Я переключила канал и, пританцовывая под незамысловатую песенку, принялась варить кофе.
Неожиданно я поймала себя на странной мысли. Надо же! Я жду не дождусь, когда наступит время ехать в бар. В кои веки я рвусь на работу, как на праздник! В библиотеке такого точно никогда не было.
Сказал бы кто неделю назад, что мне так понравится работать уборщицей, я рассмеялась бы ему в лицо.
Кстати, с проездом тоже все оказалось не так ужасно, как я думала сначала. Есть одно дешевое такси, – телефон мне подсказала Таня – которое везет в лес почти задаром. С тех пор я все время пользуюсь этим такси.
Водители там вежливые и немногословные. Никаких вопросов не задают и дурацких комментариев, типа, что вы там забыли на ночь глядя, не отпускают.
Однако сегодня, выйдя, как обычно, вечером из дома и вызвав такси, я услышала: «Извините, мы бастуем».
Пришлось снова встать у дороги и неистово махать в темноте рукой перед летящими в ночь машинами. Наконец, когда я уже начала поглядывать на часы, опасаясь, что не успею убрать к сроку кабинет Ивана Ильича, возле меня остановились скромные серые «Жигули».
- К бару на окраине, - сообщила я, приоткрыв дверцу.
Водитель удивленно кивнул, и я проворно уселась на соседнее сиденье.
Мы медленно поехали по скользкой дороге.
- Нельзя ли побыстрее? – попросила я мужчину, снова взглянув на часы, которые уже показывали критическое время – без пятнадцати девять.
- Гололед, - спокойно ответил он, - я быстрее не поеду.
Деваться некуда. Я покорно кивнула.
- Послушай, - спросил вдруг водитель, - а ты не работаешь там часом?
- Работаю.
Сейчас, конечно, спросит – кем, а отвечать не хочется….
Я ушла с головой в капюшон беличьего полушубка.
- И как, нравится? – не спросив, кем же именно я работаю, задал следующий вопрос водитель. Я краем глаза оглядела его. Приятный мужчина, кажется, невысокого роста, в серой дубленой куртке. Голос у него был спокойный, и речь текла, как осенняя река.
- Очень! – искренне ответила я. – Платят хорошо, и коллектив неплохой.
- Надо же… мне казалось иначе…- тихо, словно самому себе, сказал он.
Мне послышалось в этой реплике сомнение, и я горячо добавила:
- Вы знаете, я тоже сначала думала – все-таки ночной бар… Нет, везде люди работают, ко всему можно привыкнуть.
Водитель помолчал. Я достала сигарету.
- Можно закурить?
Не ответив, он открыл пепельницу.
Я затянулась, думая о том, КАК быстро к этому бару привыкла Я.
- Дурная слава идет об этом ночном баре, - внезапно сказал он, сворачивая на дорогу, ведущую из центра к окраине.
Я повернулась к нему.
- Дурная слава?.. В каком смысле?.. – и невольно вспомнила разговор с парнем-шофером, когда ехала в бар в первый раз, неделю назад.
- Да ты знаешь, я не прислушиваюсь особо, ничего конкретного не знаю. Но слухи нехорошие ходят. И как-то боятся люди этого места. Даже мимо проезжать просят побыстрее. Аура там, что ли, черная…
- Да ну, ерунда все это, по-моему, - отмахнулась я, - у нас всегда все столики заняты.
Он опять помолчал.
- А не боишься вот так, ночью на попутках ездить? – ушел он от неприятной для меня темы.
- Боюсь, - призналась я, - но я обычно такси вызываю, просто сегодня таксисты бастуют.
- Я по средам всегда езжу в деревню этой дорогой – мать у меня там, вот проведываю после работы. Запиши мой телефон и звони, если подбросить надо будет.
- Да ну, что вы…
- Запиши, говорю, мало ли что.
Я достала мобильник. Шофер продиктовал номер.
- Меня Сергей зовут.
- А меня – Ариадна. Можно просто Арина.
- Какое красивое имя. Мама назвала?
- Нет, бабушка.
Я взглянула на часы. Бог мой! Десятый час! Помнится, в мою первую рабочую ночь Иван Ильич предупредил:
- Учти, не люблю работать, когда рядом трут, скребут и чистят. Поэтому убирай кабинет, пожалуйста, в мое отсутствие. И, желательно, чтобы до моего прихода ты уже закончила…
Машина поравнялась с баром. Я выскочила из нее и опрометью кинулась к домику, забыв поблагодарить благожелательного водителя. Вспомнила я об этом только у двери. Оглянулась назад и увидела, как он провожает меня взглядом. Улыбнулась и, посмотрев, как он махнул в ответ рукой и поехал дальше, с силой дернула ручку и стремглав поскакала вниз по лестнице.
Вовка уже был на месте и расставлял бутылки на высоких полках. Услышав мои быстрые шаги, он обернулся, и улыбка осветила его лицо.
- Привет, Аришка! Хочешь пепси?
- Спасибо, Володюшка, только сначала уберу кабинет.
И я метнулась в подсобку за ведром и шваброй.
Ключ от кабинета, по странному укладу, мне выдавала повариха Лидия Никитична – она, казалось, торчала в баре круглые сутки.
- А что мне делать, Аринушка, - говорила она нараспев, - я ведь совсем одна. Ни детей у меня нет, ни внуков. Что мне домой торопиться?.. Наоборот, вот приду сюда пораньше, салатов наделаю, пирожков напеку – вот людям и будет от этого радость. Да и вы, ребятишки, тут крутитесь – Полинка, ты, Лилечка да Танюшка, мне и не скучно. И Вовушка мне все равно что внучек…
Мне Иван Ильич ключ, похоже, не доверял.
Оставив полное ведро у двери кабинета, я стрелой полетела вниз по лестнице, и вдруг, откуда ни возьмись, под ноги мне подвернулась кошка – черная, гладенькая, с блестящей шерсткой. Она быстро поднималась из кухни и столкнулась со мной.
От неожиданности я споткнулась и чуть не скатилась кубарем вниз, но удержалась, глядя на кошку во все глаза. Откуда она тут?.. Раньше никаких кошек я в баре не замечала.
Вывернувшись из-под моих ног, кошка остановила свое быстрое перемещение и, посмотрев на меня совсем по-человечески, злобно сощурила глаза. Честно говоря, я и так-то не очень люблю кошек, но тут меня просто мороз пробрал по коже – взгляд показался мне очень осмысленным и, я бы даже сказала, ехидным. Потом она сделала какое-то легкое движение – будто пожала плечами, повернулась и снова начала подниматься наверх.
Несколько секунд я стояла, оторопев, потом опомнилась и опять засеменила вниз по лестнице.
Лидия Никитична пекла блинчики, а рядом стояли креманки с различными начинками – творогом, фаршем, свежей земляникой и черникой.
- Здравствуй, Аринушка! Что-то ты припозднилась, - приветливо сказала она, повернув ко мне голову. - Бери скорее ключ и начинай уборку. А как освободишься, приходи чайку попить.
- Спасибо, Лидия Никитична! – прокричала я, убегая с ключом вверх по лестнице.
Тяжелая дверь скрипнула,
