Стремясь избежать второго нападения, Антон оттолкнул ногой тянущиеся руки и с трудом встал. В глаза бросился труп охранника со служебным карабином. Снять с шеи мертвеца автоматный ремень удалось не сразу, но с оружием в руках Овечкин почувствовал себя уверенней, и продвигаться к лифтам стало легче. Он отбивался автоматным стволом от тянущихся окровавленных пальцев, опирался на приклад, если нога соскальзывала с очередного мертвого тела, и смог добраться до ближайших дверей лифта.
Лифт оказался обесточен, и Антон взвыл от ужаса. Нервы не выдержали, и он стал долбить в двери прикладом, выкрикивая требования немедленного спасения. Между уровнями двадцатиметровая земляная толща, его не услышат, но скопившаяся ненависть требовала выплеска. Кто-то из умирающих снова схватил его за ногу, едва не опрокинув, и Овечкин с остервенелой ненавистью ткнул в него ружейным стволом, нажимая на спуск. Карабин оказался пуст и не выстрелил, тогда Антон нанес противнику несколько ударов стволом, словно копьем, отшвырнул бесполезное оружие и поплелся прочь.
Надо добраться до узла связи, связаться с МКС и все рассказать! Он не станет так просто умирать! Он им всем отомстит! Всем!
Головокружение усилилось, идти стало тяжелее, и за стену пришлось держаться уже двумя руками. Но Антон не сдавался и шел по пустынным коридорам, перешагивая попадающиеся на пути трупы. Вход в узел связи оказался закрыт, но биометрический замок работал, и Овечкин беспрепятственно проник внутрь. За дверью его впервые вырвало кровью, и он понял, что обречен. От отчаяния хотелось выть, и он ринулся к передатчику. Сейчас он не просто расскажет всем о преступлениях военной хунты, он их покарает! Он скажет МКС, что в Центре ВСЕ умерли, выживших нет, трагически попрощается со всеми, а потом сломает передатчик! И сделает это так, что никто не сможет починить!
С трудом усевшись в кресло радиста, Антон принялся включать выключенное кем-то оборудование. Он запоздало понял, что трупов в помещениях узла связи нет, значит, брилёвские солдаты, выданные ему в обучение, успели уйти отсюда до смерти. И перед уходом тщательно все закрыли и обесточили. Значит, они хотят скрыть от МКС правду. Что неудивительно. Кому захочется присылать самолет в эпицентр эпидемии, которая убивает людей за секунды? Антон раскусил замысел Брилёва мгновенно: палач в погонах хочет отгородиться от зараженного первого уровня и просто жить там, внизу, до окончания ядерной зимы. Потом сюда поднимется кто-то в скафандре высшей защиты, свяжется с МКС и попросит об эвакуации! За ними прилетят, и военная хунта спасется! Но не выйдет! Антон остановит их прямо сейчас!
Он дрожащими руками активировал исходящую связь и заговорил, пытаясь бороться с усилившимся жжением в горле:
– Орбита, Орбита, здесь Центр! Говорит Инженер Овечкин, ответьте!
Мощный фон помех, забивающий эфир, свидетельствовал об очередном буране на поверхности, и ответа не было слишком долго. Антон вызывал МКС минут двадцать и вконец обессилел, когда в ответ едва слышно донеслась английская речь:
– Центр, здесь Орбита! Мы вас едва слышим! Прямо над вами сильный ураган, вы можете выйти на связь позднее?
– У нас серьезные проблемы, Орбита! – Овечкин повысил голос, как вдруг что-то твердое и расплывчатое заткнуло ему рот.
Антон запоздало заметил рядом с креслом расплывчатый силуэт фотохромного комбинезона, но было уже поздно. Ему зажали рот, выдернули из кресла и потащили в коридор.
– Что ты собрался им рассказать, тупой ишак? – злобно прошипел над ухом голос Абрека, и Овечкин бессильно поник. – Хочешь их запугать?
– Центр, повторите, вас почти не слышно! – трещал помехами передатчик. – У вас проблемы? Что случилось?
– У нас перебои с энергией! – Кто-то из головорезов Абрека заменил Антона в кресле радиста. – Мы принимаем меры, чтобы решить проблему! Нас не будет на связи некоторое время!
– Окей, Центр! – ответили с МКС. – Принято! У вас перебои с энергией! Мы верим, что вы справитесь! Выходите на связь в любое время, мы всегда готовы помочь!
– Орбита, здесь Центр, отбой! – головорез выключил передатчик.
– Нашли? – рядом раздался рык Порфирьева. – В номере Овечкина нет, только труп одной из его баб.
– Нашли, – Абрек поставил Овечкина на ноги. – Он был здесь, как ты думал. Чуть не растрепал все на весь мир, тупой ишак! Еле успели его заткнуть! – Он грубо встряхнул Антона: – У него рожа в крови! Мы не опоздали?
– Какая разница? – прорычал Варяг. – Он единственный Инженер! Тащим его в медотсек, там видно будет!
Расплывчатые фигуры подхватили Антона под мышки и потащили по центральному коридору обратно к лифтам. В лифтовом подуровне его проволокли прямо по телам умерших и умирающих людей в распахнутую лифтовую кабину, и Овечкин заметил, как кто-то из головорезов ударом ноги отшвырнул доживающего последние минуты человека, изо всех сил пытающегося заползти в открытый лифт. Двери закрылись, и кабина устремилась вниз. Кто-то сунул ему под нос ампулу с нашатырным спиртом, носовые пазухи обожгло болью и оттуда хлынула кровь.
– Шайтан! – выругался Абрек, бросая Антона и тряся рукой в попытке стряхнуть кровь. – Это была плохая идея! Он не зажмурится от этого?
– Посмотрим, – безразлично прорычал Порфирьев. – Зато сейчас очухался.
От нашатыря замутненное головокружением сознание действительно прояснилось, и затыкающий нос Овечкин смог выйти из лифта сам. Прямо на выходе его уложили на носилки и вручили кусок бинта, чтобы закрыть нос. Несколько сотрудников Службы Безопасности повезли его в сторону медотсека, и он попытался разглядеть, что происходит. Трупов вокруг не было, людей тоже. Из боковых коридоров доносились громкие голоса охранников, призывающие людей не выходить из номеров, не вступать в контакты с соседями и использовать лицевые повязки.
У входа в подуровень медотсека дежурил десяток солдат ВБР в скафандрах, экзокорсетах и с оружием. Внутрь никого не пускали, и спустя минуту Антон понял почему. Военная хунта, спасшаяся с первого уровня, переселилась в медицинский подуровень. Носилки катили мимо расположившихся прямо на полу солдат, вдоль стены было уложено оружие и какое-то снаряжение. Несмотря на внезапность заражения, хунта уходила с первого уровня организованно. Скорее всего, после мятежа террористов военные не доверяли никому и держали все необходимое под рукой в своих суперлюксах, как когда-то сделал асоциальный брутал Порфирьев.
Люк в медотсек был закрыт, у охраняющих его «снежинок» появились дыхательные аппараты и служебные карабины. При приближении носилок обесцвеченные маньячки сначала что-то там запросили по рации, лишь только потом открыли вход. Антона вкатили внутрь, и он увидел приемный покой, превратившийся в резиденцию военной хунты. Овечкин не сразу узнал облаченного в скафандр Брилёва. Полковник скользнул хмурым взглядом по окровавленному бинту в сжимающей нос руке давящегося кровью Овечкина и перевел его на Абрека:
– Он при смерти?
– Вроде нет, – ответил головорез. – Кровотечения не было, Варяг
