Потом укладываемся и мы. Крохотная подушка слишком низкая для меня, запихиваю под нее свои кроссовки. Теперь мне уютно, и я быстро погружаюсь в сон. Погружение неожиданно прерывается, когда буквально над ухом слышится громкое: «М-у-у!» Яшка вскидывается, испуганный: «Что это?»
«Корова», - небрежно отвечаю я спросонок, хотя мычанье коровы в кемпинге на острове Тихого океана звучит чудовищно нелепо и неуместно.
- «А она на палатку не бросится? » -
- «Сынок, корова совершенно безобидное животное, и на палатки не бросается, как, кстати, и на людей». –
Откуда, впрочем, сыну, знать повадки коров? Мне же по ассоциации сразу вспоминается детство и станица Федоровская, где жили мамины сестры, и где я обычно проводил половину лета. Каждый вечер к возвращению стада хозяйки отворяли ворота. Стадо движется, в пыли, в блеянии, мычании и звоне колокольчиков, по усаженной шелковицей и вишней широкой станичной улице. Коровы и овцы самостоятельно поворачивают от стада и идут в свои ворота. Женщины, подбадривая, зовут их высокими голосами…. Запах пыли, навоза и полыни…
Опять мычанье – как кажется, прямо над ухом. Придется, наверное, эту идиллию прикрыть.
В свете фонарика вижу трех пегих коров, мерно шагающих вглубь кемпинга. Откуда здесь коровы, что они делают в кемпинге и почему разгуливают в темноте – непонятно. Вряд ли, собственно, они нам помешают; наша палатка здесь, а их дорога там.
Ночью несколько раз просыпаюсь от шума дождя. Палатка, вроде, не протекает. Утром просыпаюсь затемно – бодрый и свежий. Пока встают Яшка со Светой, пока то да се, начинает светать. По местному половина седьмого, по миннесотскому пол-двенадцатого. Постараемся жить по миннесотскому, тогда не придется терзаться сменой времени после возвращения.
- «Выспалась?» - спрашиваю Свету
- «Вообще-то, да»
- «Поехали, для начала заедем на песчаный пляж, а потом в Хану, посмотрим, что там насчет завтрака» -
Песчаный пляж перед Ханой, мы его вчера видели его, но не остановились – дело к вечеру было. А вот сейчас посмотрим.
Пока собрали палатку, пока я аккуратно выруливаю по ухабистой дорожке из кемпинга, всходит солнце. На пляже никого. От всей души катаемся на волнах. С маской же там делать нечего: вода прозрачная, но смотреть не на что - песок, песок и песок.
Завтракаем в маленьком ресторанчике, где под навесом деревянные столы с длинными скамейками. Сюда то и дело залетают шустрые воробьи. Не боятся ничего, прямо с рук клюют.
Спускаемся к бухте Ханы. По словам местного мужичка, чтобы от души поплавать с маской, нужно идти вправо от парковки по берегу бухты.
Цепляясь за корни, поднимаемся на скалу, потом вниз, потом, поднырнув под ствол дерева, опять на скалу… и, вот, под нами крохотный пляжик. Скалы справа, скалы слева, а между ними метров тридцать красноватого песка, на который набегает волна.
Настал момент истины. Тщательно размазываю по внутренней поверхности маски гель, чтобы стекло не запотевало. Захожу в теплую воду, не торопясь, споласкиваю стекло, прилаживаю маску, чтобы резина плотно прилегала к лицу. Закусив загубник трубки, пережидаю волну, и пошел…. Чуть отплыв от берега, сразу понимаю, что все – свое место найдено, и отсюда по своей воле я больше никуда не тронусь. Кораллы, песок между скалами и масса разноцветных рыб. На берег вылезаю только для перекура.
Честное слово, лучше, чем на Багамах! Океан теплее и под водой больше разнообразия. В одну сторону более мрачные скалы и больше глубина. В другую – помельче и между кораллами поляны. От солнечного света по белому песку бегут веселые блики. И рыбы всеми цветами радуги сверкают.
Света и Яшка мучаются со своими масками. Хочу показать им самое интересное место, но на полпути Света поворачивает назад – текут очки. Потом меня покидает Яшка – очки запотели. Плыву и плыву над подводными садами, поворачиваю к самым скалам, о которые разбивается волна, потом опять от берега. Вдруг прямо под собой, на глубине метра четыре, вижу огромный якорь. Одной лапой врос в коралл, вторая косо вверх. Сбоку от веретена торчит металлический шток с набалдашником на конце. Все, естественно, покрыто ржавчиной и каким-то морским пухом. Если я правильно оцениваю эту штуку, то якорь, скорее всего, с большого океанского парусника. С парусника, потому что такой шток характерен именно для якорей парусников. Парусник, скорее всего, конца XIX-го века. Нужно запомнить место, чтобы своим показать. Поднимаю голову над водой: передо мной на берегу четыре пальмы. Как мне кажется, прямо напротив третья слева. Теперь засечь с другой стороны – в отдалении виден причал в Хане. Запоминаю, как его отсюда видно. Под впечатлением от увиденного плыву обратно. Какое-то движение внизу привлекает внимание - вроде хвост странный мелькнул в расщелине внизу. Раскинув руки, зависаю над скалой и внимательно смотрю вниз. Ага, вот – пятнистая, похожая на змею рыба. Это мурена. Хищница еще та. Высунула голову из расщелины и посматривает по сторонам. Совсем рядом проплывают рыбы, но она их не трогает. Окраска зеленоватая с черными пятнами, голова, как у маленького динозавра и пасть приоткрыта. Хорошо, что небольшая, а то и мне было бы о чем призадуматься. Между скалами подо мной проходит стая полупрозрачных желтых рыб – сотни и сотни, плотным строем.
Свете так и не удается подогнать маску, чтобы она не текла, поэтому к якорю отправляемся с Яшкой. Нахожу его далеко не сразу. Кажется, место запомнил, но… . Уже хочу плыть дальше, к выходу из бухты, когда натыкаюсь на якорь – и опять неожиданно, и опять он показался зловеще-таинственным. Подзываю Яшку. Он в полном восторге и тут же спрашивает, можно ли нырнуть. А почему нет? Поднялись наверх, заплыли с другой стороны. Давай-ка теперь отсюда к нему нырнем. И тут Яшка на что-то мне показывает рукой. Ого – не хило! Под веретеном якоря большая мурена. Наполовину высунувшись, чуть раскачивается. Угрожающе полуоткрытая ослепительно-белая пасть. Как зачарованные рассматриваем тварь. А ведь я нырял к якорю с этой стороны, когда нашел его в первый раз. Интересно, она уже там была или недавно обосновалась?
На обратном пути к своему пляжику видим еще что-то интересное – кажется, осьминога. Щупальцев не видно, но пульсирующий коричневый мешок на виду. Ныряю, чтобы попробовать его выманить. Мешок мгновенно втягивается в расщелину между скалами. Пробую взять его измором. Несколько минут неподвижно лежу на поверхности, чувствуя, как солнце припекает спину и ноги. Мешок появляется опять, но больше никаких движений. Ладно, может еще увидимся.
Так проходит
