А с утра лагерь забурлил. Вниз уходил караван вьючных животных за остатками снабжения. Миномётчики и выделенные им в помощь потащили на выбранные позиции миномёты и боезапас. Телефонисты тянули связь между миномётными позициями и наблюдателями-корректировщиками. Снайпера устраивали свои позиции. Минёры устанавливали фугасы. Все места, доступные для преодоление конницей, перекрывали заострёнными еловыми стволами, врытыми с наклоном в сторону нападающих. Стволы разбросаны в беспорядке, широкими полосами. Такое их размещение не даёт действию конницы. Которая в основном и составляла войска шахиншаха. И эти «заборы» хорошо показали в войне против Галу-хана. Здесь главное не дать преждевременно противнику разобрать этот «забор». Пять дней в узкой части прохода люди суетились, что муравьи. Что-то переделывали, что-то маскировали. Таскали камни, стволы деревьев. Перемещали заросли кустарника, выставляли ориентиры, заметные только с восточных сторон и сверху, от миномётчиков. Провели пристрелку миномётов. Чистку территории от строительного мусора, который мог бы выдать присутствие больших строительных работ. В полукилометре перед основными позициями, устроили заградительные позиции. Которые позволяли остановить и удерживать передовые отряды противника. Минёры устанавливали взрыватели последними, оставляя только узкие проходы. По донесениям наших разведчиков завтра подойдут передовые отряды противника. Которые должны подойти к началу спуска в долину Аспон, и убедиться в возможности свободного спуска в неё. Мы готовы к встрече. Всё лишнее убрали. В ущелья, по склонам которых были доставлены миномётные батареи на выбранные площадки, на случай блокады, загнаны небольшие отары овец, а сами входы заминированы. Последние мины и фугасы поставлены на боевой взвод. Ждём.
К вечеру показались передовые отряды противника. Обстрелянные из артбалетов, отошли назад. Ночь прошла спокойно. А утром началось. Сначала несколько арбанов (десятков), пытались пройти вперёд, потеряв несколько убитых, отошли назад. Старший трёх манганов шахрдара Аламута, которые здесь находились, отправлял переговорщиков. Тех не прияли, обстреляли стрелами. Потом уже около трёх джагунов (сотен), пытались прорваться к «забору», чтобы проделать проход. Теперь число убитых стрелами, достигло три с лишним десятка. Лошади без всадников лёгкой рысцой возвращались назад. За ними, прихрамывая спешили несколько воинов, которые вылетели из седла, когда их лошади налетели на туго натянутую над землёй проволоку. К обеду ветер принёс запах большого войска, воздух наполнился пылью, а потом пришёл и шум передвижения. Да, внушительно. Даже тревожно стало. Это не три мангана шахрдара Аламута, которые ждут боя. Два из которых, собраны в ближайших городах из небольших гарнизонов, и только третий прибыл из Стража. И наш, четвёртый неполный манган, который подчинялся Викторовичу и состоит из сотни «наших», четырёх джагунов из Артании и трёх джагунов из Аламута. Эти три джагуна отправил с нами шахрдар Хершид Мехд, у них на вооружении были триста старых «сорок-картечниц» с большим боезапасом, и сотня мушкетов. И похоже это будут «триста спартанцев». Передние манганы шахиншаха остановились в ожидании приказа, задние продолжают подходить, занимая свободное пространство слева и справа от передовых манганов. Навстречу им выслали парламентёров. Вскоре парламентёры вернулись ни с чем. Ещё одна тревожная ночь.
Утром тремя конными лавами, противник устремился разбирать «забор». Наши снайпера засевшие в нагромождениях камней, разбросанных в беспорядке по проходу, и оставшихся от скал, которые всё ещё сопротивлялись времени, открыли огонь. Стреляли по командирам. Сначала потери, в накатывающей лаве, были незаметны. На сто метровой дистанции от болтов из арбалетов уже десятки всадников вывалились под копыта лошадей. А вот на пятидесяти метрах «траххх..нули» картечницы-сороки, и тут уже «смешались в кучу, кони люди». До «забора» добрались около сотни всадников. Накинули на столбы лассо. Грохнуло несколько противопехотных мин, закреплённых на «заборе». Ещё вышибло из сёдел несколько всадников. Пытавшихся выдернуть брёвна, расстреливали из мушкетов. Лошади взвивались на дыбы, удерживаемые лассо, наброшенным на глубоко врытые брёвна. На помощь им, устремились ещё три джагуна. Отдельных выстрелов снайперов уже неслышно, а вот картечницы-сороки опять услышали. И опять они сняли богатую жертву. А потом ещё и ещё. Назад ускакали несколько арбанов (десятков). Больше всего нас беспокоили тяжёлые мины и фугасы. Все они установлены на срабатывание нажатием с кратностью 10-12. Жалко если бы фугасы сработали преждевременно. До вечера, воины джагуна, выделенного в помощь минёрам, собрали и вынесли убитых и раненых с минного поля. К лагерю противника отправили парламентёров. У одного на пике белый флаг, у второго чёрный. Чуть впереди командир магана из Стража. На встречу прибыл командир мангана, который понёс такие большие потери. Договорились о вывозе убитых и раненных. Командир из Стража посоветовал, убедить командующего войсками шахиншаха, а это был один из его любимых сыновей, увести войска обратно в Фарсию.
А утром оба лагеря опять пришли в движение. В туманном воздухе далеко разносились звуки. Где-то уронили большой котёл, где-то рубили деревья, звякнула сбруя. Чиркала сталь по камню, поправляли заточку меча. Потянулись вверх дымки костров, потом разнёсся запах, поджаренного мяса и лепёшек. Усилившийся ветер стал относить туман и дым вдоль прохода на запад. Раздалось пение трубы. И уже тремя мощными потоками войска шахиншаха, устремились на восток. Вот среди одного из мощных потоков вспыхнул клуб пламени, тут же разрастаясь сизо-белым облаком. А дальше ещё и ещё. Разнёсся грохот, который отражаясь от склонов ущелья, покатился по проходу. В эту какофонию влился свист. Сначала это были низкие тона, потом они вырастали до высоких, и обрывались резким звуком взрыва. А ещё добавилась скороговорка картечниц-сорок. И уже неслышно отдельных звуков. Миномётчикам с позиций, расположенных на склонах ущелий, удавалось держать одновременно в воздухе до ста мин. И только по команде командиров батарей, получивших от корректировщиков новые цели, наводчики поправляли прицел. На эти двадцать-тридцать секунд батарея замолкала. Но остальные девять батарей, продолжали свою работу. Внизу в проходе творился ад. Усилившийся ветер сносил дым взрывов. Но взрывов было так много, что иногда приходилось огонь переносить вглубь наступающего противника. Давая возможность рассеяться плотным слоям дыма. Вспухал огромный шар рыжего цвета, тут-же он приобретал сизый цвет, и перекрывая все звуки, бил по ушам бубум…, и даже ноги ощущали этот бубум… Это рванул фугас- бочёнок с 50кг чёрного пороха, заложенный в громадной куче камней. А через несколько минут, опять бубум… . Земля дрожит, а потом ещё чувствуется несколько ударов послабее, это падают на землю поднятые взрывом огромные глыбы камня. Таких фугасов-бочёнков 50 штук врыли в груды камней, да ещё
