– Тоже мне, конспираторы, – шепнула Вера, имея в виду кагэбэшников. – Ну надо же было так сесть в лужу! Сюда скоро сбежится народ со всего южного побережья. Или колбаса кончится раньше?
– Может, это по партийной линии кто-то проявил неумеренную активность, – вступился я за Семичастного. – Зато мы можем купить краковской, ее и в Троицком не так часто увидишь.
– Много не купим, дают только по килограмму в одни руки.
– Ничего, нам и двух кило хватит.
– Тебе.
– Почему?
– Потому что именно тебе надо поправляться, а мне так вообще лучше слегка похудеть.
– Разве с колбасы толстеют?
– Не знаю, но на всякий случай воздержусь, – хмыкнула жена. – Жаловаться по радио будешь?
– Зачем? Не наше это дело. На то есть профессионалы.
Действительно, про средних лет пару, стоящую через шесть человек впереди нас, я точно знал, что они – сотрудники сами знаете чего. Наверняка тут были и еще, так что нам с Верой не следовало бежать впереди паровоза. Мы сюда приехали отдыхать, вот этим и займемся, и некоторое количество хорошей колбасы будет кстати, я так жене и сказал. Рыба мне как-то уже слегка надоела.
– Ничего, у нас есть еще почти пол-ящика тушенки, – утешила Вера.
Впрочем, уже в конце второй недели я слегка устал отдыхать, супруга тоже, а в конце третьей мы быстро собрались и поехали домой. При выезде из Нового Света нас уже ждала знакомая «Ява» – лидер, за которым мы будем ехать.
Почти всю дорогу Вера была непривычно молчалива и только перед Климовском, где мы свернули с Симферопольского шоссе налево, к Троицкому, она сказала:
– Вить, ты только больше не летай никуда, особенно на Марс, ладно? Про Луну я была уверена, что ты оттуда вернешься, но вот про дальнейшие полеты у меня такой уверенности нет.
– Конечно! – даже слегка удивился я. – Нечего мне больше там делать, в этом космосе. Пора и о жизни на Земле подумать, а яблони на Марсе пусть пока сажают и окучивают роботы. Да и они туда полетят не очень скоро. Боюсь, попасть в окно восьмидесятого года мы не успеем, хорошо, если получится в конце восемьдесят второго.
Глава 37
Когда я вернулся из отпуска, в Москве из высокопоставленных знакомых был только Косыгин, остальные отдыхали кто где. И значит, он мне позвонил, поздравил с возвращением к трудовой деятельности и пригласил на дачу в ближайшую же субботу.
– Давно вы тут не были, про вас уже Клавдия Андреевна спрашивала, – уточнил он. – Да и вообще, пора бы нам повидаться.
Ясно, подумал я. У его жены опять что-то заболело. Но она «десятая», ее лечить совсем не трудно. А сам Косыгин в моих целительских услугах не нуждается. Ну, или ему так кажется. Он, когда чувствовал, что со здоровьем что-то не то, так и говорил.
– На байдарке покатаемся, – продолжал предсовмина.
Ого, а это уже интересно. Сам-то он заядлый байдарочник, но отлично знает, что я к этому виду активного отдыха совершенно равнодушен. И катались мы с ним только тогда, когда требовалось побеседовать с максимально возможной гарантией от прослушивания.
– Да, Алексей Николаевич, обязательно приеду, – подтвердил я. – После Луны, да и Крыма тоже подмосковная природа кажется особенно привлекательной.
Суббота двадцать восьмого августа выдалась довольно теплой, если, конечно, не сравнивать с Крымом. Поэтому я влез на заднее сиденье двухместной байдарки в одних плавках.
Мы отчалили от деревянной пристани и не торопясь погребли против течения, в сторону Усова и Звенигорода.
– Будь на вашем месте кто угодно другой, я бы посчитал, что в такой одежде спрятать звукозаписывающее устройство невозможно, – вздохнул Косыгин.
– Ну, если это вас успокоит, могу не только снять плавки, но и выкинуть их за борт, – предложил я. А сам подумал, что Косыгин так и не смог вырваться из плена когда-то усвоенных стереотипов. Ну принято так сейчас, что магнитофоны прячут в одежде. А вот мои часы его почему-то совершенно не беспокоят, а зря.
– Да что вы так волнуетесь, нашли о чем, – продолжал я. – Все записи хранятся в двадцать первом веке, у Антонова. Несанкционированный доступ отсюда к ним полностью исключен. И о чем вы таки хотели со мной побеседовать?
– О том, что в первой половине сентября планируется большое турне. Вы, Гагарин и Леонов поедете по союзным республикам. Первой в списке стоит Грузия.
– Не поеду.
– А если дослушать?
– Да, извините.
– Так вот, вы наверняка помните, что КГБ запрещено каким-либо образом разрабатывать лиц, принадлежащих к высшей партийной номенклатуре. Однако обеспечение безопасности наших героических космонавтов, и вас в том числе, входит в его непосредственные обязанности. Во исполнение чего перед вашим визитом в Грузию туда прибудет несколько оперативных групп от комитета и якобы неожиданно вскроет такой масштаб безобразий, что ни о каком визите туда не будет идти и речи. Во всяком случае, до завершения расследования.
– Ну то есть, как я понимаю, пока всех не посадят.
– Почти правильно. Сам Мжаванадзе останется на свободе, это условие Леонида Ильича. Хотя, конечно, всех постов он лишится. И в связи с этим я хотел бы попросить вас как-то повлиять на Антонова. Думаете, я не понял, зачем он на торжественном приеме полез ручкаться с Мжаванадзе? Это ведь он был, а не вы, правильно?
– Да, он.
– То, что вы с ним можете отрицательно воздействовать на людей дистанционно, я никому не говорил, но это вовсе не значит, что Антонов может спокойно морить Василия Павловича. Это в любом случае вызовет резкое неприятие у Брежнева, а такое развитие событий будет совершенно нежелательным. Леонид не дурак и сразу начнет подозревать, что к смерти его друга причастны вы.
– Не я.
– Хорошо, Антонов, Брежневу от этого будет не легче.
– Ладно, наступлю на горло собственной песне, – усмехнулся духовный брат. – Это обойдется им почти даром, всего в тридцать банок лосося и двадцать – черной икры. Кстати, куда она пропала из магазинов, реформаторы хреновы? Этак скоро дождемся, что и кильки в томате будет не купить.
– Простите, вы о чем-то задумались или беседуете с Антоновым? – спросил Косыгин.
– Ну да, а с кем же еще? Он говорит, что за тридцать банок лосося и двадцать – икры постарается сдержать свое стремление к справедливости.
– Это серьезно? – офигел предсовмина.
– Не знаю. По Антонову никогда не скажешь, серьезен он или нет. Но похоже, что сейчас он не шутит.
– Слушайте, куда ему грузовик пригнать с икрой и красной рыбой? На всякий случай, чтоб мало не показалось.
– Лучше вы скажите, куда за ними заехать моему тестю. У него «жигуль»-двойка.
– Ко мне на дачу. Какой у машины номер?
– 30–03 МОЕ.
– Это вы ему
