— Как нареченная? — нахмурилась я. — Может, надо приготовить особенное блюдо?
Он коротко усмехнулся.
— Да. Особенное. Я дико голоден, лирин… Подыхаю.
— Я тебя не понимаю, — посмотрела с недоумением. — И плохо знаю обычаи фьордов, риар…
Он вдруг положил ладонь на мой затылок, сжал влажные волосы у основания. Черный глаз казался сгустком тьмы, голубой посветлел… И каменное тело прижалось ко мне, давая ответ. Краст коротко втянул воздух, словно от соприкосновения наших тел ему стало нечем дышать. И меня словно током ударило. От изумления я даже рот открыла. Он что же?..
Увидев выражение моего лица, ильх улыбнулся, кивнул.
— Да, Ника… Так, как женщина благодарит мужчину за жизнь… так.
— Жених не имеет права прикасаться к нареченной до свадьбы, — выдавила я, не в силах поверить своим ощущениям. Но какого демона? Зачем? Что происходит?
— Я найду золото, чтобы расплатиться, — горячо проговорил Краст. И потянул мои волосы, жадно осматривая запрокинутое лицо. — Чего ты хочешь? Браслет? Ожерелье? Проси что хочешь, Ника… Я найду… Слово хёгга…
Тяжелая ладонь легла на мое бедро, притягивая ближе, вдавливая в мужское тело. Ильх издал короткий злой звук, словно зверь зарычал…
— Завтра принесу твой утренний дар, нареченная, — глухо уронил он. — А сейчас…
И пока я пыталась хоть что-то сообразить, наклонил голову и прижался сначала к щеке, потом к моим губам. Поцелуй Краста был странным, да и не поцелуй вовсе… Ильх не проникал языком внутрь, лишь пробовал на вкус, жадно и в то же время — неумело…
А потом подхватил на руки, понес обратно в кровать.
— Какая ты нежная… хрупкая… я буду осторожным… Не бойся… прошу… — горячечный шепот отозвался внутри сладким спазмом.
Краст прижал меня к шкурам, снова лизнул губы, спустился ниже — на шею. Сильные руки погладили мои плечи, потянули вниз ткань, оголяя кожу. Жаркий взгляд погладил, разогревая, и следом — коснулись ладони. От ощущения шершавой кожи на моих плечах я лихорадочно втянула воздух.
Краст дернул лиф, холодок коснулся груди. И я… очнулась.
— Что… что ты делаешь? Постой…
— Золото принесу завтра, — ильх не обратил внимания на мои попытки освободиться. Легко поймал ладони. — Завтра, Ника… Что захочешь…
Золото? Да о чем он?
— Краст! Мне не нужно твое золото!
— Хорошо, тогда шкуры йотунов, — обжигающие губы коснулись ключиц, а шершавые пальцы коленей. — Ты права, моя лирин, шкуры дороже золота… Я добуду сколько захочешь… Я все отдам… Притащу к тебе сотню, всю звериную стаю вместе с ай-ро, раз ты хочешь… Только не бойся меня…
Что?!
— Мне не нужны ни шкуры, ни золото! — заорала я, вырываясь. — Я вообще не то имела в виду… Краст, хватит! Прекрати! Стой!
Самое плохое, что я хотела. Желание уже дрожало внутри, тугое и сладкое. Я не просто хотела, я плавилась под неумелыми ласками и прикосновениями. Мое тело уже извивалось, желая подстроиться под силу и мощь ильха, раствориться в нем… Обрести наслаждение, которое он мне даст.
Вот только стоит позволить ему прикасаться ко мне, и я увязну по самую макушку, уже не выберусь из этой бездны. Что-то происходило со мной, что-то мучительное и прекрасное, тянущее к риару с невероятной силой.
Не могу… нельзя!
И правду сказать не могу, и позволить себе быть с ним — не могу…
Он вскинул голову, блеснул голубой глаз.
— Тебе тоже нужен зов? — непонятно и, кажется, зло спросил он. — Я хотел иначе… хотел, чтобы ты видела меня… Но пусть так. И хорошо даже… Я больше не могу его сдерживать, нареченная.
Он выдохнул, а мне показалось, что я сейчас свихнусь! О чем он на этот раз?!
— Зов? — переспросила ошалело.
— Почему рядом с тобой мне так трудно его удержать? — яростно спросил он. — Чужая ведь, бледная… Серебряная, словно шкура йотуна! И злишь постоянно! Так почему? Ника…
И, перехватив мои руки, которыми я уперлась в его каменную грудь, ильх вздернул их, прижал к кровати над головой. Уставился на меня. В темной бездне черного глаза словно пламя блеснуло — жутко и невероятно притягательно. И Краст выдохнул с облегчением и в то же время с болью:
— Моя… лирин…
Правая рука ильха двинулась вниз, потянула вверх платье и легла на мои колени, раздвигая их.
И вот тут я вывернулась, шарахнулась в сторону, а потом скатилась с кровати. И нервно схватила со стола кувшин, замахнулась…
— Я сказала «нет»! — рявкнула так, что, наверное, и внизу было слышно. — Мне не нужны твои шкуры и твое золото! Понимаешь?
— Нет? — он выглядел таким шокированным, что на миг даже смешно стало.
— Нет!
Ильх моргнул, потер глаза. И снова уставился на меня. Так, словно чего-то ждал. Я на всякий случай сделала шаг назад.
— Ника? — тяжело спросил ильх. Голос его стал хриплым, в глазах билось что-то пугающее и болезненное. — Ты что же… Ты не чувствуешь?
— Чего? — мрачно уточнила я, делая еще шаг назад.
Правда, это не помогло, расстояние между нами ильх преодолел за мгновение. Отобрал кувшин, который я держала, отшвырнул. Жалобно стукнулись черепки, разлетаясь по комнате… А риар обхватил ладонями мое лицо, пристально и жадно всматриваясь в глаза.
— Да чтоб я сдох, — недоверчиво протянул он. — Рэм же говорил, гаденыш… А я не понял. Ты не чувствуешь. Я не верю в это… Йотунова пасть! Ты не чувствуешь!
— Я тебя не понимаю…
— Ты не чувствуешь зов! — заорал Краст так, словно это все объясняло. — Зов хёгга, поглоти меня Горлохум! Зов зверя! Все это время… Да я думал — свихнусь! Да я свихнулся, забери меня бездна! А ты просто не слышишь? Не слышишь?
Я сглотнула, не зная, как реагировать. Мысли лихорадочно бились в голове, пытаясь дать ответ. Опять этот гадкий зов! И
