— Носовой пустотный щит на полную мощность! — прорычал Боэмунд. — Ничто не должно его пробить, брат Кант!
— Исполняю, маршал.
Боэмунд нажал клавишу вокс-передатчика в подлокотнике трона закованным в керамит пальцем.
— Капитан Ульбрихт, маршал на связи. Грузитесь на «Громовые ястребы» и штурмовые суда и готовьтесь к космическому десантированию. Я присоединюсь к вам на последних этапах подготовки.
— На меньшее я и не рассчитывал, маршал, — ответил находящийся на пусковой палубе Ульбрихт. — Удел ксеносов — уничтожение. Праведное и полное.
— Очень хорошо, капитан, — произнес Боэмунд, — ожидайте приказа на запуск. Ускоряемся до таранной скорости! — Последняя фраза предназначалась офицерам мостика, ибо «Ненависть» уже почти вплотную приблизилась к рою вражеских кораблей.
И космодесантники, и вилланы почувствовали внезапное изменение в вибрации палубы, когда могучие двигатели боевой баржи толкнули их вперед, прямо на заграждение из судов зеленокожих.
— Фрегаты и крейсеры крестоносцев набирают скорость и устанавливают курс в соответствии с приказами, — объявил один из смертных членов экипажа.
— Маршал, — подал голос Клермон, — похоже, у нас проблема.
— Говори.
— Мы потеряли вокс-связь с кораблем коммодора.
— Потеряли связь? — пророкотал Боэмунд. — «Магнификат» атакован?
— Линкор еще не вступил в бой, — ответил кастелян.
— Кант?
— На авгурах и бинарных частотах ничего нет, — донесся металлический голос технодесантника. — Суда флота замедляют ход, маршал.
— Что с «Пресерваторио»? С «Фальчиаксом»? С «Раскатом грома»?
— Нет связи, милорд.
— Связывайтесь с эсминцами и тяжелыми эскортами! — крикнул маршал. — Какого дьявола он творит?!
— Только крейсер «Аквилон» продолжает движение в одном строю с нами, милорд, — отчитался Клермон, когда ему не удалось связаться даже с малыми судами. — Под командованием капитана Гренфеля.
— Кант, это может быть вмешательство ксеносов? Способны их технологии блокировать нам связь?
— Передатчики и антенны видят и остаточную волну, и фоновую радиацию, — произнес технодесантник. — Вокс-передача между боевой баржей и флотом крестоносцев также не пострадала.
— Милорд, — подошел к командному трону, снимая капюшон, дежуривший у входа на мостик караульный виллан.
— Что?
— Я понимаю, что это необычно, маршал, — заговорил смертный, — но корабельный астропат просит уделить ему немного вашего времени. Он испросил разрешения войти на палубу.
— Он разве не в курсе, что вот-вот начнется бой? — прошипел Боэмунд сквозь сжатые зубы.
Храмовник и без того был разъярен действиями коммодора ДеПрассе. После столь ненавистного разговора с одним из немногих псайкерских отродий, которому было позволено находиться на борту, маршал имел все шансы выйти из себя.
— В иной ситуации я бы ему отказал, милорд, — осторожно произнес виллан, не желая провоцировать гнев космодесантника, — но он утверждает, что это очень важно. Что-то о проблемах со связью.
Боэмунд перевел взгляд сначала на Клермона, а затем на Альдемара. Капеллан медленно и торжественно кивнул.
— Впусти его, — наконец сказал маршал.
— Мастер Изерикор, — объявил караульный.
Изерикор, шелестя одеждами, проковылял на палубу, стуча посохом по незнакомому настилу. Выйдя вперед, он поклонился и снял капюшон. Там, где когда-то были глаза астропата, теперь зияли две старые раны с неровными краями, скрытые за наглазниками, — на манер шор, что надевают на скот.
— У тебя есть информация для меня? — рявкнул Боэмунд.
— Я только что перехватил сообщение, милорд, — с энтузиазмом ответил Изерикор. — Столь важное, что я решил рискнуть и испортить вам настроение, маршал.
— Говори! — с трудом сдерживая себя, приказал Храмовник. — Что тебе известно о наших проблемах со связью?
— Коммодор ДеПрассе получил новые приказы с Терры, милорд, — продолжил псайкер, — от людей, обладающих большей властью, чем вы.
— Какие именно приказы? — потребовал уточнения кастелян Клермон.
— Коммодору приказано отвести свою флотилию к точке сбора в Главказийском Заливе так быстро, как это возможно.
— Кто отдал распоряжение? — спросил Боэмунд.
— Сообщение имеет телепатическую подпись Тигаса Урелии, астротелепата самого верховного лорда-адмирала Лансунга.
— Они тянут время, — догадался Клермон, — потому что не знают, что хуже: нарушить приказ или оскорбить Адептус Астартес.
Маршал Боэмунд внезапно вскочил на ноги, заставив даже слепца Изерикора отступить на шаг.
— Отправь сообщение старшему астропату на борту «Магнификата», — тихим и полным ярости голосом приказал он. — Скажи, что мне прямо сейчас нужны объяснения от его господина, если он не хочет, чтобы я лично заявился к нему на флагман.
— Маршал… — начал кастелян.
— Делай! — взревел Боэмунд, заставляя астропата подпрыгнуть.
— Как прикажете, — поклонился Изерикор.
— Вражеский строй, — объявил технодесантник Кант. — Приготовиться к удару!
Вилланы и сервиторы вцепились в поручни и перила, а Храмовники примагнитили подошвы своей силовой брони к полу, пытаясь удержаться на месте. Фронтальный щит корабля пылал и вспыхивал от попаданий. Сначала по барже с малой дистанции ударили торпеды, бомбардировщики-камикадзе и залпы макропушек. Следом за ними шли остроносые штурмовые катера и тараны, битком набитые абордажными отрядами орков, которые высадились бы на борт баржи, если бы смогли преодолеть ее могучие пустотные щиты. Чем дальше «Ненависть» пробивалась через грубые посудины зеленокожих и огонь их орудий, тем больше увеличивались масса кораблей и их агрессия. Вскоре на пути неудержимой атаки Храмовников начали появляться суда, сравнимые размерами с крейсером, и целые астероиды, напичканные оружием.
— Маршал, — привлек внимание командира Клермон, когда нечто, неуклюже пытающееся походить на линейный крейсер, дало нестройный бортовой залп прямо по надвигающейся барже Храмовников.
Боэмунд кивнул и ухмыльнулся:
— Покажите дикарям, как это делается.
Кастелян ткнул пальцем в сторону нескольких офицеров мостика:
— Подготовить бомбардировочное орудие.
— Орудие готово.
— Огонь!
Боевая баржа дернулась, когда раздался выстрел из главного калибра, отправивший магменную боеголовку в полет к цели. От ее попадания, сопровождавшегося ослепительной вспышкой взрыва, гора мусора, изображавшая корабль орков, развалилась пополам, и «Ненависть» растолкала эти обломки в стороны.
— Дело сделано? — спросил Боэмунд.
— Да, милорд, — ответил астропат.
Время шло. Обломки разлетались с пути судна. На поверхности пустотных щитов расцветали и затухали взрывы. Корабли зеленокожих рвались вперед, выставив острые тараны и захваты, чем-то напоминая глубоководных хищников.
— Вокс-передача с «Магнификата», маршал, — раздался голос виллана, нарушивший повисшую тишину. — На связи флаг-адъютант Эстерре.
Клермон заметил, как суровое лицо командира Черных Храмовников на миг исказила холодная ярость.
— Выведите флаг-адъютанта на громкую связь! — скомандовал он.
После непродолжительного всплеска помех на мостике раздался новый благородно звучащий голос.
— Я говорю с маршалом Боэмундом?
— Вопрос, флаг-адъютант, в том, — пророкотал Боэмунд, — почему, во имя Терры, я говорю не с вашим коммодором?
— Коммодор ДеПрассе сейчас нездоров, маршал, — пояснил офицер Флота бархатным голосом. — Прошу принять его искренние извинения.
— Пока мы говорим, мне приходится воевать с ксеносами, — сообщил Боэмунд. — И мне по-прежнему нужна связь с союзниками. Как того требует протокол.
— Повторяю, маршал: прошу принять наши искренние извинения.
— Да горите вы в аду с вашими извинениями! — рявкнул Храмовник. — Думаете, можно просто так лгать Адептус Астартес?
Вокс затих. Для ответа на подобные заявления не существовало установленной протоколом процедуры.
— Мы — в самой гуще боя, адъютант. У нас нет времени ни на что, кроме правды. Холодной и четкой. Подумайте, прежде чем ответить, ибо я могу судить всех слуг Императора за действие и бездействие. И даже не сомневайтесь в том, что за бездействие Черные Храмовники спросят с вас со всей строгостью.
Лейтенант Эстерре, похоже, задумался. Возможно, он размышлял над своими перспективами в Имперском Флоте. Или
