– Так у магов не бывает бород? Волос на лице?
– Нет. А у немагов, людей часто.
Я радостно закивала. Чудесный, чудесный мир. Все-таки круто, что мне не приходится бегать по Империи в поисках средств для эпиляции и прочих скрабов.
Дни шли своим чередом. Деканы учили меня по определенному принципу: сначала помогали почувствовать стихию, вызывать ее извне, затем учили защищаться от нее с помощью воображения и заклинаний. Дальше мы уже работали над тем, чтобы я вызывала стихию изнутри. Это было гораздо сложнее. Вот реально, я довольно быстро поняла как призывать дождь из рассеянного в воздухе конденсата, но вообразить и вытащить воду «из себя» было за гранью моего понимания.
Чуть легче в этом смысле продвигалось с Роном.
Я ведь с детства принимала, что возможности нашего мозга безграничны, соответственно могла принять ту мысленную силу, которой я владею, и направить на объект. Но проблема всегда была одна и та же: сила силой, но если не придать ей определенную форму, видимую или нет, не вплести правильные символы, то все это быстро превращалось в бессмысленный заряд, который или рассеивался, или норовил взорвать все вокруг, или просто сметал меня с ног. Это определенно нервировало. В какой-то мере на обычных уроках было даже проще – сдерживающее кольцо давало возможность прорабатывать заклинание дозированно.
На индивидуальных тренировках много времени мы уделяли блокам и различным формулам защиты. Я применяла щиты всех стихий, самые разные заклинания, когда было время – искала в библиотеке информацию. Просто хотела чувствовать себя в безопасности. Положение мое было не самым устойчивым – и из-за того, что я Галади-тель, и из-за собственной бесконтрольной силы, и из-за моих магических способностей. Рон хотел, чтобы я могла спастись в случае чего: будь то похищение другими Империями или ментальные пытки. По мне, так он был параноиком. Хотя я не отставала – требовала рассказать мне все варианты смертельных заклятий и защиты от нее. Ну а что? Жизнь не такая уж простая, вокруг враги, к тому же – это уже была моя тайная цель, – если я стану достаточно умелой, меня начнут брать на вылазки. Мне о-о-очень хотелось, а Рон, Фарн и Ари исчезали каждые выходные. Я понимала, что пока уезжать с ними было опасно, но немного обижалась и скучала.
Не знаю, что больше повлияло – то, что они единственные знали, кто я на самом деле, или их современные взгляды, но уже спустя несколько недель плотного общения мы окончательно подружились. Наиболее свободно и комфортно я чувствовала себя с Роном – может быть, из-за его рассудительности и спокойного характера. Рон был… надежным. Бесстрастная маска и жесткие, хлесткие слова, которыми он периодически «одаривал» студентов и преподавателей, объяснялись не злым характером, а необходимостью держать в узде разношерстную толпу. При этом со мной наедине он был терпелив и даже нежен.
Ари, в силу своего происхождения, был наименее эмоционален, но во время наших занятий я постоянно ловила на себе его одобрительную улыбку. Окончательно он оттаял, когда выяснилось, что у меня есть способность к игре в айты – аналог наших шахмат. Точнее, это был такой гибрид шашек, шахмат и стратегии, причем, поскольку фигуры были магическими, игра проходила под смешки и стоны маленьких фигур. Первый раз я ужасно напугалась и едва двигала свои пешки, но эльф объяснил мне, что никто этих кукол не оживлял – им просто задали параметры театральных актеров, и они «играли», в том числе свою смерть. Дело пошло легче, и после каждого занятия мы усаживались за партию, сопровождаемую травяным чаем и эльфийскими сладостями, которыми его регулярно снабжала матушка.
– У тебя хорошие отношения с родителями? Ты с такой нежностью говоришь про свою семью…
– Да, – Ари улыбнулся, – у эльфов обычно все менее эмоционально, дети больше выказывают почтения, чем любви, а родители больше учат, чем растят… Но мой род уже в третьем поколении живет в Таларии, и мы многому научились у людей. Я дружен и с родителями, и со своими сестрами.
– Они младше или старше тебя?
– Младше. Одна совсем крошка, ей всего пятнадцать.
– Ну, пятнадцать – это не крошка…
– Взросление эльфов еще более долгое, чем у людей-магов. Мы живем до тысячи лет и взрослеем окончательно только к ста…
– А тебе сколько лет?
– Сто восемьдесят.
– Ух ты ж! А жениться ты когда будешь?
Ариэль рассмеялся.
– Когда встречу ту, на ком захочу жениться. Родители, правда, уже не раз подсовывали мне потенциальных невест, но они слишком любят меня, чтобы заставить сделать что-то, чего я не хочу.
– А тебя можно заставить?
– Заставить – нет. Но уговорить… наверное, можно.
8Благодаря бесконечным тренировкам, я уже с легкостью могла давать отпор моим обидчикам. Выучив пару заклинаний обратной связи, однажды утром с усмешкой смотрела, как направленное на меня ведро помоев выливается на второкурсника, а девчонка с первого курса замораживается под воздействием своей же силы. И чтобы и дальше неповадно было, я дала волю своей фантазии. В течение нескольких дней я отомстила всем, когда-либо издевавшимся надо мной с помощью магии: они у меня и намертво прилипали на магический клей к своим стульям, и пытались избавиться от облака вони, да мало ли что могла придумать нормальная вредная русская девочка! Так что вскоре студенты уже перестали меня доставать: магию больше не использовали, подножек не ставили, а игнорирование и злые выпады в мой адрес я переносила достаточно спокойно.
Сложнее было с преподавателями. Парочка откровенно меня игнорировала, а это означало, что никто никогда из них меня не спрашивал. В общем-то, живи и радуйся, но я известная мазохистка, я
