С тех пор как Ингеборга была здесь в день переселения в «Подземстрой-1», каньон стал вдвое шире, но особо просторным все равно не был. В кромешной пылевой тьме, засвеченной отражающимися от пыльной взвеси лучами ходовых прожекторов, с первого взгляда он казался даже более утлым, чем на самом деле. Порфирьев увеличил скорость, вездеход побежал быстрее и неожиданно выскочил на поверхность. Показания счетчика Гейгера поползли вверх еще сильнее, и девушка инстинктивно сглотнула осевшую во рту противную химическую горечь антирада.
– А где… – она неуверенно оглянулась, разглядывая пустой кузов через окно в кабинной перегородке, – все остальные? Мы поедем вдвоем?
– Не хочу брать новичков, – хмуро прорычал Варяг. – Нет смысла катать их туда-сюда. А из опытных все распределены по экспедициям. Одни недавно вернулись, другим завтра уходить, третьи только-только оклемались. Если не вернемся к исходу цикла антирада, они поедут нас искать. Как раз к тому времени грузовик отогреют и разблокируют. Ты вроде была против нарушения графика поездок?
– Да-да! – поспешно согласилась Ингеборга. – Организмам участников экспедиций требуется время на восстановление! Чем больше его будет, тем лучше! Вы же пропустите следующую экспедицию, потому что вышли на поверхность сейчас, ведь так?
– Конечно нет! – усмехнулся Порфирьев. – Я пропущу второй и третий состав, потому что вхожу в первый. Когда придет черед, поведу экспедицию. Идти по маршруту вручную могут всего трое, я тебе об этом уже говорил.
– Но… – Ингеборга опешила. – Но вы же вышли на поверхность вне графика…
– Тебе надо в свой бункер или нет? – Варяг обжег ее взглядом: – Возвращаемся?
– Нет… – Она отвернулась, чтобы скрыть предательски покатившиеся из глаз слезинки. – Не надо возвращаться. Я все поняла.
– Тогда сиди молча и не мешай мне вести машину, – недовольно прорычал капитан, сосредоточенно вглядываясь во что-то, невидимое Ингеборге. Видимо, сверялся с выведенной на лицевой щиток гермошлема картой.
Несколько минут девушка удрученно молчала, потом молчание незаметно переросло в сон, в котором она бегала по операционной от одного биорегенератора к другому, а в двери ломилась бесконечная толпа больных. Чернявые пациенты, сверкая темными глазами, гневно потрясали окровавленными разбитыми диагностами и требовали, чтобы она работала быстрее и качественней. Потому что они устали стоять в никогда не заканчивающейся очереди и нуждаются в БРК, противозачаточных таблетках и безопасных химических абортах. То одна, то другая чернявая пациентка орала из толпы, что доктору давно стоило бы перекраситься в рыжую, раз от рождения не повезло. Но стоящая неподалеку Кристина, наблюдающая за всем этим со стороны со снисходительной усмешкой, всякий раз менялась в лице и настороженно заявляла:
– Не вздумай перекрашиваться! Мне конкурентки не нужны! И тебе не пойдет – светлые корни на темном фоне будут смотреться уродливо!
Мечущаяся от пациента к пациенту Ингеборга машинально подумала, что, наверное, с точки зрения темных, черные корни на белом фоне смотрятся красиво. Кристина услышала ее мысли, и на ее лице отразилось праведное возмущение. Она в гневе бросилась на блондинку, вцепилась в плечо и зарычала голосом Варяга:
– Просыпайся! Приехали!
– Уже… – Ингеборга попыталась тереть сонные глаза, но пальцы наткнулись на лицевой щиток гермошлема. – Сколько времени прошло?
– Шестьдесят пять минут, – Порфирьев распахнул водительскую дверь и выпрыгнул из кабины. – Сиди пока в кабине, – капитанский рык подернулся густыми помехами, – выпей двести грамм воды, быстрее проснешься. Сейчас найду вход, поможешь копать.
Но поиски входа затянулись, и через пятнадцать минут Ингеборга сама вылезла из кабины, чтобы помочь Варягу. Еще через четверть часа капитан все-таки отыскал люк, занесенный слоем черного снега глубиной сантиметров в сто двадцать. Минут десять ушло на раскопки, но в итоге люковую крышку удалось распахнуть.
– Спускайся! – Он вручил ей свою лопату. – Я принесу аккумуляторы с фильтром. Средний люк пока не открывай, жди меня там.
Варяг побрел к вездеходу, пробираясь по глубокой колее, пробитой им же самим в грязном месиве из радиоактивной золы и столь же радиоактивного черного снега. Его силуэт исчез в ночном пыльном мраке, и Ингеборга принялась спускаться в свой маленький бункер, стараясь не выронить зажатые под мышкой лопаты. Оказавшись возле среднего люка, она осмотрелась, освещая тесное пространство лучом нашлемного фонаря. Снег сюда не попал, только немного осыпалось, пока люк открывали, в остальном в лестничной шахте чисто. В день ухода сломанный люк удалось закрыть герметично. По ступеням застучали подошвы скафандра, и блондинка посторонилась, освобождая место спускающемуся капитану.
– Жди здесь! – повторил он, снимая со спины тяжелую подвеску с аккумуляторами, и вновь полез наверх. В итоге капитан спускался трижды, прежде чем закрыл за собой внешний люк и разрешил ей разгерметизировать средний.
– Мы привезли с собой так много всего, – Ингеборга попыталась стащить вниз какой-то самодельный короб с лямками для переноски на спине. – Что тут внутри?
– Пара фильтров для фильтровентиляционной установки, – Варяг надел на плечо аккумуляторную подвеску и принялся вслед за ней спускаться к нижнему люку. – Они не новые, новых давно не осталось. Их вычистили, как смогли, поэтому я взял два. На всякий случай. Пара аккумуляторов по тому же принципу. И запас продовольствия на крайний случай.
– А что может случиться? – Ингеборга дотащила поклажу до нижнего люка, ведущего в тамбур, и полезла обратно, герметизировать средний люк. Верхний люк капитан закрыл, он тяжелый, но замок сломан и не запирается. Хотя даже если бы работал, она все равно бы закупорилась по максимуму, как учил отец.
– Ураган, например. – Порфирьев перетаскивал груз к двери. – Вездеход я не глушил и даже заякорил. С запасом продуктов, фильтрами и энергией сможем переждать ураган здесь.
– Продукты у меня оставались, – вспомнила Ингеборга, затягивая кремальеру замка. – Немного, но двоим хватит на неделю. Наверняка все замерзло, поэтому ничего не испортилось.
– Шевелись! – поторопил ее капитан. – Открывай тамбур, чем скорее заменим аккумулятор, тем быстрее прогреется помещение. Внутри радиации нет, так что лучше в скафандрах там не ходить.
– Мы можем провести дегазацию и дезактивацию, в тамбуре есть растворы! – блондинка поспешила к ведущему в тамбур люку. – Если они не замерзли…
– Сейчас узнаем, – Варяг помог ей отвинтить кремальеру. – Они до минус тридцати семи рассчитаны. Здесь минус сорок. Теплее, чем на поверхности. Люки хорошо сделаны. Верхний
