Июнь на календаре уступил место июлю, и первая половина года осталась позади. Задержавшийся в лагере сталкер почувствовал, что момент, которого он ждал, близится. Хотя каких-то особо значимых перемен вокруг вроде не обозначилось. По вечерам Геркулес частенько что-то чиркал в своем допотопном бумажном блокнотике, словно фиксировал наблюдения или делал заметки…
Утром седьмого июля он выступил в ходку, уже взаправдашнюю, не тренировочную.
Но перед этим, шестого вечером, пришел к Сестре-Ай. У него все было уже приготовлено к утреннему выходу, и оставалось только лечь спать и хорошенько выспаться. Поэтому встретился он с девушкой не для того, чтобы остаться на ночь, хотя время часы показывали позднее. Расслабляться и выпадать из реальности перед грядущей битвой с Зоной противопоказано.
– Айше, я хотел кое-что тебе сказать, – произнес мужчина, когда женщина открыла дверь.
Жизнелюбивая смотрела на него внимательными черными глазами, засасывающими, как две черные дыры.
– Я утром уйду, – без дальнейших предисловий продолжал сталкер, – и если вдруг не смогу вернуться и мы не увидимся, то знай – тебя я не забуду, Жизнь…
…Ходка продолжается
Один за всех…
– …пункт «Заря». Операция завершена. Преждевременная гибель фигуранта предотвращена. Непредвиденная… э-э-э… жизненная пауза также завершена.
Привычная лаконичность и сухость изложения на сей раз были размыты, разбавлены личностными интонациями и формулировками.
Договорив, сталкер спрятал гаджет, в память коего зачем-то вносил свои устные то ли отчеты, то ли заметки, то ли сообщения, и принялся слезать с дерева. Дерево было древним, громадным, с раскидистой кроной, сразу видно – всем деревьям дерево! И что странно, по виду и не определить, мутировало ли. Нормальный такой, могучий дуб.
Соскочив на землю, человек пошел обратно. Идти назад требовалось другой дорогой, не в точности той, по которой прокрадывался сюда.
Непререкаемая сталкерская традиция.
Отнюдь не по прихоти возникшая, а в силу незыблемых для Зоны реалий: в любую секунду в любой точке все может радикально измениться, и «знакомая» вроде бы тропа коварно подставит невольно расслабившегося путника. Любой фактор, способствующий снижению концентрации внимания и восприятия, ведет к гибели.
Спустя минут двадцать передвижения по лесу впереди, за стволами, показалось открытое пространство. Идущий выбрался на опушку и притаился на границе между зарослями и «чистой» площадкой. Выставил ствол автомата перед собой и всмотрелся, «вчуялся» в пространство, выясняя обстановку.
На большой поляне просматривались искусственные сооружения, несколько избушек. Сложенные из бревен еще до Посещения, теперь полуразрушенные – сохранились по большей части только стены, да и то чудом. Никаких признаков жизни нигде не было заметно. Руины построек не напоминали заброшенную деревню – домишки не тянулись в ряд, а стояли как бы скопом, почти вплотную друг к другу, и на прилегающих участках вряд ли поместились бы огороды. Скорее, здесь сооружалось что-то вроде охотничьей заимки…
Странник, немного выждав, осторожно двинулся к скоплению полуразрушенных срубов.
Шагах в тридцати он остановился и прислушался. Ему послышался невнятный шорох, похожий на эхо. Но источника произведенного отголоска уловить не удалось… Как это, эхо без исходного звука? Удивившись, стоило насторожиться. Где есть даже намек на ненормальность, жди беды.
Геркулес огляделся по сторонам. С виду ничто не нарушало спокойствия, только кроны деревьев на границе леса покачивались от ветра. Иногда, когда долго глядишь на них, хочется отождествлять себя с ними, чувствовать дыхание ветра каждой клеточкой. Потом наступает осень, и кроны сбрасывают свое облачение, которое ложится к ногам людей… «Вы были нами – мы вами будем».
Человек вздрогнул. Пробормотал:
– Блин, что за муть накатывает…
Да, осень не скоро, пока «на дворе» еще царил раскаленный июль.
Сталкер продолжил движение к одной из руин, обогнул по ходу изменку «пчелиное гнездо». Эта область ИФП при попадании в зону ее воздействия обволакивала жертву взвесью едкой слизи. Со стороны данное облачко напоминало пчелиный рой. Человек, если он не был облачен в скаф с защитой высокого уровня, например, как у членов секты «Инферно», или не находился под защитой специальных ИО, после попадания в такое был обречен.
«Пчелиным» оно звалось по аналогии. Сработав, на какое-то время «умирало» и было не активным; по этому месту можно было спокойно проходить.
Сталкер обнаружил ловушку в последний момент, разглядев небольшой выступ над почвой, когда уже почти собирался ступить туда. Даже навороченный шлем сталкера изменку не распознал и не забил тревогу. Помогло только заостренное до предела внимание. Чуйка сработала, в очередной раз подтвердив, что гаджеты только «костыли», помогающие идти, а не полноценные «ноги».
И вот наконец Геркулес оказался у входа в один из домиков, крайний. Здесь даже крыша частично сохранилась. Человек шел сюда, чтобы внутри сделать привал и передохнуть. Паузу в пути, по возможности, лучше делать не на открытом месте.
Обследовав входной проем, он покидал камешки внутрь. Лучи солнца проникали сквозь дыры в строение, и через образовавшуюся золотисто-черную сетку с трудом можно было разобрать, что там внутри… Сталкер облегченно выдохнул, скорее всего поблагодарив мысленно судьбу за то, что благополучно добрался, куда планировал, и не ошибся в прокладке тропы.
Но не тут-то было. Только сейчас, уже проникнув в «охотничий домик», он заметил сгорбившийся в одном из углов человеческий силуэт, под которым расползлась лужа крови. Геркулес рефлекторно вскинул «первичку» и направил ствол в угол.
То, что напоминало человека, зашевелилось и протянуло осипшим голосом:
– Бра-ат, помоги-и…
Изменившийся, посаженный голос все же был Геркулесу отлично знаком. Этот голос он за последние месяцы, проведенные в данных весях и данном временном периоде Трота, слышал неоднократно.
Сдавленный призыв исходил от Ротвейлера! Конечно, Геркулес мог и ошибиться, но… во внезапной вспышке озарения вспомнил, что бывший инженер недели две как ушел в рейд, и от него давно не поступало никаких известий!
А в последний раз Ротвейлер появлялся в коммуникационной сети хоть и не прямо из этого сектора, но в достаточной близости отсюда. Судя по координатам зоно-позиционирования…
Человек, отступивший было к выходному проему, задержался.
– Ротвейлер, ты?.. – неуверенно спросил он.
Автомат умирающего валялся поодаль, метра за три от него. Будто отброшенный. Это должно было всерьез смутить Геркулеса. Сталкер, даже тяжело раненный, не расстается со своим оружием, пусть даже и находясь в укрытии; зонные бродяги обычно умирают в обнимку, так сказать, со своими «пушками»… Разве что в последнем магазине не осталось патронов, и автомат стал абсолютно бесполезен? Но его ведь можно использовать как дубинку, чтобы отбиваться…
Тяжелораненый, похожий на Ротвейлера, с его голосом, захрипел и попытался перевернуться на спину – до этого момента он лежал лицом к стене, спиной к вошедшему, – но у него не получилось. Шлема на голове умирающего не было, важнейший элемент защиты невесть куда запропастился… Наверное, туда же, куда и отсутствующий рюкзак.
Голова, узнаваемые
