Вот только веселье растаяло, когда раздался злой до бешенства голос:
— Что тут происходит, задери вас шельг?
Кем ругнулся Краст, я не поняла, но осознала, что риар недоволен. Да что там, похоже, он снова хотел меня придушить. На всякий случай я отползла подальше от Рэма, который, как назло, запутался в складках моей юбки и подниматься, кажется, не торопился.
— Рэм! — рявкнул Краст.
Я посмотрела снизу вверх и ойкнула. Выглядел риар устрашающе.
— Твоя нареченная показала забаву своего дома, — отозвался снежный.
— Так делают девы Конфедерации? — процедил Краст. — Позорят своего жениха, когда он отворачивается? И ложатся под его побратимов?
Осознание того, в чем меня обвиняют, заставило покраснеть сначала от стыда, а потом — от злости. Я вскочила, чуть снова не грохнувшись. Но устояла и сжала кулаки.
— Я никого не позорю! Я всего лишь немного развлеклась и скатилась с горки! Зимой, в одежде и всех этих мехах! Как можно опозорить кого-то тем, что я просто захотела немного смеха!
— Если тебе нужно веселье, то не стоило приезжать в Дьярвеншил!
— Да я покину твой Дьярвеншил хоть сейчас! — заорала я, не сдержавшись. — И тебя заодно! Думаешь, мне тут нравится? Да ты, верно, самый ужасный риар, который есть на фьордах! Я считаю дни, когда смогу забыть это место, как кошмарный сон! И тебя тоже!
В повисшей тишине я увидела, как побелело лицо Краста и вспыхнули пятна на лице Рэма.
— Самый ужасный? — как-то заторможенно переспросил ильх.
Рэм медленно шагнул вперед, почему-то держа руки ладонями вперед. Словно показывал, что у него нет оружия.
— Краст… — начал он.
— Отойди, — глухо сказал его побратим.
— Краст, спокойно…
Но на друга риар не смотрел, лишь на меня. Прожигал мне череп своим взглядом.
— Самый ужасный?
— Да! — выдохнула я. — Проклятие! Ненавижу этот город! Грязь, голод и холод!
— Тебя сюда никто не звал, — с едва сдерживаемым бешенством заорал Краст.
— Звал вообще-то! Твой отец. И меня обещали принять как почетную гостью! И что же? Я мою твою башню, молчу, улыбаюсь, пытаюсь стать незаметной и полезной, и что?! Что? Вижу от тебя лишь злобные взгляды! Разве так принимают гостей? Ничего мне не объяснил, ведешь себя так, словно тебя эти ваши йотуны в зад укусили!
Рэм бочком двинулся ко мне, желая отпихнуть подальше от разъяренного Краста, но мне было уже наплевать. Усталость и переживания сделали свое дело — и я собиралась высказать все, что накопилось за эти дни!
— Я учу тебя писать и разве сказала хоть раз что-то обидное? Разве позволила себе оскорбление или унижение? Нет! Я искренне хотела тебе помочь! Но заслужила лишь то, что ты назвал меня… падшей женщиной! За то, что я лишь хотела немного смеха! Чуть-чуть смеха и тепла в вашем мрачном и холодном Дьярвеншиле, чтоб вас всех Горлохум спалил!
— Замолчи. Он же не в себе, ты что, не видишь? — прошипел Рэм, и я шумно втянула воздух и повернулась к снежному.
— Надоело мне молчать! Что? Что он сделает, твой побратим? Окинет меня очередным недовольным взглядом? Посмотрит, как на пустое место? Рэм, тебе стоит подарить риару хоть одно зеркало, чтобы злобно глазеть он мог на себя!
— Что?! — заорал Краст.
— Что слышал! — заорала я в ответ. — Ненавижу тебя, понял?!
— Ники, отойди… — прошептал Рэм, отпихивая меня в сторону и не спуская глаз со взбешенного риара. — Отойди!
— Ники? — дернул головой Краст.
Его глаза сузились, и вот тут мне стало страшно. По-настоящему. И захотелось затолкать обратно сорвавшиеся с губ злые слова. Над головой явственно сгущались тучи, город резко потемнел и замер, как перед страшной грозой.
— Краст, успокойся… — выдавил Рэм.
Риар дернул головой, глянул на снежного хёгга. И вдруг застыл, не спуская бешеного взгляда с его лица. Черный глаз полыхнул яростью, да такой, что я похолодела.
— Твои глаза, Рэм… Ты ее позвал? — тихо и страшно произнес ильх. — Позвал ту, на которую я надел венец?
— Я… — Рэм удивленно хлопнул себя по лбу. — Да случайно вышло. Да тебе же на нее плевать, ты сам говорил! Она же для тебя бледная морь!
— Кто я? Морь бледная? Ах ты, сволочь! Да ты… ты! — сжала кулаки, надеясь, что моих сил хватит на хорошую оплеуху этому поганому риару!
— Он позвал тебя! — зарычал Краст, кажется, не соображая, что я собираюсь его прибить.
Я изумленно нахмурилась. Куда позвал? Кататься со склона? Ну так что же? Или, может, это какое-то особое табу? Но какое может быть табу в детском и невинном развлечении?!
Ударить я не успела, потому что, пока думала, кулак Краста взлетел и врезался в лицо Рэма с такой силой и скоростью, что его побратим отлетел и рухнул на подтаявший снег. Я вскрикнула от ужаса, совершенно не понимая, что так взбесило риара, и не зная, как остановить драку. Сплюнув, а-тэм оказался на ногах и бросился на друга. Ильхи сцепились, рухнули, покатились по земле, вколачивая друг друга в подмерзшую грязь. Я в ужасе зажала рукой рот, ведь от каждого удара кулаков, как мне казалось, можно было скончаться на месте! И даже странно, что оба ильха не только все еще живы, но и продолжают активно выбивать друг из друга внутренности!
А-тэм ударил кулаком в бок риара, но тот не рухнул, а лишь согнулся на миг и врезал Рэму в солнечное сплетение. Я услышала треск и завопила — кажется, у кого-то сломалось ребро…
Вокруг двух тел завертелась поземка, Рэм откатился по снегу, и его вдруг накрыла серая тень. А уже через миг человек исчез, а возле скалы раздалось яростное рычание белого дракона.
Я прижала к щекам ладони, с ужасом глядя на него. А я ведь уже почти убедила себя, что произошедшее на корабле мне приснилось… Что нет никаких драконов, есть просто ильхи… И вот я смотрела на зверя размером с дом, имя которому —
