– Давайте посмотрим, слышит ли нас пациент.
Техник наклонился к микрофону, аудиосигнал с которого транслировался на керамические наушники, разработанные специально для общения невролога с пациентом в минимальном сознании. В них шум МРТ был приглушен, а команды говорящего звучали громче.
– Капитан Брайант, – быстро и четко начал техник, – представьте, пожалуйста, что ведете напряженный теннисный поединок. Визуализируйте игру как можно ярче.
Техник посмотрел на доктора Гранта. Тот наклонился ближе к экрану, на котором появилось новое сечение мозга Кэт.
Невролог нахмурился.
– Дадим ей минуту и попробуем снова.
Он потянулся вперед и обвел пальцем участок на экране.
– Премоторная зона коры. Здесь мозг планирует и программирует произвольные движения. До того, как человек поднимает руку или делает шаг, в его мозгу активируется эта область лобных долей. Даже мысль о движении стимулирует ее, наполняя свежей кровью.
Лиза объяснила:
– Если Кэт услышит нас и ярко представит картину игры в теннис, данная зона подсветится.
– Но этого не происходит, – сказал Монк.
– Не торопитесь, – проговорил Грант и дал технику отмашку. – Попробуем снова.
Испытание повторилось. С тем же результатом.
– Еще раз, – сказал невролог.
Кэт по-прежнему не проявляла никакой реакции.
Грант нахмурился сильнее. Лиза стояла с опустошенным выражением.
Невролог отодвинулся от экрана и потер рот.
– Жаль. Не думаю, что…
– Можно мне попробовать?
Монк отодвинул техника в сторону, встал на его место и подался к микрофону. Кэт никогда в жизни не играла в теннис; возможно, надо придумать вопрос получше, о чем-нибудь сокровенном.
– Кэт, если слышишь меня – а я очень на это надеюсь, детка, – вспомни, как тебе приходилось гоняться за Пенелопой после ванны. Вопящая, как сирена, девочка бегает по дому с голым задом, ты с полотенцем пытаешься ее поймать…
Он продолжал говорить, а урчание МРТ эхом отдавалось у него в груди.
Давай, Кэт, ты справишься!
09 часов 22 минуты
Кэт, запертая в темноте, плакала и смеялась.
Она бродила в тумане, то теряя сознание, то приходя в себя, как вдруг в неясной дымке раздался незнакомый отрывистый голос. Она пыталась следовать его указаниям, представить, как гоняется с ракеткой за летящим мячом, но ей не удавалось проникнуться этой фантазией.
Затем в голове прозвучал голос Монка, гулкий, решительный, требовательный, полный боли и безграничной любви. Он придал ей сил, чтобы она могла выполнить его просьбу.
Разве я могу не справиться?
Купание девочек было ежевечерним ритуалом. Монк оставался с Харриет в ванной, а жена догоняла Пенелопу. Она злилась – но разве можно злиться всерьез, когда слышишь чистый беззаботный смех ребенка?
Кэт очень хотела, чтобы, повзрослев, девочка не утратила свой беспечный нрав.
Нет, ей не забыть ту ночную беготню, мокрые следы в коридоре, разметавшиеся влажные волосы Пенни. И сама Кэт, бывалый оперативник «Сигмы», полушутливо-полувсерьез охотится за голой, громко хохочущей дочкой.
Я помню… Всегда буду помнить…
09 часов 23 минуты
Медсестра в соседнем помещении с МРТ вдруг быстро подошла к переговорному устройству на стене. Сердце Монка сжалось от страха, что произошло самое худшее.
– Доктор Грант, – сказала медсестра, – пациент, похоже, плачет.
Кэт…
– Крайне важные изменения, – ответил невролог и указал на дисплей.
Когда на экране обновилось изображение, часть лобных долей серого цвета сияла огненно-красным узором, ярким цветком веры и надежды.
Лиза сжала его руку.
– Кэт в сознании. Она тебя услышала.
Монк сделал несколько глубоких вздохов, почувствовав облегчение.
– Что теперь?
Грант усмехнулся.
– Будем задавать ей вопросы. Если ответ «да», пусть думает о купании дочери. Если «нет» – не думает ни о чем.
– Последнее ей дастся нелегко, – предупредил Монк.
Разве бывало такое, чтобы она переставала думать, размышлять, планировать?
Они приступили к выполнению задачи, убеждая Кэт успокоить разум и настроиться. Затем Монк стал задавать вопросы, а Грант отслеживал ее реакцию.
Первый вопрос Монка касался самого важного.
– Кэт, я люблю тебя. Ты знаешь это, верно?
После паузы Грант сообщил:
– Похоже, знает.
Допуская, что времени у них мало, Монк перешел к делу.
– Девочки и Сейхан пропали. Ты знаешь?
Кэт: «Да».
Он посмотрел в соседнее помещение на тело жены, неподвижное, в трубках…
– Тебе известны какие-нибудь факты, которые помогут их найти?
Пауза длиннее, чем раньше.
Затем Кэт отреагировала: «Да».
Монк вздохнул с облегчением, пытаясь придумать следующий вопрос, чувствуя, что время истекает.
– Ты знаешь, кто напал на дом? Кто их забрал?
Следующее изображение осталось темным.
То есть «нет».
Плечи у него опустились от разочарования, однако Грант поднял палец, призывая к терпению.
Затем изображение обновилось.
«Да!»
Монк наклонился к микрофону.
– Отлично справляешься, Кэт. Так держать. Я знаю того человека или тех людей?
Опять долгое ожидание. Он представил, как Кэт кричит из колодца, который становится все глубже.
Наконец: «Да».
Монк утер пот со лба, взволнованный и расстроенный, что допрос идет так медленно.
Один из техников подозвал доктора Гранта и обратил его внимание на свой монитор, дававший изображение мозга Кэт в продольном разрезе. Невролог выругался и встал.
– Что случилось? – спросил Монк.
– Зона кровоизлияния в стволовой части мозга снова увеличилась. На сей раз значительно. Нам нужно контролировать кровотечение.
– Что будем делать?
– Отнесем наверх. Проконсультируемся с хирургом.
Монк задумчиво смотрел в соседнее помещение. Ради малейшего шанса спасти дочек надо выяснить, что известно Кэт.
– А есть какой-то иной вариант? Типа, наложить повязку, чтобы выиграть время?
Грант стоял с хмурым видом.
– Можем попробовать нитропруссид, гипотензивное средство, понижающее систолическое давление… – Нахмурившись еще сильнее, он продолжил: – Однако даже в лучшем случае мы выгадаем лишь несколько минут. Кровотечение приведет к припадку или инсульту.
– Она хотела бы, чтобы мы пошли на этот риск. Знаю, что хотела бы.
Невролог помолчал.
– Вы уверены?
Монк мрачно кивнул.
Грант отдал распоряжение медсестре.
Когда начались мероприятия по стабилизации состояния, Лиза подошла к неврологу и взяла его за руку.
– Джулиан, ты неохотно воспринял эту идею, но время поджимает… Картинка стоит тысячи слов.
Грант взглянул на Монка, затем снова на Лизу и проговорил, понизив голос:
– Технология DNN[26] еще проходит испытания. Она требует отладки.
– Вы о чем? – вмешался Монк.
Лиза повернулась к нему.
– Собственно говоря, я настаивала привезти сюда Кэт именно ради этого. Джулиан тестирует метод получения изображений из мозга пациента.
– В смысле? Читать мысли? – недоверчиво уточнил Монк.
– Скорее, просматривать, – поправил его невролог. – И метод разработан не мной, а исследовательским институтом телекоммуникаций в Японии.
– Мне все равно, кто его изобрел. В чем суть?
– Группа японских специалистов создала компьютер с нейронной сетью, проанализировавший сотни тысяч снимков МРТ испытуемых, которые внимательно изучали фотографии. Программа DNN отмечала, какие области их мозга подсвечивались, и спустя некоторое количество повторений, обнаружив ряд закономерностей, создала своеобразную «карту» центров визуальной обработки мозга. В скором времени она научилась расшифровывать и делать обоснованные предположения относительно того, на что смотрят испытуемые, причем в восьмидесяти процентах случаев с довольно точным толкованием.
Лиза подошла к светящемуся ряду серверов в углу комнаты и темному монитору рядом с ним.
– Джулиан присоединился к исследовательскому проекту, чтобы провести клинические испытания программы и использовать ее как средство визуализации того, что может видеть коматозный пациент.
– Опять же, позвольте подчеркнуть, – добавил доктор Грант, – технология совершенно не отлажена.
Монк посмотрел на Кэт, догадываясь, что происходит в ее голове. Если есть
