Как всегда, в глубине души у Володи теплилась надежда, что со временем всё изменится к лучшему. А пока… душа парня горела, требуя немедленных действий. Он потянулся к бутылке с портвейном, пододвинул к себе стакан, налил и… ближе к полуночи его бесчувственное тело уложили спать в прихожей. Счастье, что он был не одинок. Несколько ребят, перебрав со спиртным, тоже остались в гостях до утра.
Когда на следующий день Володя пришёл домой, отец, конечно, ругался, но быстро остыл. Пронесло. Однако неизгладимый отпечаток чего-то липкого и мерзопакостного долго не покидал мятущуюся душу подростка. И до окончания девятого класса, до самых летних каникул он так и остался безмолвным наблюдателем, верным жрецом, возносившим молитвы во славу своего восхитительного божества.
5.
Но вот, наконец, наступило долгожданное лето – последнее перед выпускным десятым классом. Володе предложили поехать в пионерлагерь с группой вожатых и комсомольского актива для участия в семинаре. Он согласился, лишь бы вырваться из замкнутого круга, в который его загнала любовь к Светлане. Лишившись возможности быть рядом с ней, гонимый тоской, он часами бесцельно бродил по городу, время от времени как бы случайно проходя мимо её дома. Но так и не решился открыть калитку, зайти, не нашёл повод поговорить с любимой.
Лагерь, куда привезли активистов, находился в живописном сосновом лесу. Занятия проходили на большой деревянной веранде. Через пару дней ребята перезнакомились и болтали обо всём на свете. Выразительные грустные глаза Володи, его задумчивый печальный вид – всё это пришлось по душе Людмиле – симпатичной девушке из соседнего города. Тёплыми летними вечерами они часто сидели вдвоём на скамейке, любовались закатом и разговаривали о вещах малозначительных, которые, однако, помогли им ближе узнать друг друга.
А потом… будто зарница в ночи, вдруг вспыхнула очередная неимоверной яркости молния, и под раскаты грома родилась новая безответная любовь. Когда Володя понял это, ему стало больно и страшно за Людмилу, угодившую в ту же самую ловушку, что и он. Ведь по понятным причинам юноша не мог ответить на её чувство. Однако он знал, какое горе может принести человеку большая, светлая, но неразделённая любовь.
А Люда была от него без ума. Ради Володи она готова была на всё. Говорила с ним о вещах, которые не всякой подруге смогла бы доверить, а её влюблённые взгляды были красноречивее любых слов. Парень смотрел на девушку удивлёнными грустными глазами и думал о том, что они теперь стали друзьями по несчастью. Однако он неизменно отклонял её неуверенные, порой неуклюжие попытки сближения. Видимо не мог, да и не хотел даже в мыслях изменить той, которую любил, и которая, возможно, подозревала, но не знала наверняка о его чувствах.
По окончании семинара его участники встретились в городском парке. Гуляли, катались на качелях, каруселях, ели мороженое. Глаза Людмилы светились любовью и радостью. Володя тоже улыбался, подыгрывая ей. Просто он не мог лишить свою новую подругу того быстротечного призрачного счастья, которое так редко выпадает нам на этом свете.
А через неделю почта принесла юноше длинное обстоятельное письмо, написанное мелким разборчивым почерком. Он ответил, и переписка эта растянулась на целый год, в течение которого Володя всеми силами души боролся со своим чувством к Светлане, стараясь по возможности скрыть эту несчастную любовь от посторонних. Но трудно выглядеть равнодушным, когда ежедневно и ежечасно видишь перед глазами предмет своего искреннего восхищения, безусловного обожания и поклонения. Конечно, многие догадывались, в чём дело, но сам он – ни словом, ни полусловом никому не обмолвился о том, что с ним происходит. И в письмах к Людмиле – тоже.
6.
Год пролетел, будто ядро, выпущенное из пушки. За это время Володя научился бороться со своей любовью. Главное – чтобы не было свободного времени. Занять голову чем угодно! Вышел из школы – и забыл до завтрашнего дня о том, что всё равно не даст тебе покоя ночью. К концу учебного года разница в росте у них со Светланой не изменилась, и бедный парень был в полном отчаянии. Получив аттестат, он немедля уехал поступать в институт – как можно дальше, чтобы ничего больше не напоминало ему об ужасах этой несчастной безответной любви.
Появился он в родном городе лишь через год, будучи студентом второго курса. Зашёл к школьному другу Коле и к ужасу своему узнал, что тот встречается со Светланой.
– Слушай, ты уступи мне её, – огорошил его одноклассник своей необычной, но искренней просьбой. – Прошу, не ходи к Светланке. Ещё немного, и она согласится. Мы поженимся, всё у нас будет хорошо. Не встревай, не мешай нашему счастью. И потом, я работаю на заводе, могу содержать семью. А ты? Тебе ещё четыре года по общагам мыкаться. Куда ты со своей стипендией? Да ещё в чужом городе, да ещё…
Парень осёкся, но Володя прекрасно понял ход его мыслей:
– Что ещё? Ну, бей, договаривай. Ещё ты на полголовы выше меня! Так? Ну, так?
И, будто ошпаренный, он выскочил на улицу, хлопнул дверью и, не разбирая дороги, направился прямо к дому Светланы. Туда, где не был ужасно давно – с того самого злополучного дня, когда они всем классом отмечали её шестнадцатилетие.
Девушку он встретил на улице неподалёку от калитки, в которую так долго не мог войти, чтобы объясниться с любимой. Они неспешно пошли вдоль по зелёной уютной улочке, вспоминая былое. Десять лет, проведённые вместе, сроднили одноклассников, и они понимали друг друга с полуслова. Невозможно забыть милые сердцу детали школьной жизни, подробности и всевозможные казусы, от которых зачастую комок подкатывает к горлу. Но слишком многие обстоятельства могли их сейчас соединить либо разлучить навеки.
– Что у тебя с ногами, почему ты не разгибаешь их в коленках, идёшь, будто на полусогнутых? Это новая мода такая? – рассеяно спросил Володя.
Но тут же с ужасом понял, почему она так делает. Светлана хотела в его глазах казаться ниже ростом, чтобы не смущать того, кто столько лет был от неё без ума! Она всё чувствовала, всё понимала, но что она могла поделать со своим непослушным растущим телом? А с душой?
