Хочешь напиться в компании? – Делай наоборот – скажи, что совсем не пьешь: тебя обязательно «накачают» до поросячего визга!
Привычка превращает праздники в будни, яркие краски в серые, человека – в робота.
Любой стимулятор как долг: рано или поздно его надо отдавать.
Образец усыплённой бдительности – пьяный на рельсах метрополитена.
Пьян человек и глуп, но трезвый еще глупее.
2.22. Прощание с Египтом
Сегодня последний день моего пребывания на Красном море.
Около пяти утра. Я вновь на Море. Который день всё это происходит автоматически. Сколько бы ночью я ни спал, как бы вчера уставшим не был, но утром, в четыре-пять часов я уже, как кем-то подпружиненный, уже на ногах. Меня тянет к себе Море. И я, почти подсознательно, иду к нему, влекомый его магией.
Встречаю рассвет. И это у меня стало правилом каждого дня. Встретив рассвет и, по возможности, зафиксировав словами на бумаге то, что я увидел и прочувствовал, я могу на час-два уснуть тут же, на лежаке с таким лёгким чувством выполненного долга. Иногда даже спать так долго, рискуя проспать завтрак, что было не однажды. Иногда даже обед, уснув после завтрака.
Август. В Египте начинается самый жаркий период. И это я прочувствовал уже вчера вечером, когда вышел к морю созерцать ночную Природу на Красном море. И ощутил такую духоту, что не смог побыть на море и полчаса. Хотя и было уже около одиннадцати и мир должен быть остыть от дневной жары. Духота и безветрие – это не лучшие признаки курорта даже у самой кромки воды. Днём было аналогично, но я этого не замечал, так как почти постоянно сидел в воде и лишь иногда выходил на берег, чтобы согреться. Да, к концу двенадцатидневного пребывания в Египте, считай, что в пустыне, я стал замерзать. И потому не ощущал ту духоту, которая в безветренные дни накатывала на побережье со стороны пустыни. А некоторые мои знакомые из числа отдыхающих уже вчера на это жаловались. Но было спасение – в номере под кондиционером!
Вот и сегодня утром, как только я вышел за пределы поливной и вечнозелёной территории отеля в сторону моря, как на меня пахнуло духотой, знакомой мне по вчерашнему удушливому вечеру. Но ситуация моментально изменилась, как только я нырнул в свежую прелесть моря…
А восход продолжает свои творения в узком сегменте неба на востоке. Небосвод постепенно осветлялся, распространяя голубизну всё дальше на больший участок неба. И к пяти утра просветлело, в основном над горизонтом, уже на полнеба. Хотя по-прежнему, как вчера и позавчера, между этой светлой полосой небосвода и горизонтом, оставалась тёмная полоса. Так её природу я и не узнал.
(8 августа 2015г., Хургада, Египет)
Последний, четырнадцатый день на Красном море в Хургаде, последний вечер.
Поздний вечер. Сижу в аэропорту. Жду часа взлёта, чтобы покинуть этот чудный край с красивыми ручными рыбками и целебным морем.
Дико хочется спать. Несколько дней подряд вставал в четыре утра, чтобы запечатлеть на бумаге с помощью ручки особенности восхода Солнца в Египте на Красном море.
Единственно, что меня огорчает, так это то, что остались абсолютно чистыми, даже не начатые мною, пять из четырнадцати листов бумаги, сложенные к размеру восьмушек, которые я брал в дорогу по числу дней отдыха, чтобы исписать их. И тут же вспомнил мать Фёдора из мультфильма «Лето в Простоквашино», когда она аналогично очень сильно огорчалась, что не удалось ей надеть на курорте пару своих платьев… И успокоился: бывают проблемы и печальнее…
8 августа 2015г., Хургада, Египет
* * *
Столица – Юг27
Не могу я поменять столицу
Лишь зимой на Юг, и Крыма солнцу
Предпочесть удушье, пыль дворов
И расплав асфальта городов!
Мне зимой – столицу! Летом – Юг!
Наслаждаюсь морем, иль от вьюг
Прячусь в тёплой киевской квартире
И пишу поэмы и сатиры,
Весь купаясь в сладкой неге творчества –
Вот и все мои земные качества!
21 июня 1998г., Алушта
2.23. Возвращение блудного сына
Я снова с утра, после двух недель «отпуска», на своём острове на Днепре.
Под сильными порывами ветра у меня над головой недовольно шумит ольха. Видимо, она злится, что я ей изменил, променял её на Красное море. Но я, как блудный сын, вернулся и снова вживаюсь в свою родную Природу, чтобы впитать в себя её целебные блага.
Я сравниваю Природу Красного моря и Природу Украины. Да никаким обильным поливом пустыни водой, изысканным ландшафтным дизайном и малыми архитектурными формами не достигнуть той естественной красоты Природы, которая в течение тысячелетий созревала, устанавливалась и созрела в том виде, как она есть в настоящее время у нас в Украине. Чего только стоят рощи и дубравы на берегу Днепра! А шум Природы…
В то же время Природа Красного моря – немая. Один лишь только шум морского прибоя. И ничего больше. Даже ветер летом какой-то подпольно-скрытый: дует так тихо и безмолвно, словно кого-то боится. А чуть отойдя от моря, обдаёт тебя жаром, как будто из жаровни… Не спорю, и голос моря может раскрыть больше неизведанного и загадочного в нашей истории, чем сотни дубрав. И я преклоняюсь перед морем – колыбелью всего живого на Земле. Но красота родной стороны может быть подана и постигнута только на фоне своей родной Природы.
И здесь, под Киевом ветер может и тревожно пошуметь, как сейчас, - в листе густых крон деревьев, и прошуршать среди стебельков травы. А также погонять на небе белесые тучки и даже пригнать полчища свинцовых туч и вылить из них столько воды в виде сплошного потока крупных капель. Что невольно воскликнешь: «Льёт как из ведра!»
Вот и сегодня к обеду весь Запад заволокло тёмными тучами, правда, не сплошными, а с некоторыми прорехами грязно-белого цвета. Да и вода залива, до недавнего радовавшая глаз своим изумрудно-синим цветом, ныне давила грязно-серым цветом с такими же волнами, в которую даже смотреть противно, не то, что окунуться.
Солнце скрылось, пока ещё за белесыми полупрозрачными тучками. Иногда выглядывает всего на миг сквозь их небольшие разрывы. Но ветер с Запада продолжал натягивать на всё остальное небо, в том числе и на Солнце в зените, чёрный покров свинцовых туч.
Ветер стал прохладный, но не настолько, чтобы неприятный. А, более того, разогретое с утра до полдня тело, с благодарностью воспринимало его свежее обдувание и даже радовалось ему. Радовался приятной прохладе ветра и я своей душой и сердцем. Ведь я за ним так соскучился, будучи на чужбине, на Юге, на Синайском полуострове, хоть и
