «Виагру» по оптовой цене! Введите номер кредитной карты в...
Он выдергивает телефон из розетки.
*На следующий день, на работе, Гордон спрашивает у Тима, соседа по офису:
— Ты получаешь спам по электронной почте?
— Конечно, — говорит Тим. — Все получают спам.
— А по телефону?
— По телефону? — переспрашивает Тим. — В каком смысле?
— Обычный спам, только по телефону.
— Впервые слышу. Странно.
Странно, думает Гордон. Странно. Однако чем больше он размышляет о вселенной, тем больше ему кажется, что ее определяет не гравитация, не слабые и сильные атомные взаимодействия, не дуализм «волна-частица», а несуразица. Самое забавное, что в этой своей мысли он близок к истине. Или, точнее, близок, если считать напрямик, хотя на самом деле его путь к истине будет включать многочисленные повороты, объезды, развязки, обрывы на линии, простои и пересадки. Но он все равно до нее доберется. И это важно.
Глава 1. Гордон
Как ни странно, в конечном счете это все-таки история про любовь.
Главной проблемой в жизни Гордона были женщины. Они вгоняли его в краску; при виде привлекательной женщины он превращался в полного идиота. Под «привлекательной женщиной» следует понимать любую женщину, которая нравилась Гордону, а надо сказать, что ему нравились так или иначе все женщины, за исключением принцессы Дианы и Мадлен Олбрайт. Непонятно, чем ему не угодила принцесса, но почему-то сочетание квадратного подбородка и глаз-дырочек отталкивало Гордона. Впрочем, это не имело значения, ведь принцесса, по причине своей смерти, вряд ли могла оказаться с ним в одной компании. Однако была еще вся остальная женская половина человечества, и при попытке заговорить со всей остальной женской половиной человечества он растекался, как плевок по стене. Приходил в замешательство. В помешательство. В под-, над-, пред- и все прочие мешательства.
Он не понимал, почему так конфузится в присутствии дам. Ему нравились женщины: нравилось, как они выглядят, как думают, как одеваются. Нравилось то, что у них под одеждой. Он мечтал о девушке, о возлюбленной. Хотя бы о подруге по переписке. Однако судьба отказывала ему даже в такой мелочи.
Иногда Гордон стоял в ванной перед зеркалом и подносил к лицу зеркальце для бритья, пытаясь рассмотреть себя в профиль. Прямые черные волосы, которые он часто мыл, глаза не слишком близко, не слишком далеко посаженные, слегка раздвоенный подбородок — все нормально. Разве нет? Потом он смотрел снова и понимал, что обманывает себя. У него неказистая внешность. До такой степени неказистая, что вернее было бы назвать ее антиказистой. Приближая лицо к зеркалу, он видел мириады открытых пор на носу и на щеках, придающих коже консистенцию пемзы и наводящих на мысль, что его изготовили на фабрике поролоновых игрушек. Нос — тоже не фонтан (впрочем, смотря в каком смысле). Орлиный — то есть с крыльями вразлет, и длинный, практически без переносицы. Иногда Гордон задумывался об операции. Увы, пластика лица по карману лишь кинозвездам. Хотя какой материал дешевле пластика? Картон? Папье-маше?
Уж лучше не надо.
Впрочем, он понимал, что проблема не хирургическая. Дело не во внешности, а в манерах. Стоило ему столкнуться с женщиной в коридоре на работе, или у лифта, или в очереди за бутербродами, как сердце начинало биться, словно мобильный, поставленный на вибровызов. Он краснел, как фабрика по производству кетчупа. Внутри все сжималось, и как если бы его внутренности были сделаны из губки, пропитанной горячим рассолом, в результате сжатия из пор немедленно выступал пот. Гордон потел, как водопроводная труба. Не то чтобы водопроводные трубы потели — они не млекопитающие и вообще не живые, — но вы понимаете, о чем я.
Самое странное, что он вовсе не страдал робостью. Его беда была прямо противоположного свойства. Он не
