И приятели, пьяно расхохотавшись, в очередной раз чокнулись кружками и залпом их опустошили.
-Пусто! - прокомментировал Мариус, кивнув на бутылку. - Надо добавить!
-Надо! - охотно согласился Генрих и, махнув рукой, громко позвал: - Эгей, Жан, Жан! Давай сюда!
Жан, владелец трактира, француз по происхождению, к подобной фамильярности со стороны завсегдатаев привык и давно с нею смирился. Выбора, впрочем, не было - люди приходили сюда не за светскими развлечениями, и даже те посетители, что были вхожи в высокое аристократическое общество, в этих стенах лишались своих манер.
-Чего угодно господам? - вежливо осведомился Жан, остановившись у их стола. Невысокий, поджарый и краснолицый, с неухоженными седыми космами, трактирщик производил впечатление человека без возраста.
-Вина еще! - пьяным голосом потребовал Мариус и перевел взгляд на тарелки с остатками тушеного кролика, составлявшего сегодня их ужин. - И мяса! Мяса подавай!
-Есть только куры, - с сожалением признался трактирщик. - Подойдет?
-Ты издеваешься?! - возмутился Мариус. - Какие, к черту, куры?! Свинину подай! Неужели у тебя нет ни одного завалящего поросенка?!
-Завтра доставят, сейчас уж ночь на дворе, - невозмутимо ответил Жан, нисколько не испугавшись. К такого рода спорам он тоже привык и знал, как обращаться с подобными крикунами. - Пока предлагаю утолить голод хорошей порцией курятины. Еще есть яйца, хлеб, овощи…
-Тащи все! - махнул рукой более уравновешенный Генрих. - Сойдет!
-Придется немного обождать, моя жена уже спит. Я ее разбужу, и в течение часа она все приготовит.
-Получаса! - сварливо поправил Мариус, желая, чтобы последнее слово осталось за ним. - Пускай поджарит яйца, подай их с хлебом. А выпивку сейчас тащи!
-Как будет угодно господам, - поклонился трактирщик и проворно ретировался, воображая, какими упреками осыпет его дражайшая супруга, когда он заставит ее жарить яичницу среди ночи! А что делать? Не хочется терять столь выгодных клиентов… шутка ли - один из них, только женившись, уже тут как тут, забросил молодую женушку и тратит деньги в свое удовольствие с ветреными продажными красотками!
-Как вообще настроение? - со значением спросил Генрих, когда подали вино, и приятели отпили по глотку.
Мариус покосился на свою “даму”, по-прежнему льнувшую к его плечу; говорить при ней ему не хотелось.
-Иди-ка погуляй, Эля, мне сейчас не до баловства, - сказал он девице, отстраняя ее от себя.
Она выпрямилась и недоуменно захлопала длинными ресницами:
-Как - иди?! Я столько времени с тобой просидела…
-О боже! - простонал Мариус и с досадой бросил на стол пару монет. - Бери и иди!
Эльвира обиженно надула губы, схватила монеты и, подобрав пышные юбки, гордо удалилась, энергично вихляя бедрами.
-Не обижайся, крошка! - крикнул Мариус ей вслед, не без раскаяния провожая взглядом ладную фигурку кокотки.
Девушка не обернулась, всем своим видом изображая оскорбленное достоинство (коего не было и в помине)... и очень скоро утешилась в объятиях другого кавалера, более настроенного на ласки.
-Мне свою тоже прогнать? - с сожалением спросил Генирх и по примеру друга отстранил от себя красотку в алом. Сказал мягко: - Иди, милая, встретимся после… подожди меня, я буду щедрым!
Девица сверкнула довольной улыбкой и тотчас упорхнула. Сидеть в обществе двух пьяных аристократов ей явно наскучило…
-Ну, мы одни, давай, выкладывай! - со вздохом предложил Генрих, делая глоток вина побольше. - Каково оно, быть женатым?
Маиус поморщился и подцепил с тарелки остатки кролика. Мрачно прожевал, почти не чувствуя вкуса.
-Не понял пока, - признался парень, наконец. - Я же только-только женился! Пока все… неясно!
Генрих, прищурившись, с неожиданной проницательностью глянул на друга.
-Что, не нашел общий язык с суженой?
-Да как с такой можно что-то общее найти?! - вспылил юноша, вскидывая голову. Ему казалось, приятель в чем-то обвиняет лично его.
-Тише, тише! - примиряюще сказал Генрих, зная, какой вспыльчивый нрав у его друга - особенно в нетрезвом состоянии. - Мне она, твоя супружница, тоже не понравилась.
-Вот то-то же! Чего делать, ума не приложу…
Ответить Генриху помешал трактирщик, приблизившийся к ним с груженым подносом.
-Вот, господа, как и обещано! - довольно заявил он, водрузив на стол миску с яичницей и корзинку с хлебом. - Уложились в 20 минут!
-Спасибо, - буркнул Маруис и навалил себе на тарелку солидную порцию яичницы. Поднял взгляд на Генриха, который наблюдал за другом не без ехидства, и произнес, словно оправдываясь: - Беспокойство пробуждает аппетит, знаешь ли!
-А чего тебе так уж беспокоиться? - пожал плечами приятель, потянувшись за хлебом. - Подумаешь, жена! Чему она мешает?
-Она меня раздражает! - пояснил Мариус, сузив глаза.
-Рановато судить! Может, еще привыкнешь…
-Мы говорим не о сюртуке, а о жене! - хмуро напомнил граф. - И вообще, я не хочу привыкать, приспосабливаться! Черт возьми, сегодня за завтраком я не знал, о чем с ней говорить!
-Можно подумать, с женщинами есть, о чем говорить, - фыркнул Генрих. - Они не для этого созданы, знаешь ли…
-Она и для других дел не годится! - процедил сквозь зубы Мариус и, нагнувшись над столом, негромко добавил: - Ты не представляешь, что это за кошмар был! Это не женщина, а бревно!
-Зато деньги есть, - снова напомнил Генрих. - Немалые, я слышал. Приданое приличное, а?
-Ну, что есть то есть, - неохотно признал Мариус. - Но это как-то не утешает… видеть ее день за днем… от одной мысли коробит!
-Ты будешь пересекаться с ней не так уж часто, - не согласился Генрих. - Перетерпишь совместные трапезы… а наведываться к ней в спальню каждую ночь необязательно! А уж когда появится наследник… тогда и вовсе можно оставить беднягу в покое!
-Ты меня изобразил каким-то монстром! - усмехнулся Мариус и задумчиво добавил, осененный новой идеей, которую породил затуманенный вином рассудок: - Хотя это неплохой план, дружище…
-Какой план? - насторожился Генрих.
-Стать истинным монстром! Она сама начнет искать пути к спасению! Пусть тоже поломает голову, как избавиться от меня!
Он улыбнулся, довольный собственной изобретательностью, и не заметил исказившей лицо друга гримаски. Генрих явно не одобрял план своего вспыльчивого приятеля… однако благоразумно предпочел не высказываться.
* * *
Аннет со страхом ждала возвращения мужа. Придет ли он к ней сегодня ночью? Девушка отчаянно надеялась, что нет…
Она переоделась в ночную рубашку, распустила волосы и, прежде чем улечься в постель, устроилась возле зеркала. В спальне было темно, и лишь одинокая свеча на туалетном столике озаряла помещение. И в этом дрожащем неуверенном свете Аннет рассматривала собственное отражение, изучала придирчиво и хмуро.
Ее худому узкому лицу, обрамленному прямыми пепельными волосами, явно не хватало красок, не спасало даже жемчужное сияние огромных лучистых глаз… Девушка не могла похвастаться густыми ресницами, окаймлявший ее веки легкий каштановый пушок был
