– Ого! – усмехнулась она Нырку. – Такой чешуи я давненько не видала.
«Чьей, моей?» – удивилась Беда.
– Я тебя искала, – сообщила она, разворачиваясь в воздухе, чтобы не терять королеву из виду. – Ты угрожала моим друзьям!
– Друзьям? – Звонкий смех Пурпур эхом запрыгал по склонам ущелья. – Может, и Ореола тебе подружка? Ты уверена, что кто-нибудь из них заплакал бы, брось я им в лапы не её голову, а твою? Признайся уж честно: никто, кроме меня, не любит тебя такой, как ты есть. Так было, и так будет всегда!
– Неправда, есть и другие, кто меня любит!
– Думаешь, они не изменили бы тебя, будь такая возможность? Не содрали бы с тебя огненную чешую, не заперли бы твою очаровательную дикость в клетку хороших манер? Не тешь себя иллюзиями, одна я считаю прекрасной каждую твою чешуйку!
– Только до тех пор, пока я делаю, что ты хочешь, – парировала Беда, – а едва начинаю думать сама, начинаешь ненавидеть.
– Вот это новость! – подняла брови Пурпур. – Ну и как, много уже надумала? Пока мне доводилось от тебя слышать только пересказ мыслей того земляного. Жду не дождусь твоих собственных!
– Да ладно вам, поспорили, и будет, – взмолился Нырок, опускаясь на дно ложбины, где стояли тесным кругом гигантские валуны, поросшие мхом.
Королева с Бедой последовали за ним. Трое драконов молча сверлили друг друга взглядами. Кроме Нырка, пожалуй, который выглядел до отвращения самодовольным.
– Вот видишь, – глянул он на королеву, усевшись поудобнее, – я умнее, чем ты думала. Сам догадался, хоть ты и скрывала правду все эти годы.
– Поздравляю, – процедила алая дракониха, с раздражением прикрывая глаза и выпуская дым из ноздрей.
– Это дочь Кречет! – воскликнул он. – А значит, и моя. – Его хвост дёрнулся, словно от желания обвить им Беду.
– Понятное дело, чья же ещё, – фыркнула Пурпур, – но ты сделал то, на что не имел права, и я решила не говорить о монстре, который появился на свет в результате. Уверена, так поступила бы любая королева в Пиррии.
– Что он сделал? – нахмурилась Беда в недоумении. Сердце её дрогнуло, словно пламя костра, который вот-вот потухнет.
Королева усмехнулась.
– Какая прелесть! Так и не сказал ей? Я, значит, скрывала правду, а ты? Врёшь своей собственной дочери. Хорош, нечего сказать!
Беда повернулась к отцу.
– О чём она? Я не люблю, когда мне врут!
– Знаешь… – замялся он, – сейчас не время. Потом расскажу всю правду, обещаю. Я…
– Можешь не рассказывать, – перебила Пурпур. – Я эту правду лучше сама… покажу!
Быстрее молнии она сорвалась с места и бросилась на небесного. Опрокинула на спину и прижала к камню.
– Стой! – завопил он, безуспешно пытаясь оттолкнуть её когтистые лапы. – Не надо!
От неожиданности Беда отшатнулась, растопырив крылья.
Вот он, удобный случай! Убить её, спасая родного отца. Даже Глин не сможет ничего возразить!
Только уж больно любопытно, какую такую правду хочет показать королева! Да сейчас и опасно – вдруг огненная чешуя заденет отца.
А если совсем честно, не очень-то хочется убивать ту, которая подарила ей жизнь, когда все вокруг требовали смерти!
Может, так и есть: никто и никогда больше её не полюбит, и убийство Пурпур ничего не изменит. Даже наоборот, вдруг это всё-таки будет зло, и Глин возненавидит её… выгонит из академии? В другие племена не пустят тоже – и что потом?
Она останется одна в целом мире и тогда горько пожалеет, что сама же и лишила себя единственного дракона, который её любил!
Мысли кружились в голове, не давая принять решение… А потом Беда вдруг поняла, что королева вовсе не собиралась убивать отца. Она всего лишь хотела сорвать у него с шеи ошейник с золотыми шипами.
Для такого крупного и мощного с виду дракона он отбивался довольно хило, и она в конце концов сумела разорвать чёрный кожаный обруч. Ожерелье упало на землю. С внутренней стороны оказался кармашек, из которого торчало что-то светлое.
– Вот, смотри! – Королева с удовлетворённым видом отступила в сторону.
Возмущённо пыхтя, дракон поднялся на лапы… но его глаза больше не сияли янтарём, а оранжевая чешуя подёрнулась рябью, перестраиваясь и меняя цвет, точно как давешняя голова не-Ореолы.
Беда отшатнулась, оставляя выжженные царапины на мшистой поверхности валуна.
Он не небесный!
Кто же тогда, ночной? Тот самый, что следил за ними на берегу? Если она наполовину ночная, то может и дар особый какой-нибудь иметь! Может, её и в племя тогда возьмут – придумают, как использовать, и возьмут, а что?
Однако чешуя фальшивого Нырка сделалась вовсе не чёрная, а… зелёная! Не тёмно-изумрудная, как у Карапакса, а какая-то странная, у морских такой и не встретишь. Яркая, лимонно-зелёная, как перья попугая, она резко выделялась на фоне тусклых горных мхов.
Менялось и тело – дракон стал тощим, узкоплечим, блестящие зубы потускнели. Крылья тоже уменьшились, а хвост… хвост свернулся кольцами, как у обезьяны или…
– Радужный? – отвесила челюсть Беда. – Мой отец радужный. Надеюсь, это шутка?
– М-м… не совсем, – ухмыльнулась Пурпур, – потому его из леса и вышибли. Как и тебя, кстати. Что папаша, что дочка – никому не нужны… Одной только мне – и где благодарность, спрашивается?
– Ну радужный, ну и что? – запальчиво прошипел дракон. – С Кречет я встречался полноценным небесным! Она и не подозревала, что я какой-то другой. А значит, и драконята могли быть только небесные, какие же ещё?
Алая дракониха насмешливо фыркнула.
– Ха! С чего ты взял? Думаешь, случайно она вылупилась такая? Оба родителя должны быть настоящими, вот что я тебе скажу.
– Ну и зря ты так думаешь! – с раздражением бросил радужный. – Драконята с огненной чешуёй появлялись у небесных во все времена. Так что нечего меня обвинять – кто бы я ни был, это тут ни при чём.
Беда совсем запуталась, слушая их.
– Выходит, я полукровка? Но… Я же совсем не похожа на радужных!
Она вытянула лапы и попыталась усилием воли изменить их цвет. Не добившись результата, поковыряла клыки, нет ли там отверстий для яда – хоть лишнее оружие и ни к чему, это было бы забавно.
– Никакая ты не полукровка! – прошипел отец. Вывалил на голову столько всего, и ещё недоволен, подумала она. – Говорю же, твоя мать знала меня как небесного, и был я тогда небесным, и никем другим. Значит, ты небесная и есть!
– В каком смысле, был? – хмыкнула она. – Поменять цвет на оранжевый ещё не значит стать небесным!
– Ха-ха-ха! – захлопала крыльями Пурпур. – Да он и этого даже не может!
– Не могу, – хмуро признал радужный, – зато умею кое-что другое. Я… У меня есть вот что, Беда. Смотри!
Он поднял с земли разорванный ошейник и соединил концы у себя на шее. Чешуя снова покрылась рябью, перестраиваясь, и через
