погрешность дала немаленькое отклонение. У группы Миронова карта была привязана точнее, они с самого начала имели идеальные координаты двух точек и очень точные координаты третьей. Поэтому моя карта совпадает с их картой не полностью.

– Так почему же мы тогда не используем их карту? – Антон задал более чем резонный вопрос. – Если она точнее?

– Почему же, – Порфирьев был по-прежнему невозмутим, – все пользуются их картой, включая фиксирующие путь системы нашего транспорта. Моя карта есть только у меня, и я иду по ней, когда веду вездеход.

– Но к чему такие сложности? – не отступал Антон. Раз мегамозги Миронова вновь оказались непогрешимыми, то он хотя бы развенчает миф о непогрешимости Порфирьева. – Почему ты используешь неточную карту?

– Мне так удобнее, – без обиняков заявил капитан-мизантроп. – Потому что у меня маршрут от Росрезерва до Центра был проложен еще до того, как мы его нашли. И, если ты помнишь, после того он был дважды уточнен еще до того, как нас туда впустили. И после этого, в последующих экспедициях, обычно я вел головную машину. Чем больше скорость, тем меньше времени на поверхности и больше шансов выжить. Но при этом больше шансов врезаться во что-нибудь в этой пыли и темноте. Поэтому я иду по своему курсу, который уже много раз уточнен и проложен в обход пробок, а также торчащих в черной ночи из-под черного снега черных препятствий.

– Но ты мог бы переложить его на общую карту! – Антон демонстративно непонимающе нахмурил брови. – Для Инженеров это не сложно! Дай им данные! Они совместят твою карту с правильной!

– Зачем? – Порфирьев передразнил Овечкина, копируя демонстративно непонимающее нахмуривание бровей. – К чему такие сложности, если во всех наших машинах загружена их карта и гирокомпас фиксирует маршрут в реальном времени? Я иду по своему курсу по своей карте, она выведена у меня на лицевой щиток, так удобнее действовать в экстренной ситуации, и менять что-либо смысла нет, только зря увеличивать риск. А бортовое оборудование записывает маршрут на правильные карты. Весь маршрут этой экспедиции уже зафиксирован во всех трех машинах. Любой, кто умеет водить без автопилота, сможет добраться до Центра. Разве что не так быстро, как я, но это дело опыта. Так что все карты уже уточнены, и не надо вскрывать сложное и дорогостоящее спецоборудование.

Он красноречиво постучал пальцем себе по шлему, и все засмеялись, понимая намек. Пришлось смеяться вместе со всеми, чтобы не оказаться всеобщим врагом еще и для грузчиков. Пусть этот фан-клуб Порфирьева делает, что хочет, лишь бы не угробили его, Овечкина, прежде, чем он найдет способ навсегда отделаться от этих суицидальных экспедиций! Но раз уж всего одна интоксикация ничему не научила этих болванов, то Антон считает своим долгом обратить их внимание на лежащий на поверхности факт.

– Все, что ты сказал, вполне логично, не спорю, – на всякий случай подстраховался Овечкин. – Но я имел в виду другое: из-за несоответствия карт вам пришлось несколько раз выходить из машин и искать вход в условиях смертельно опасной радиации. Если бы ты вел нас по правильной карте, этого можно было бы избежать, разве нет?

– Искать все равно бы пришлось, – покачал головой амбал. – Карта Миронова не идеальна, она точнее моей, но погрешность у нее есть. Без единой системы геопозиционирования и без компасов это неизбежно. Мы добрались сюда по их координатам, я тут никогда не был. Но засыпанную битым лесом и снегом дыру в земле просто так глазами не увидишь. Мы час кружили по узкому пятачку и копошились в снегу в поисках выхода, а в результате нашли не то место, где они выбрались, а дыру в потолке, потому что в нее провалился Хам. Но если ты считаешь, что справишься с поисками лучше, то я не против: в следующий раз поисками будешь заниматься сам.

– Я такого не говорил! – поспешил заявить Овечкин, мгновенно приходя в ужас. Мизантроп в погонах хочет расквитаться с ним за конструктивную критику путем отправки Антона на смерть! Если кроме Овечкина демократия здесь никому не нужна, то к дьяволу ее! Умирать за свободу слова Антон не собирается. Он вообще не собирается умирать, он должен выжить, он не для того вынес столько страданий, чтобы погибнуть уже после того, как появились все шансы жить! – Просто выразил мнение, и все! Я услышал твою позицию и нахожу ее логичной! Делай так, как считаешь нужным, у меня нет опыта работ в условиях ядерной зимы, я Инженер, а не спасатель!

– У спасателей такого опыта тоже нет, – хмыкнул пожарный Александр, не скрывая ухмылки. – Ядерной зимы раньше не было. Так что, если подумать, у тебя в этом опыта больше, чем у любого довоенного спасателя.

– Не спорю! – Антон изо всех сил подавил панику. Они все заодно, стоило бы учесть это, прежде чем ввязываться в дискуссию! Обычно в таких случаях порфирьевские безропотные блондины молчали, но сейчас каждый понимает, что сюда придется возвращаться, и потому ищет способы избежать направления на работы в эпицентре ядерного взрыва! А лучший способ сделать это – отправить вместо себя кого-нибудь другого! Например, того, кто только что оспорил компетентность их незабвенного лидера!

– В общем, все поняли, что я хотел сказать. – Овечкин поспешил перевести разговор в другое русло. – Лучше Олега никто не может делать это! Он имеет командную подготовку! У Инженера другие задачи! Мое дело – высокотехнологичная техника!

– Значит, с лифтом ты точно справишься, – невозмутимо заявил Порфирьев. – Ничего высокотехнологичного в нем нет. Раз люди Миронова справились, то и ты сможешь. Ты ведь сам говорил, что ничем не хуже?

– Я имел в виду оборудование связи! – Овечкин внутренне ужаснулся. Они уже все решили! Его неминуемо отправят вниз, в эпицентр! – Да, устройство лифта гораздо проще, но с одной рукой я мало что могу!

– Не переживай, тебе помогут гайки крутить. Твоя задача показывать, какие именно! – Порфирьев всем своим видом продемонстрировал, что разговор окончен, и продолжил ковырять ложкой в консервной банке.

– Я могу помочь с лифтом, – неожиданно подал голос пленный. – Я инженер-механик. Имею опыт работы с подъемными механизмами.

Все, не сговариваясь, обернулись в его сторону, и Порфирьев скептически заявил:

– И что ты делал в окопе, инженер-механик?

– Охранял вход, – потупился тот.

– Ах ты еще и вход охранял! – восхитился асоциальный брутал. – Сидя в углу спиной к направлению вероятного появления противника? Если ты инженеришь так же, как охраняешь, то мы точно разобьемся на хрен!

– Я не полевой боец, – хмуро заявил пленный, – я вообще гражданский ВУЗ заканчивал… После универа долго работу не мог найти. Я миксфайтом увлекался, юниорские чемпионаты выигрывал… После одной победы знакомые предложили в ФСБ послужить, за контору на соревнованиях выступать. Я согласился.

Вы читаете Каждому своё 4
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату